Мы забиваем бешено «козла», Дембицкий с Костей разыграл гамбит (*), Мороз каптёрке стёкла облизал, Буржуйка звёзды до утра коптит.
А утром штурман бросит злобный взгляд: Он снова цель на тройку отбомбил Бомбоприцел в который раз подряд Ему зачёт на классность зарубил.
И, недоспав, мы будем целый день Отказ в радаре, матерясь, искать; И на спине, от груза обалдев, Как негры, блоки на ремонт таскать.
А, устранив отказ, спешить домой С надеждой хоть часок успеть поспать, Ведь ночью вновь с бетонной полосой Нам самолёты до рассвета ждать!
НОЧНЫЕ ПОЛЁТЫ (ИЗБРАННОЕ) Автор: Василий Ловчиков ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) разыграл гамбит - Гамбит. Шахматный этюд. Гамбит (от итал. dare il gambetto — «поставить подножку») — в шахматах и шашках: общее название дебютов, в которых одна из сторон (в большинстве случаев белые) в интересах быстрейшего развития, захвата центра или просто для обострения игры жертвует материал (обычно пешку или шашку, но иногда и лёгкую шахматную фигуру).
Различают:
- принятый гамбит (жертва принята); - отказанный гамбит (жертва отклонена); - контргамбит (вместо принятия жертвы противник, в свою очередь, сам жертвует материал) ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
.. дом продолжал жить своей жизнью, пока однажды разом не отворились все его двери и несколько мужчин молча, медленно и неловко вынесли из него на руках гроб с телом сухонькой старушки и отнесли на местное кладбище. После этого соседи заколотили двери и окна бессольцевского дома, забили отдушины, чтобы зимой дом не отсырел, прибили крестом две доски на калитку и ушли.
Впервые дом оглох и ослеп.
Вот тут-то и появился Николай Николаевич, который не был в городке более тридцати лет...
Николай Николаевич не боялся смерти и относился к этому естественно и просто, но он хотел обязательно добраться до родного дома. И это страстное желание помогло ему преодолеть болезнь, снова встать на ноги, чтобы двинуться в путь. Николай Николаевич мечтал попасть в окружение старых стен, где длинными бессонными ночами перед ним мелькали бы вереницы давно забытых и вечно памятных лиц.
Только стоило ли ради этого возвращаться, чтобы на мгновение все это увидеть и услышать, а потом навсегда потерять?
«А как же иначе?» — подумал он и поехал в родные края.
В страшные часы своей последней болезни, в это одиночество, а также в те дни, когда он буквально погибал от военных ран, когда нет сил ворочать языком, а между ним и людьми появлялась временная полоса отчуждения, голова у Николая Николаевича работала отчётливо и целеустремленно. Он как - то особенно остро ощущал, как важно для него, чтобы не порвалась тоненькая ниточка, связывающая его с прошлым, то есть — с вечностью…
Целый год до его приезда дом простоял заколоченный. Его поливали дожди, на крыше лежал снег, и никто его не счищал, поэтому крыша, и так уже давно не крашенная, во многих местах прохудилась и проржавела. А ступени главного крыльца совсем прогнили.
Когда Николай Николаевич увидел свою улицу и свой дом, сердце у него заколотилось так сильно, что он испугался, что не дойдёт. Он постоял несколько минут, отдышался, твёрдым военным шагом пересёк улицу, решительно оторвал крест от калитки, вошёл во двор, отыскал в сарае топор и стал им отрывать доски от заколоченных окон.
Неистово работая топором, забыв впервые о больном сердце, он думал: главное — отколотить доски, открыть двери, распахнуть окна, чтобы дом зажил своей постоянной жизнью.
Николай Николаевич закончил работу, оглянулся и увидел, что позади него, скорбно сложив на груди руки, стояло несколько женщин, обсуждающих его, прикидывая, кто бы из Бессольцевых мог это быть. Но они все были ещё так молоды, что не могли знать Николая Николаевича. Перехватив его взгляд, женщины заулыбались, сгорая от любопытства и желания поговорить с ним, но он молча кивнул всем, взял чемоданчик и скрылся в дверях.
Николай Николаевич ни с кем не заговорил не потому, что был так нелюдим, просто каждая жилка дрожала у него внутри при встрече с домом, который был для него не просто дом, а его жизнь и колыбель.
По памяти дом всегда казался ему большим, просторным, пахнущим тёплым воздухом печей, горячим хлебом, парным молоком и свежевымытыми полами. И ещё когда Николай Николаевич был маленьким мальчиком, то всегда думал, что у них в доме живут не только «живые люди», не только бабушка, дедушка, папа, мама, братья и сестры, приезжающие и уезжающие бесчисленные дяди и тети, а ещё и те, которые были на картинах, развешанных по стенам во всех пяти комнатах.
Это были бабы и мужики в домотканых одеждах, со спокойными и строгими лицами.
Дамы и господа в причудливых костюмах.
Женщины в расшитых золотом платьях со шлейфами, со сверкающими диадемами в высоких прическах. Мужчины в ослепительно - белых, голубых, зелёных мундирах с высокими стоячими воротниками, в сапогах с золотыми и серебряными шпорами.
Все уснули до рассвета, Лишь зелёная карета, Лишь зелёная карета, Мчится, мчится в вышине, В серебристой тишине. Шесть коней разгорячённых В шляпах алых и зелёных Hад землей несутся вскачь, Hа запятках чёрный грач. Hе угнаться за каретой, Ведь весна в карете этой.
ЗЕЛЁНАЯ КАРЕТА (ОТРЫВОК) Слова: Г.Сапгир
.. у меня тоже был день «С», день, когда я узнал о Смерти. Мой первый мертвец оказался вполне обычным человеком, хоть и привыкшим жить среди трупов. Это был господин Дюпон, наш мясник. На витрине огромными буквами красовался его девиз: «Для Дюпона нет препоны». Однажды утром мать сказала, что не купила вырезку к воскресному обеду, потому что господин Дюпон умер. Его придавило сорвавшейся с крюка тушей белой шаролейской коровы (*).
Мне было тогда года четыре. Я тут же спросил, что значит это слово: «У.М.Е.Р.».
Мать смутилась и отвела глаза, как в тот раз, когда я поинтересовался, не помогут ли мне от кашля противозачаточные пилюли.
– Ну… э-э… «умер» – это значит, что его здесь больше нет. – Всё равно что вышел из комнаты? – Не только из комнаты. Из дома, города, страны. – Ага, далёкое путешествие? Как на каникулы? – Э-э… нет, не совсем так. Потому что, когда человек умирает, он больше не двигается. – Не двигается, но далеко уезжает? Обалдеть! Как это?
Пожалуй, как раз эта неудачная попытка объяснить кончину мясника Дюпона и сохранила во мне любопытство, на котором – гораздо позднее – взошли семена фантазий, посеянных Раулем Разорбаком (**).
Во всяком случае, мне так кажется.
Рассказывают, что три месяца спустя, когда пришло известие о том, что умерла моя прабабушка Аглая, я воскликнул: «И она тоже?! Ничего себе, вот уж не думал, что она на это способна!» Рассвирепевший, дико вращающий глазами прадедушка выкрикнул фразу, которую я никогда не забуду:
– Ты что, не знаешь? Смерть – самое страшное, что только может случиться!
Нет. Этого я не знал.
– Ну… я думал, что… – стал мямлить я. – С этим не шутят! – добавил он, вколачивая слова, как гвозди. – Если есть на свете то, с чем никто не шутит, так это смерть!
Потом эстафету принял отец. Все они хотели мне втолковать, что смерть – это абсолютное табу. О ней не говорят, не вспоминают, а если и произносят её имя, то со страхом и почтением. И нельзя упоминать это слово всуе, потому что это, дескать, приносит несчастье.
Меня трясли и пихали.
– Твоя прабабушка умерла. Это ужасно. Если б ты не был таким бессердечным, ты бы плакал!
К рассвету мой братец Конрад наревел целую лужу – как из половой тряпки, если её выжать.
Значит, нужно плакать, когда люди умирают? Мне никто ничего такого не говорил. Могли бы и предупредить!
Отец, раздражённый моей несовершеннолетней наглостью, отвесил мне пару оплеух. Он надеялся, что это поможет мне запомнить, что, во-первых, «смерть – это самое страшное, что только может случиться», и, во-вторых, что «с этим не шутят».
– Ты почему не плачешь? – опять стал приставать отец, вернувшись с похорон прабабушки Аглаи. – Оставь его в покое! Мишелю пяти ещё нет, он даже не знает, что такое смерть, – пыталась заступиться мать. – Отлично знает! Только думает, что чужая смерть его не касается. Когда мы с тобой умрём, он и слезинки не проронит!
Вот так я начал понимать, что со смертью не шутят. Впоследствии, когда мне сообщали о чьей-то кончине, я изо всех сил старался думать о чем-нибудь печальном… о вареном шпинате, например. Слёзы появлялись сами собой, и все были довольны.
Потом у меня состоялась более близкая встреча со смертью. Когда мне было семь лет, я сам умер. Это произошло в феврале, в ясный чистый день. Январь в том году был очень мягкий, а за мягким январем довольно часто наступает солнечный февраль...
– Осторожно! – Да что ж он… – Господи! – Смотри! Куда ты бе… – Не-е-т!!!
Долгий скрип тормозов. Глухой и мягкий звук удара. Я бегу за мячом, который выкатился на дорогу, и бампер зелёной спортивной машины поддает мне точно под коленки, где самая нежная кожа. Ноги отрываются от земли. Меня подбрасывает в небо.
Воздух свистит в ушах. Я лечу выше солнца. Свежий ветер врывается в мой распахнутый рот. С земли, далеко внизу, на меня уставились испуганные зеваки. Увидев, что я взмываю ввысь, какая-то женщина начинает кричать. Кровь сбегает по моим штанам и собирается в лужу на асфальте. Всё как в замедленной съемке. Я лечу вровень с крышами и разглядываю силуэты, снующие в мансардах. И тут впервые в моей голове проскакивает вопрос, над которым я так часто думал потом: «Чем это я тут занимаюсь?»
На долю секунды повиснув в небе, я понял, что ничего не понимал.
Кто я? Откуда я? Куда я иду?
Вечные вопросы. Каждый когда-нибудь задаст их себе. Я задал их в минуту смерти.
Взлетел я очень быстро и так же быстро упал. Ударился плечом о капот зелёной спортивной машины. Отскочил и врезался головой в бордюрный камень. Треск. Глухой удар. Надо мной склонились перепуганные лица.
Я хотел что-то сказать, но не мог ни заговорить, ни пошевелиться. Солнечный свет начал медленно угасать. Впрочем, в феврале солнце ещё неяркое. Похоже, мартовские дожди не за горами. Небо постепенно гасло. Вскоре я оказался в темноте и тишине. Исчез запах, отключилось осязание. Потом – ничего. Занавес....
Да погодите же. Ведь ничего ужасного не случилось. Прадедушка был неправ. Умереть не так уж страшно. Просто ничего не происходит, вот и всё.
Очень долго была только тьма и тишина.
Наконец я открыл глаза. Передо мной маячил расплывчатый светлый силуэт. Ангел, ясное дело. Ангел склонился надо мной. Странно, но он был похож на женщину, прекрасную женщину, каких вы никогда не увидите на Земле.
Блондинка, с карими глазами. Абрикосовый запах духов.
Вокруг всё было белое и торжественное.
Должно быть, я оказался в раю, потому что ангел мне улыбнулся.
– Ак… ы… бя… ю… те.
Видимо, ангел говорил со мной на своем языке. Неангелы его не понимают.
– У… ас… ет… атуры.
Она терпеливо повторила это и коснулась моего лба прохладной рукой.
– У вас… нет… температуры.
Я с недоумением огляделся.
– Вы меня понимаете? У вас нет температуры. – Где я? В раю? – Нет. В реанимационном отделении больницы Святого Людовика (***).
из книги Бернарда Вербера Танатонавты (Les Thanatonautes). Эпоха первая. Мастера на все руки ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) шаролейской коровы - Шароле. Порода крупного рогатого скота. Шароле (фр. Charolaise) — самая распространённая во Франции мясная порода крупного рогатого скота. Выведена в XIV–XVIII веках путём улучшения местных пород в графстве Шароле и соседней провинции Брионне. Масть — кремово-белая. Скот крупный, выраженного мясного типа, туловище удлиненное, с хорошо развитыми мускулами.
(**) посеянных Раулем Разорбаком - Рауль Разорбак — персонаж книг Бернарда Вербера. Лучший друг, соратник главного героя — Мишеля Пэнсона. Рауль Разорбак обладает высоким уровнем интеллекта, неисчерпаемым энтузиазмом, своеобразным обаянием, повышенной целеустремленностью и умением вести людей за собой.
(***) больницы Святого Людовика - Людовик IX (25 апреля 1214 – 25 августа 1270), широко известный как Людовик Святой или Людовик Святой, был королем Франции с 1226 по 1270 год и самым знаменитым из прямых Капетингов. Он был коронован в Реймсе в возрасте 12 лет, после смерти своего отца Людовика VIII. Его мать, Бланш Кастильская, правила королевством в качестве регента, пока он не достиг зрелости, а затем оставалась его ценным советником до самой смерти. ____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Мы так устали... Все разговоры по душам остались в прошлом И в этом ничего хорошего И нет. Мы просто стали Двумя тенями.
Вот ты уходишь В работы омут с головой. Я повторяю твои движения и в свой Ныряю омут. А мир всё падает в пике дождём на крыши. Но мы не слышим.
Я просыпаюсь И ставлю кофе нам двоим. И повторяюсь В гримасах заспанных твоих. А ты не знаешь, Что я, как тень, легка и просто растворяюсь, Но возвращаюсь.
И год за годом В тумане бродим, словно тени, круг за кругом, Легки и неразрывно связаны друг с другом, Застряв во времени, привычках и ненастье, Играем в счастье.
Играем в счастье Автор: Мария Михайловна Михайлова
... в квартире один, не спал двенадцатилетний мальчик. Он сидел на кровати и ждал письма. Это письмо должно было быть не простым. Его должен был прислать не кто иной, как сам Дед Мороз. Да, это был он - тот самый мальчик, поинтересовавшийся у Дедушки, что тот хочет на праздник. И сейчас, когда дома все спали, он сидел и ждал. Периодически он спускался в гостиную, чтобы посмотреть, не появилось ли под ёлкой письмо.
Сани Дедушки Мороза неслышно спустились на заснеженную дорогу перед домом этого мальчика, Алёши. Мороз подошёл к двери его квартиры, и, достав свой ключ от всех дверей, аккуратно вошёл в дом.
Щёлк!..
Этот тихий щелчок двери услышали лишь два человека - Алёша и Дед Мороз. Алёша насторожился.
Скрип!..
Это скрипнула лестница. Лёша решил спуститься в гостиную на втором этаже, и проверить, кто там ходит.
Увиденное потрясло юного Алексея. Перед ним стоял самый что ни на есть настоящий Дед Мороз! Алёша буквально потерял дар речи от удивления. Он молча орткрывал и закрывал рот как рыба. Мороз кстати, тоже испугался. Почему этот мальчик не спит? Стояли они так около трёх минут.
Первым заговорил Дедушка.
- Ну... Здравствуй... - он взглянул на конверт - Лёша, верно? - Да... Здравствуй, Дедушка Мороз! - тут он кое - что вспомнил - Ой! Подожди, пожалуйста, я сейчас!
Алёша побежал в свою комнату, и через минуту вернулся.
- Вот, держи! - Лёша протянул Деду Морозу снежный шар, в котором находились фигурки Дедушки, Снегурочки и Алёши с его мамой и папой. - Сам сделал... - скромно сказал Лёша. - Ух ты... Молодец! - Дед Мороз взял в руки подарок и повертел его. - Вообще-то это я должен тебе подарок дарить. Спасибо, конечно! - А мне ничего не надо. У меня уже всё есть. С Новым Годом!
Дед Мороз озадаченно пробормотал:
- С Новым Годом...
Вот так и закончилась эта история. Алёша ушел спать, а наутро обнаружил под ёлкой кучу подарков. А шар этот снежный так до сих пор и стоит на письменном столе у Деда Мороза. Он смотрит на него, и вспоминает доброго мальчика по имени Алёша.
Подарок для Деда Мороза (Отрывок) Автор: Арсений Марков
Мне хорошо в сообществе дождей, туманов, тяжких рос, крикливых соек. Тут запах осени не горек и не стоек, поскольку осень – выдумки людей.
Тут просто жизнь. Не финиш, не конец, не апокалипсис, несущий смерть живому. Тут синий дым плывёт себе над домом, и в пять утра петух орёт, стервец.
Тут поздний флокс под старость одноглаз (*), но полон ветра, как Весёлый Роджер, и солнце, хоть помалу слепнет тоже, а тужится и греет про запас.
Давай сидеть на лавочке вдвоём бессмысленно, безвременно, блаженно. Какие б ни случились перемены, жизнь долгая, мы всё переживём.
И удивимся, седы и мудры, как неизменны правила игры холодной тьмы и майского тепла, добра и зла.
И сядем тут через полсотни лет, и будет трепыхать осины ветер, и длиться тот же зябкий полусвет. И то, что нас уже на свете нет, мы даже не заметим.
Просто жизнь Автор: Полина Орынянская _________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) Тут поздний флокс под старость одноглаз - Флокс (лат. Phlox). Род красивоцветущих травянистых растений семейства Синюховые (Polemoniaceae). Включает около 85 видов. В культуре — около 40 видов; в Европе некоторые из них были введены в культуре уже в середине XVIII века. Среднепоздние флоксы зацветают в середине августа, а затем, в конце августа, — поздние. Очень поздние сорта флокса зацветают в сентябре. Самый поздний сорт — это «Фламмкуппел» высотой 70 см с округло - коническими соцветиями. __________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Тысячи отправленных приветов, вопросов "Познакомимся" и прочих месседжей канули в лету. Его не замечали, сами женщины ему не писали. Никто не откликался на предложения пойти на прогулку, в кафе, в кино. Несколько ответивших оказались типичными мошенницами из серии "купить билеты в несуществующий театр". Ещё несколько вяло отвечали на его воодушевленные письма. Со временем и эти переписки сходили на нет. Впрочем, он всё равно писал. Иногда он представлял себя космонавтом, который летит в неизвестность и всё шлёт и шлёт туда сигнал в надежде, что в этом огромном космосе существует разумная жизнь и ему ответят.
Пару раз ему удалось выманить женщин на свидание. Он заранее подстригся, перед свиданием побрызгался одеколоном, хранимым специально для таких случаев, не забыл взять зарплатную карту и надел самые новые джинсы и свитер из имеющихся. Свидания ничем не закончились. Одна из женщин даже не согласилась сесть в его старенький «Рено-Логан», когда он подъехал, потому что эта машина оказалась её недостойной, а вторая оказалась с такими странностями в общении, что он уже и сам был не рад.
Однажды вечером одинокий космонавт снова послал сигнал во вселенную. Это было самое обычное типа "Привет" или "Может познакомимся?" Что удивительно, в ответ стали поступать сообщения.
Женщина на том конце связи не игнорировала, не отмалчивалась, отвечала на вопросы и даже задавала свои. К сожалению, её фото было слишком размыто, чтобы понять какая она на самом деле, но вполне достаточное, чтобы нафантазировать с ней всякое разное. Примерно через неделю она согласилась встретиться "в людном месте". Чтобы не спугнуть добычу, мужчина уточнил её место обитания, долго изучал меню ресторанов вокруг в интернете и решив поразить её размахом, пригласил во вполне приличный итальянский. В конце концов эти женщины так редко соглашались на встречу, что грех было не отметить это событие хорошим ужином. «Даже если она не придёт, или скажем уйдёт, если я ей не понравлюсь, хотя бы посижу среди людей, а то совсем одичал», -подумал мужчина.
Конечно же он тщательно подготовился и даже зачем-то помыл своего «Логана», что очевидно было совершенно излишним - не собиралась же она с ним кататься в первый же вечер.
Немного беспокоила его размытость её фотографии. Придёт некрасивая или откровенно страшная, шептал внутренний голос - симпатичной женщине скрывать нечего, да и на кой ты ей сдался - симпатичной! Ничего, думал он, пусть страшная, прокачаю навыки, а там глядишь и другие подтянутся. И вообще, как в старинной поговорке - две ноги и рот, значит баба не урод. Воодушевленный этими мыслями он выдвинулся на встречу.
Её внешность буквально сбивала с ног. Остановившись и совершенно растерявшись, он принялся нервно переминаться с ноги на ногу, попутно пытаясь выдавить слова приветствия. Она улыбнулась ему так, как улыбалась только одна женщина во вселенной - его мама, считающая своего сына самым лучшим, красивым и добрым мальчиком на свете.
Через 5 минут свидания он был готов заказать для этой женщины все меню, включая до ужаса дорогое шампанское, название которого он слышал только в кино. Примерно через час он готов был переписать на неё половину своей «однушки». Он не мог оторвать глаз от её довольно глубокого декольте и его мозг вообще отказывался сотрудничать. «РСП! », - булькнули внутри (*) последние остатки разумной воли, пытаясь донести знания, полученные с форума МД (**) до сознания мужчины. Плевать, сообщила одна самостоятельная конечность, мне плевать на всё, кроме одного - когда я увижу её голой. Несмотря на то, что общительность никогда не входила в список его достоинств, беседа шла почти без заминок. Как в тумане он отметил, что заказ она сделала очень скромный: кофе с пирожным, несмотря на его настойчивые уговоры взять что - нибудь ещё.
Когда они вышли из ресторана, она даже взяла его под локоть, а на прощание позволила поцеловать себя в щёчку - розовую и показавшуюся ему сладкой, как бочок спелого яблока. Никакой "штукатурки" ! - возликовал он, «Всё натуральное, а значит и там», подумал он, покосившись снова на её манящую грудь. По шевелению ниже пояса мужчина понял, что сегодня ночью уснуть ему будет нелегко.
На следующий день мужчина стал ждать возможности позвонить ей прямо с утра. Позвонить нужно было не слишком рано, но и не слишком поздно. Между тем было совершенно очевидно, что тянуть было нельзя - такой экземпляр мог запросто увести кто-то порасторопнее. Однако, следовало прежде всего продумать тему для разговора. Рвавшийся из груди вопль "к тебе или ко мне" следовало конечно придушить в зародыше. «Не спугнуть - вот наша тактика на ближайшую неделю», - подумал мужчина. Он отчётливо сознавал, что месяц не тянуть руки и прочие части тела к её манящим статям он вряд ли выдержит. «Даже подвозить её на машине пока будет опасно», -размышлял он, «Положишь как бы случайно руку к ней на коленку, а там она соскользнёт под платье, а потом ведь сиденье у машины раскладывается», - от дальнейших мысленных перспектив захватывало дух... «С другой стороны и не готовым на следующем свидании оказаться нельзя, поэтому нужно срочно заскочить по пути в аптеку, так, на всякий случай...» Вместо работы мысли снова и снова кружили вокруг секса.
В четыре часа дня он наконец решился. Равнодушный голос в телефоне поведал ему, что абонент недоступен. Она была недоступна и днём и вечером и даже на следующий день.
Мужчину охватило отчаяние - да что же это такое - ведь она так мило улыбалась, с таким интересом на него смотрела, была абсолютно искренней - невозможно так ошибаться.
Неужели он был так жестоко обманут ? Зачем ей это ? На сайте знакомств она также не появлялась. Вечером мужчина купил чекушку водки и остро пахнущую пряную мойву. «Всё равно ничего не выйдет, так хоть напиться, чтобы уснуть и не думать», - стучало у него в голове. При мысли о более интересных и шустрых конкурентах руки сами сжимались в кулаки.
«Конечно, у такой милой женщины наверняка 100, нет 200 предложений каждый день», - подумал он. И конечно от тех, кто не сидит как дурак, краснея и смущаясь, не зная, как приладить на колени салфетку в ресторане, тех кто не работает на самой обычной работе сменами с 8 до 8 вечера в окружении грубых и грязных таких же людей как он сам, не ездит на старой колымаге и не живёт в неуютной «однушке» на окраине города.
Через пару дней, помятый и небритый, поздно вечером, лежа на не заправленной кровати, одинокий мужчина снова решил зайти на сайт знакомств. Рядом с его «аватаркой» мигало непрочитанное сообщение от неё. В груди похолодело - вероятнее всего там очередные жестокие слова вроде "ты мне не подходишь" или "мы слишком разные". Такое уже было с ним и не раз. «Ничего, я же мужчина, ничего, значит в другой раз все получится», - подумал он, зажмурился и открыл сообщение.
Ещё через полгода, вернувшись домой с работы в новую ипотечную квартиру, отужинав домашним борщом под рюмочку ледяной водки и ожидая горячие блины, над которыми суетилась его прелестная жена, мужчина никак не мог вспомнить - почему он раньше считал, что одинокий хороший мужчина лет сорока, со стройной фигурой, непьющий, не наркоман, работающий, вполне не отталкивающей внешности и с вполне пристойным членом среднего размера, может быть никому не нужен...
(*) «РСП! », - булькнули внутри - РСП. Злобное определение такого понятия, как «Разведённая женщина с ребёнком» - Разведёнка с прицепом. Но есть и альтернативная дешифровка - Разведённая с придурком.
(**) знания, полученные с форума МД - МД. Мужское Движение. Движение за права мужчин: признавая вред мужских гендерных ролей для мужчин, представители движения винят в нём женщин или феминизм, отрицая мужские привилегия и считая мужчин реальными жертвами. По мнению одних представителей, феминизм достиг своей цели и женщины имеют большой выбор, в то время как мужчины застряли со своими гендерными ролями; по мнению других представителей, феминизм целенаправленно дискриминирует мужчин, например, скрывая насилие по отношению к ним. ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
И ром, разбавленный женским Её молоком, плещет волной .. нескончаемо долгих дней
Гончарами велик остров синий — Крит зеленый, — запекся их дар В землю звонкую: слышишь дельфиньих Плавников их подземный удар ?
Это море легко на помине В осчастливленной обжигом глине, И сосуда студеная власть Раскололась на море и страсть.
Ты отдай мне мое, остров синий, Крит летучий, отдай мне мой труд И сосцами текучей богини Воскорми обожженный сосуд.
Это было и пелось, синея, Много задолго до Одиссея, До того, как еду и питье Называли «моя» и «моё».
Выздоравливай же, излучайся, Волоокого неба звезда И летучая рыба — случайность И вода, говорящая «да».
«Гончарами велик остров синий» Поэт:Осип Мандельштам
Сладкий - сладкий сахар из фруктового сока при контакте с реальным миром бродит и превращается в горький, прескверный спирт. Однажды начавшись, процесс брожения не остановится, пока от сахара не останется ничего – и его полностью не заменит резко пахнущий алкоголь. Так сладкий фруктовый сок превращается в яд – но такой пьянящий и желанный яд.
Я пью уже второй месяц, не выходя из своей душной студии на свет. По - моему, я уже не помню, что такое гордость, но если бы помнил, то, наверное, не гордился бы этим. Темно: мрак заостряет черты мебели и стен моей квартиры, делая их одновременно резкими и размытыми. Даже если бы я захотел его разогнать, я бы этого сделать не смог, потому что меня уже отключили от коммунальных услуг. Когда там последний раз приходил парень из службы? На прошлой неделе, вчера, двадцать минут назад? Не помню.
Вы задумывались о том, что у всего есть срок годности? Молоко, даже пастеризованное, скисает, здания, даже укреплённые, приходят в аварийное состояние, любовь, даже пылкая и вечная, заканчивается либо изменой, либо взаимным угасанием, либо смертью. И лишь спиртное с годами не портится, а только становится лучше. Помните, недавно нашли ром, которому пятьсот лет? Он считается лучшим алкогольным напитком на данный момент – полагаю, совсем неспроста.
Потому-то я и пью. Алкоголь – это уверенность, абсолютная стабильность, которую не может подарить мне ничто в этом проклятом мире. Алкоголь – это вечность и целомудрие, сжатые в терпкий запах и вкус, разлитые по стеклянным сосудам. Алкоголь – это решение увечности и немощности действительности. Я живу – значит, могу умереть в любую секунду. Я пью – значит, буду пить.
Этиловый спирт – замечательный антисептик, знаете? Он убивает бактерии. Наверное, перед смертью они не думают о том, что их убивают во имя чистоты. Ведь зачем им чистота, даже самая чистая, без них самих? Правильно, незачем. Так вот, антисептик. Я заливаю его в себя нескончаемым потоком, потому что хочу стать чистым. Грязь выносить стало невозможно.
Коррозия металлов, эрозия почв, дети, весело и неумело играющие в дженгу (*). Даже Роузи оказалась этому подвержена. Моя Роузи... Или не моя, я не помню точно. Она заставила меня поверить в вечную, чистую любовь. Именно заставила, всучила мне этот идеал, переломав в труху и опилки мой деревянный каркас циника и мизантропа. Она показала мне, что в жизни есть красота и смысл. Где - то через месяц после нашей свадьбы нам не давали покоя журналисты с интервью: с их слов, мы были номинированы на «свадьбу года». Забавно – мы просто кружили в обнимку по лужайке в парке, обменявшись кольцами, а какой-то папарацци, проходивший мимо, увидел в этом кадре сенсацию. Так, совершенно об этом не зная, мы с Роузи выиграли первую полосу в культовом журнале на следующий месяц.
Благодаря Роузи я бросил учёбу на треклятого инженера, по которой стальной хваткой меня возил лицом, стирая, как ластик, отец. Благодаря ей я прибился к акуле журнального бизнеса – Мэтту Вайнштейну (**) , за считанные месяцы поднявшись от ничтожества к самому востребованному после Мэтта писаке.
Благодаря Мэтту я лишился имени, гонорара и Роузи. Всё рушится при определённых условиях – даже любовь. Особенно если условия эти – влияние и богатство.
Вода распадается на водород и кислород. Юношеский максимализм распадается на опыт и мёртвые амбиции. Даже алкоголь, если попадёт в организм, распадается на что - то там, что замедляет работу мозга и порождает перегар.
Я пью, потому что не хочу умирать. Потому что если начну жить, то умру в любом случае. Но при этом я никак не могу вечно перегонять свой запас на чёрный день в карман того пацана, который поставляет мне спиртное – не помню его в лицо. Мой разум распадается, как болеутоляющее в сиропе – я уже не помню, что делал только что, не помню имени отца и цвет волос Роузи; помню только, что алкоголь – это что - то важное. Наверное, потому, что он не даёт мне чувствовать всеобщее разложение.
Однако деньги скоро закончатся, а мне придётся жить снова. Видеть распад всего, чего коснётся мой взор. Рано или поздно самому умереть. И распасться на гниль под землёй.
Хватит. Хватит этого маскарада.
Я делаю шаг из коридора и тут же оказываюсь в другом конце квартиры. Из треснувшего зеркала комода еле проглядывается моё пропитое серое лицо и тощая фигура. Я беру в слабеющие руки револьвер, уже покрывающийся пятнами ржавчины, и взвожу курок.
Рано или поздно распадается всё. Очереди в магазине, крепкие семьи, древние кланы. Железобетон не рушится в мирное время, но сминается в бумажный стаканчик при стихийных бедствиях. Он строится на века, но когда всё-таки рушится, люди только разводят руками и сетуют на суровость случая. Не желая принимать, что этот железобетон был, в сущности, не устойчивее куличей из сухого песка.
Распадается всё. Даже я. Потому что весь этот мир – грязный, управляемый случаем, нестабильный обман. А я был засунут в него, не зная этой жестокой правды.
Единственное, что не распадается – это алкоголь. С годами он только становится лучше, я говорил? Если, конечно, он не пройдёт через человека или бактерию.
Помнишь, ты как - то сказала, коснувшись пальцем кончика моего носа, что истина в вине? Вино давно не заглушает моей истины, дорогая, ведь даже оно переходит в уксус. Истина в роме. Пока что пятисотлетнем, но если его оставить в покое, он станет и тысячелетним, и десяти тысячелетним, и каким - угодно - летним, становясь только лучше.
И ближе к идеалу, которым, без сомнения, является. Я верю. Спасибо, Роузи.
Истина в роме Автор: Эдгар Бесполезный ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) играющие в дженгу - Дженга (англ. Jenga) — настольная игра, придуманная в 1970-х британским геймдизайнером Лесли Скотт и распространяемая компанией Parker Brothers (подразделение Hasbro). В игре игроки по очереди достают блоки из основания башни и кладут их наверх, делая башню всё более высокой и всё менее устойчивой. Слово «jenga» — повелительное наклонение от глагола «kujenga», на языке суахили означающего «строить».
С зелёных ветвей осыпается снег на тёмную землю тропы. У ворот монастырских стоит человек, не решается войти. Старые птицы сидят на воротах, у старых птиц глупые сердца. Я такое же хочу! Порывшись в дорожной сумке, находит лепёшку. Птицы смотрят круглым глазом. Подобрав крошки, взлетают, кричат презрительно и скрываются в тумане. Не колышется туман, устилающий долину. Дорогу, по которой он пришёл снизу, будто обрезало. Скрипят дверные петли. Двор монастырский мох устилает. Седой как стены, в морщинах - трещинах, с расшатанными зубами камней. Монах в тёмно - серой рясе деловито проходит мимо, плечи согнув, не повернув головы. Он дал обет: не замечать людей. За седыми стенами тепло, сытый огонь лижет лениво сырое полено. Встречающий монах всё кланяется и приглашает жестами, пытаясь что - то сказать. Руками, плечами, ушами и носом, и даже волнением тёмно - коричневой рясы. Он дал обет: не говорить с людьми. В трапезной тихо - пустынно, неурочное время. Для путника находится миска с остывшим рисом. Повар - монах всё говорит и говорит. Расспрашивает о том, что за дорога у путника, рассказывает о том, какой день сегодня. И просит прощения за остывший рис. И смотрит себе на колени, укрытые тёмно - зелёной рясой. Он дал обет: не глядеть на людей. Проснувшись в пустоте полутёмной кельи, путник разглядывает кругление низких сводов. Утром его принимает сам настоятель. Обнимает за плечи, усаживает в кресла, вино наливает. И курит сигару, огромно - волосатую, как его живот. Который он громко скребёт, запустив руку под цветастую рубаху. И весело смеётся своим же собственным анекдотам, неприличным сверх меры. У него самый трудный обет: никогда не молиться Богу. Только тогда, покраснев и смущаясь, понимает путник, сколь слаба ещё его вера. Покидая монастырь, он делится с птицами последней лепёшкой. И уходит вниз по дороге, которую будто обрезало. Скрывается в тумане, который не колышется.
АВТОР: REFLECT... КУАДУСЕШЩТ
Поэт прозаик — Очнувшись от мыслей я заметил гостью. Она тихо сидела напротив меня и просто смотрела в мою сторону. Ни звука, не слова не было произнесено на протяжении довольно долгого времени.
Катя — Какая грустная история. Наверное родители этой девушки сильно корили себя за свой поступок. И действительно, иногда во благо не знать всей правды происходящего, душа меньше болит.
Они сидели и молчали после сказанных Катей слов. Каждый думал о чём то своём. Странное дело но в этом мире полном самых разных вещей друг друга нашли именно эти двое. И казалось что между ними есть любовь. Хотя кто знает что такое любовь, кроме тех кто любит.
Поэт прозаик — Может ты и права, хотя ложь и незнание только отодвигают истину случившегося, а когда та приходит становится во сто крат больнее от одного осознания необратимости последствий. Но есть ещё одно но.
Катя — И что же это?
Девушка с интересом смотрела на собеседника, пока тот подходил к окну и открывал плотные бордовые шторы на окнах. Затем достав кофейный прибор он отошёл на кухню. И от туда в комнату ворвался аромат светлоголового кофе с корицей и имбирём.
Девушка чуть прикрыла глаза и вспомнила как в детстве её родители тоже варили такой же кофе. Она привстала и ещё раз оглядела комнату, в которой была не раз. Затем подошла к музыкальному центру и нажала кнопку (play). По квартире разнеслась мягкая и чуть приглушённая музыка клавесина и органа. Она хотела уже выключить боясь неодобрения со стороны хозяина но только услышала.
Поэт прозаик — Если нравится можешь оставить. Я уже скоро.
Катя — На столе я увидела книгу. Любопытство победило и я взяла её в руки. Красной шёлковой ленточкой была заложена двадцать вторая страница, Инстинктивно я открыла её и стала читать:
В беседке обвитой янтарной лозой, Резные узоры любви двух голубок. Вокруг за оградой с хрустальной водой, Цветочный дворец из роз перламутра.
Поэт прозаик — Там встретил тебя я, душой полюбил, Там руку и сердце тебе предложил. А ты всё молчишь, опустив грустный взгляд, Любовь видно сладкий для сердца был яд.
Это любимое стихотворение моей первой супруги. Она часто перечитывала его и потому можно сказать стало символом наших отношений.
Катя — Прости, не хотела напоминать. Поэт прозаик — Ничего страшного.
Он поставил на стол кофейник и разлил в маленькие чашечки терпкий напиток.
Поэт прозаик — Я остановился на мысли. Есть ещё одно но, это память и сны. Вот только что первое и что второе? На этот вопрос ответа так и не нашёл. Катя — Наверное память, ведь именно она рождает в сознании образы, а эти образы мы и видим в своих снах. Мне кажется именно так.
В это время из динамиков послышались мрачные звуки органа. Катя бросила свой взгляд в сторону проигрывателя и замолчала. Звучал Иоганн Себастьян Бах.
Катя — Какая тяжёлая музыка. Она навевает воспоминания из самой глубины, именно те. Которые так хочется никогда не вспоминать. При этом душа словно освобождается от чего то тяжкого и невыносимого.
Пока играла музыка молчание поселилось в доме. Только тяжёлые звуки органа заполнили всё пространство и не оставляли равнодушными даже портреты на стенах. Казалось что они оживают и смотрят на двух собеседников в центре большой залы.
Поэт прозаик — Что память дарит нам? Лишь снов усталость сердца? А может быть бальзам душевных ран? А может возвращает в детство? Вопросов множество задав, Себе же не даём покоя. Но жизнь воспоминаниям дав, Переживаем счастье, горе. Потерь круг замкнут навсегда, Находок круг открыт навеки. Воспоминания, года, Живут в душе у человека.
Катя — И книг старинных мысль живёт, Страниц познавших взоры древних. Воспоминания даёт, Желаний исполнение заветный. Златою нитью перелёт, Закладка серебра искрится. В мир памяти веков зовёт, Душа туда порой стремится. Потерь круг замкнут навсегда, Открытий новых бесконечен. Воспоминания, года, Сей путь пока есть жизнь он вечен.
Поэт прозаик — Ты тоже любишь этого автора? Катя — Да, правда мне сложно понять его до конца, видимо ещё не пришло время осознать глубину сказанных им мыслей. Поэт прозаик — Поверь мне, понять до конца значит исчерпать себя, понимание приходит с новыми открытиями, и последнее что узнаёт человек остаётся тайной для всех остальных. Катя — Значит сны дарят нам ответы на многие вопросы, но не всегда их можно увидеть через призму осознания жизни? Поэт прозаик — Именно так, но об этом мы поговорим в другой раз.
Вечер уже зашторивал небо синим бархатом звёздного неба. Поэт прощаясь грустно улыбнулся вслед. Он то знал что она хотела услышать от него, но не спешил открывать дверь в мир новых познаний смысла жизни.
Дарующая сны, покой на веки память сохранит Автор: Иван Савенков
На втором этаже трехэтажки кирпичной и старой Вновь зажжётся на кухне под вечер рассеянный свет. И сидит за столом мужичок (чуть уставший) с гитарой... Вспоминает, как жил где - то в двадцать с копейками лет.
Он семью не сберёг. И всё в прошлом расставлены точки. Так бывает порой: что имеем, не ценим нисколько. А на днях уже двадцать исполнилось (надо же!) дочке... Он по праздникам редким обычно их видел и только.
За окном льёт июльский, разбавленный горечью, дождик. По карнизу стучит. Как по краю уставшей души... Тонких струн перебор. Ему кажется: будто не пОжил... Ну а время вперёд неуемно и быстро спешит!
Что согреет теперь?.. Спит на кресле, мурлыкая, кошка. Он, сомненья отбросив, торопится номер набрать. Дождь стучит все сильней. Словно слёзы бегут по окошку... - Здравствуй, дочка. Не спишь? Я так много хотел бы сказать...
Ты в гробнице распростёрта в миртовом венце. Я целую лунный отблеск на твоём лице. Сквозь решетчатые окна виден круг луны. В ясном небе, как над нами, тайна тишины. За тобой, у изголовья, венчик влажных роз, На твоих глазах, как жемчуг, капли прежних слёз. Лунный луч, лаская розы, жемчуг серебрит, Лунный свет обходит кругом мрамор старых плит. Что ты видишь, что ты помнишь в непробудном сне? Тени тёмные всё ниже клонятся ко мне. Я пришёл к тебе в гробницу через чёрный сад, У дверей меня лемуры злобно сторожат. Знаю, знаю, мне недолго быть вдвоём с тобой! Лунный свет свершает мерно путь свой круговой. Ты — недвижна, ты — прекрасна в миртовом венце. Я целую свет небесный на твоём лице!
В склепе Поэт: Валерий Брюсов
Звёзды в сельской местности были по-настоящему волшебны, они заполонили собой всё небо, что даже можно было увидеть Млечный Путь. В городе такого не увидишь, хотя и не часто во всей это городской спешке кто—то поднимает глаза к небу, но именно таких моментов часто не хватает в повседневной жизни. Опустив голову, я посмотрел в сторону кладбищ, они было окутаны тенями и тишиной, и лишь лёгкий ветер немного колыхал ветки спящих деревьев.
Неожиданно я снова увидел ту маленькую девочку, по спине опять пробежала дрожь. Она мне махала рукой и звала за собой, не знаю, почему я вдруг не побежал в беспамятстве подальше от неё, но ноги меня сами понесли к ней. Что-то внутри мне подсказывало, что не стоит её бояться, что я найду ответы на свои вопросы. Но чем ближе я подходил к кладбищам, тем больше во мне появлялось сомнений в моей затее, однако я твёрдо решил, что пойду до конца. Девочка постепенно от меня убегала вглубь кладбищ, но я продолжал следовать за ней. Когда я вошёл на территорию мертвецов, то мне стало ещё страшнее, но я точно понял, что не уйду оттуда, пока не получу хоть какие - то ответы.
Я продолжал следовать за девочкой, но вдруг она куда-то исчезла. Я долго смотрел по сторонам, но так ничего и не увидел. Огни деревни были еле видны, но всё же просматривались с территории кладбищ, поэтому я понял, что точно не заблужусь среди крестов. “Но зачем она меня сюда привела?” – продолжал я думать. Вдруг сзади послышался голос:
- Извините, пожалуйста, что вас беспокою, но не могли бы вы сойти с моей могилы?
Я еле сдержал крик, когда услышал голос, но любопытства во мне было больше, чем страха, поэтому я обернулся и заметил дедушку, на вид ему было лет шестьдесят, точно моложе деда Игнатия. Он не был похож на злого человека, у него было гладковыбритое лицо, седые волосы покрывали только боковую часть головы, а вся макушка была полностью лысой, на нём была старая рубаха, сшитая, по всей видимости, ещё в XIX веке.
- Ну что вы смотрите, как будто призрака никогда не видели? - Не доводилось, - заикаясь больше от удивления, чем от страха, сказал я. - Ну что за молодёжь пошла, никакого уважения к умершим. Я вас уже попросил, сойдите с моей могилы.
Тут я посмотрел вниз и увидел, что стою на чьей - то могиле. Резко уйдя с неё, я посмотрел на крест, который находился у изголовья могилы и понял, что имени на кресте нет, точнее оно было, но видимо со временем полностью выцвело и исчезло. Я посмотрел на дедушку и спросил его:
- А вы точно призрак? - Ну точно не живой, если прошу уйти с моей могилы. - Но как, ведь призраков не существует? - Ага, а ещё нет единорогов, драконов и вампиров, - с улыбкой и лёгким сарказмом проговорил дедушка. - Неужели и они есть? - не поняв сарказм, спросил я. - Нет, конечно, но призраки реальны. Мы души, которые не смогли уйти на небеса, но про которых ещё есть какая - то память. Все лежащие в этих могилах погибли при ночном пожаре в деревне много лет назад, но нас не стали отпевать, а просто закопали и забыли. Все мы здесь были друзьями и родственниками, но для всего другого мира мы были никем. Когда от деревни остались только угли, приехали люди помещика и сравняли всё с землёй, а часть уцелевших вещей забрали себе. Они построили новые дома и поселились здесь. Сейчас мы с вами говорим только потому, что обо мне кто-то помнит, ведь при жизни я был, может и крестьянином, но грамотным, и сочинял небольшие рассказы. Всего здесь из бродячих душ осталось только двадцать человек из тысячи ста пятидесяти четырёх. - А что же случилось с остальными? - Канули в небытие. Они просто исчезли навечно, про них не осталось никаких воспоминаний, поэтому их больше в мире и не существует. - Но как же так? Они ведь жили, кто-то из них делал добрые дела, помогал людям, - у меня из глаз начали выступать слёзы. - Я вижу вы добрый человек, заботитесь об умерших, но ничего поделать нельзя. Даже если я вам скажу имена всех, кто навечно исчез, то их не вернуть.
На сердце начали скрести кошки, неужели и я могу когда - то исчезнуть навечно. Каково это, когда тебя даже в виде духа не существует? Чем ты являешься? Эти вопросы будут меня преследовать до конца жизни.
- А почему кладбищ два и они разделены дорогой? - У нас у дороги всегда было кладбище, но когда деревня сгорела, то нас решили на нашем же кладбище похоронить, но места оказалось недостаточно, поэтому кладбище перенесли за дорогу, и теперь их оказалось два. - Это ужасно.
Я стоял и не мог проронить ни слова, всего за одну ночь погибло столько людей, а потом о них совершенно забыли и оставили лежать здесь до скончания времён. Сколько же ещё на свете таких людей?
- Скажите мне, а что это за девочка была, которая меня сюда привела? - А, эта проказница! Говорил я ей, чтобы не говорила с живыми, но она снова нарушила запрет, поэтому и я вышел с вами поговорить. Она моя внучка, которая тоже ещё существует только потому, что я писал о ней в своих рассказах и посвящал их ей. - Вы сказали, что запрещаете говорить с живыми, но почему? - Потому что всё в мире должно находиться в гармонии и равновесии, живые должны общаться с живыми, а мёртвые с мёртвыми. Представьте, что будет, если мёртвые заполонят мир и будут постоянно вместе с живыми? Хаос! Настоящий хаос!
Я стоял и молчал, размышляя об этом. Неужели так много в мире мертвецов, которые не смогли обрести покой? Столько мёртвых, которые бродят по земле в постоянной скорби, мечась между небесами и полным исчезновением…
- Но зачем ей вдруг понадобился я? - А вот этого я сам не знаю. - Я подумала, что он может нам помочь! – неожиданно сзади я услышал нежный девичий голос, этого голоса я не испугался по сравнению со старческим голосом дедушки.
Оглянувшись, я увидел сзади маленькую девочку, которую до этого уже два раза успел встретить. На вид ей было лет восемь, она была одета в белую сорочку, у неё были светлые волосы и красивые голубые глаза. Если бы она выросла, то стала бы настоящей красавицей. Только если бы она выросла…
- Ах ты, проказница, снова нарушаешь мои запреты, - начал ворчать дедушка. - Прости, деда, но с каждым днём мне становится всё страшнее, что завтра я могу исчезнуть, как бабушка или мама с папой, - вдруг девочка начала плакать. Даже призраки умеют плакать. - Не могу я злиться на свою кровинушку, она единственная, кто у меня остался. - Неужели вся ваша семья исчезла? – бесцеремонно спросил я. - Да, все они навечно пропали и мы с ней остались только вдвоём.
Дедушка печально опустил голову и о чём-то задумался. Вокруг не было слышно никаких звуков. На земле мертвецов царило полное молчание, что даже ветер перестал колыхать ветки деревьев. У меня ужасно сильно билось сердце, было ощущения, что оно выпрыгнет из груди, когда я подумал об этом, то осознал, что рядом со мной стоят два призрака, у которых сердце уже давно не бьётся. Вся эта тишина продлилась не более двух минут, но эти две минуты мне показались вечностью, перед тем как дедушка нарушил молчание, царящее вокруг.
- Мне кажется, я понял, что задумала внучка, она хочет, чтобы вы сходили в церковь и записали нас за упокой, но мы не смеем вас об этом просить, всё-таки вы для нас чужой человек.
В церкви я не появлялся уже несколько лет. Я верил в Бога, но желания ходить куда - то у меня не возникало, особенно после тяжёлых рабочих дней. Я хотел помочь этим неприкаянным душам, которых впервые встретил, поэтому я решил, что снова схожу в храм.
- Я сделаю это, может я и чужой, но я хочу вам помочь, я не хочу, чтобы вы просто исчезли, такого не должно произойти! - Вы очень добрый юноша, спасибо вам.
Вдруг со всех сторон я увидел ещё восемнадцать призраков, которые пока не были забыты.
- Я всем помогу, я обязательно вам помогу, - из глаз моих уже начали лить слёзы.
Я достал где-то завалявшийся у меня листок и ручку, и записал имена всех, кто был там. Я уже собирался уходить, как меня остановил Иван Иннокентьевич, так звали дедушку, который попросил, чтобы я сошёл с его могилы.
- Что-то ещё, Иван Иннокентьевич? - Простите меня, если это нагло с моей стороны, но я бы хотел, чтобы вы попытались найти мои рассказы. Мне было бы спокойнее, если бы они находились у человека, которого пусть недолго, но всё же лично знаю. Они для меня очень дороги и я надеюсь, что они вам понравятся, всего есть одна книга и возможно она где - то в этой деревне. - Я обязательно поспрашиваю жителей. - Мы никогда не забудем то, что вы для нас сделали. Спасибо вам и прощайте. После последних слов все призраки разом исчезли, а я отправился обратно в деревню. Когда я пришёл, то увидел, что Женя меня уже ждёт и явно злится.
- Ты куда пропал, я давно уже закончил? - Извини, было важное дело, но теперь появилось ещё одно. Мне нужно снова поговорить с дедушкой Игнатием. Женя немного поворчал, но всё же смирился с моим решением. Я отправился в дом дедушки Игнатия, благо он ещё не спал, а сидел на кресле и читал какую-то книгу. - А, доктор, вы что - то забыли? - Нет, извините, но я бы снова хотел вернуться к теме тех кладбищ. - Я вроде сказал всё, что знаю. - У меня просто есть вопрос: вы никогда не слышали о таком писателе, как Иван Иннокентьевич Колымский? - Как же не слышал, у меня есть его книга, которая досталась от бабушки. А откуда вы знаете это имя? - Я был на кладбище, и вы, наверное, посчитаете меня за сумасшедшего, но я там его встретил. - Так значит, вы тоже видели призраков?
После этих слов мне не удалось скрыть удивления.
- Не удивляйтесь вы так, я пожил достаточно, поэтому много знаю, но они появлялись только ночью, а ночью на кладбища мне не хватило смелости пойти, да и стар я стал для такого, но издалека я часто видел маленькую девочку. - Это была внучка этого автора, именно ей он и посвятил книгу. - Так вот оно что, но позвольте, доктор, вы можете мне рассказать всё, что случилось на кладбище?
Я рассказал всю историю про то, как попал на кладбище и весь диалог с Иваном Иннокентьевичем, а также, что пообещал помочь умершим. Дедушка Игнатий слушал меня внимательно, и, что меня больше всего удивило, он не считал меня сумасшедшим.
- Так значит, был пожар и там лежит столько забытых людей, - в его словах чувствовалась горечь, от осознания этого. - Иван Иннокентьевич просил найти его рассказы, которые он писал, пока был жив. - Вы можете забрать его сборник. - Правда? – не скрывая удивления и радости, сказал я. - Да, я его время от времени перечитываю, он писал замечательные рассказы, но никто в деревни не может их оценить по достоинству, кроме меня. Даже моей внучке они не по вкусу. Она говорит, что рассказы скучные и вечно про одну девочку. Если хотите, то я могу вам отдать эту книгу? Мне всё равно недолго осталось, а вам, вижу, интересны эти рассказы, тем более волю умерших стоит исполнять.
Дорога между кладбищ (Отрывок) Автор: Вячеслав Кромский
Уже не лето, но ещё не осень, Природу сразу не поймёшь, поди. Давно уж на висках осела проседь, Постой, любовь моя, не уходи.
Не разучился удивляться И новому я радоваться дню. В тебя, как юноша, влюбляться. Сердечный твой подарок сохраню.
Прекрасную девчонку повстречал, Души последний мой причал.
Шла девушка навстречу (Избранное) Автор: Сергей Писаревский
"Мысли в голове живут недолго, - думал старый писатель, поглаживая лохматую голову любимого пса. - Как птицы, влетают они в поросший паутиной чердак черепной коробки, мечутся, гнездятся, рождают себе подобных и улетают в чужие головы".
Пёс тяжко вздохнул и искоса посмотрел на хозяина. В глазах собаки, словно мотыльки мыслей, разлетались отблески света зелёной лампы, которую старый писатель зажигал по вечерам, погружаясь в раздумья.
- Хороший ты пёс, - неожиданно сказал писатель поросшему шерстью другу, подтверждая свою теорию о переменчивости мыслей. - Мы с тобой, как две калоши, приросли к подпоркам этого дома, и ему без нас никуда, и нам без него в непогоду бессмысленно.
В глазах собаки отражались его слова. Они летали в зрачках, как радужные мошки, переливаясь и сверкая на солнце.
Квартира писателя была небольшой, как и он сам. Если бы ему неожиданно вздумалось покинуть навсегда любимое кресло, укутанное шерстяным жёлто - красным пледом и отправиться на прогулку по вечности, квартира бы, верно, сразу стала наполовину пустой, потому что вещи имеют обыкновение срастаться с телами селящихся среди них людей и становиться их незаменимой частью. Особенно это заметно с каждым третьим десятком лет - именно эти загадочные промежутки разделяют детей, взрослых и стариков.
Привычки старого писателя сжимались с возрастом, как и он сам. Некоторые отмирали с годами и отходили в наследство к кому - нибудь другому. Например, влюбчивость прилипла к внучке, путешествовавшей на своих стройных ногах по сердцам мужчин, как турист по незнакомым улицам. Любознательность перешла сыну, водрузившему на свой нос очки, как символ вечного поиска истины, по самую макушку рыжих волос затонувшего в философии. А непоседливость, гонявшая писателя по миру и наполнявшая его сердце тоской Агасфера, доживала свой век в старом Туту (Тутанхамоне) -писатель назвал свою собаку в честь великого мумифицированного фараона.
Пёс до сих пор интересовался всеми незнакомыми подворотнями во время неспешных прогулок с хозяином, изучая их как новый, загадочный мир, а ещё Тута всегда гонялся за бабочками - трепетное отношение к красоте, свойственное человеку, приросло к собаке накрепко.
- Ну что, Тута? - спросил писатель. - Пора нам с тобой писать?
Собака, приученная важно кивать головой в ответ на все его предложения, приносила старый огрызок когда - то огромного карандаша, купленного стариком как сувенир во время бесчисленных путешествий. Им - то писатель и делал все свои записи в дневнике, который когда - нибудь грозился стать великим произведением, но так и не стал.
- Я вот думаю, Тута, - сказал старый писатель задумчиво... Пёс тут же навострил уши и положил морду на тетрадь, - что моя жизнь чем - то похожа на жизнь сеятеля. Живу я уже давно, уже сам забыл, как давно это случилось, что я живу. Брожу по дорогам человечества и рассказываю каждому новому знакомому свои непридуманные и вымышленные истории. Или же роняю слова в чужие головы, и они падают туда, как семена, и разрастаются в ухоженные сады, или в дремучие дебри. Бывают, что и гибнут эти семена, оставленные без внимания хозяином почвы, или же из них вырастает совсем не то, что я хотел вырастить. Но, тем не менее, они есть...
Каждый человек, с которым меня сводила жизнь, что - то от меня почерпнул - если умел черпать полным ковшом. И я черпал жадно или нехотя, в зависимости от чистоты. И за все эти годы написал я только этот дневник, в котором вся моя жизнь укладывается в хоровод разлетающихся по бумаге птиц, но так и не собравшихся в стаю..
Я писатель из особой породы молчальников - замолкаю на бумаге, потому что всех своих птиц не держу в неволе страниц, а сразу же отпускаю в воздух. И пишу книгу своей жизнью по сердцам всех тех, кто открывал мне их навстречу.
Зря ли я прожил? Нет, не зря... Я многое видел, многое испытал, многое пытался исправить, ещё больше напортил, пока не понял, что жизнь - не то, зачем стоит гнаться, она всегда бежит позади нас. Вот так - то, мой верный пёс... Сегодня мы больше писать не будем, давай - ка лучше сходим на прогулку... Луна сегодня большая - большая, мне кажется, что она сегодня будет ярко - красной, как апельсин. Я даже предвкушаю запах апельсина, возможно, мы сможем откусить от неё кусочек, пока не брызнет душистый сок.
- Гав - гав? - с сомнением спросил пес. - Если не веришь - пойдём, посмотрим.
Пёс согласно кивнул мордой и убежал за поводком.
- Где ты, Тута? - спросил старый писатель у входной двери. - Гав-гав, - отвечал старый пёс. Именно так он отвечал всегда.
Старая тетрадь и старый карандаш лежали, забытые, на красно - оранжевом пледе. Все мысли, так и не успевшие разлететься по белым листам, были давно уже раздарены старым писателем человечеству.
Ты знаешь, дорогая, я довольна мужем... На вид простой, но мне такой и нужен! Обычный работяга – разбирается в таких вопросах, Что я уверена: мой муж в душе – большой философ! Знаток поэзии и всяких разных муз, А это очень важно для семейных уз!
Муж - философ (Избранное) Автор: zakhar
Когда я последний раз входил в женщину, это была Статуя Свободы.
Моя жена не желает взрослеть. Я принимаю ванну, а она топит мои кораблики.
Я потому такой хороший любовник, что много тренируюсь на себе.
Вселенная есть просто идея, мелькнувшая в разуме Бога, — весьма неприятная мысль, особенно если вы только что внесли первый взнос за дом, купленный в рассрочку.
Секс между мужчиной и женщиной — нечто потрясающее, при условии, что вы окажетесь между подходящим мужчиной и подходящей женщиной
Сам я практикующий гетеросексуал, но бисексуальность вдвое увеличивает ваши шансы на знакомство в субботу вечером
Поститься — большая ошибка. Особенно на пустой желудок.
Что если мир — иллюзия и ничего нет? Тогда я определённо переплатил за ковёр.
Мало того, что Бога нет, но попробуйте ещё найти водопроводчика в нерабочую субботу!
Меня не взяли в команду по шахматам из-за моего веса.
Маклер: человек, который перебрасывает ваши деньги из акции в акцию, пока они не исчезнут.
Наука победила множество болезней, разгадала генетический код и даже позволила человеку высадиться на Луне, но когда восемнадцатилетний мужчина остаётся в одном номере с двумя восемнадцатилетними барменшами, ничего не случается. Потому что настоящие проблемы всё те же из века в век.
На самом деле в своей юности я хотел знать о сексе только одно: где его можно получить? И как скоро? Больше меня по этому вопросу ничего не интересовало. Где и сколько раз.
Мы живём в обществе, где слишком многое дозволено. Никогда раньше не существовало столь ужасающего количества порнографии. И кроме того, кто ставит свет в этих фильмах? Это же абсолютная халтура!
Меня считают интеллектуалом, потому что я ношу очки, и художником, потому что мои фильмы не приносят дохода. И то и другое неверно. Для вас я атеист, но для Бога — конструктивная оппозиция.
Жизнь бывает либо ужасная, либо несчастная. Категорий только две. Это моё мнение. Будь доволен, что ты всего лишь несчастен.
Лев и лань могут вместе лечь спать, но лань не выспится.
Друг, как вино, чем старее, тем лучше.
За деньги нельзя купить одного — бедности. Тут нужно обратиться к помощи фондовой биржи.
Богатство лучше, чем бедность, — но только по финансовым причинам.
Я верю во всевидящее око, которое сверху наблюдает за нами. К сожалению, это правительство.
Мне не нужно бессмертие в моих творениях. Мне нужно такое бессмертие, чтобы не умирать.
Люди делятся на плохих и хороших. Хорошие спят лучше, зато плохие, похоже, получают больше удовольствия в часы, свободные ото сна.
Единственный способ быть счастливым — это любить страдания.
Человечество стоит на распутье между смертельным отчаянием и полным вымиранием. Господи, даруй нам мудрость сделать правильный выбор!
Я не боюсь умереть. Я просто не хочу при этом присутствовать.
В Лос Анджелесе мусор уже не выбрасывают. Его перерабатывают в телевизионные шоу.
Не старость является самым верным признаком зрелости, а умение не растеряться, проснувшись на оживленной улице в центре города в нижнем белье.
Иногда я думаю о самоубийстве. Но я такой невезучий, что и это, наверно, было бы только временное решение.
В том, что мы развелись, есть и моя вина: я пытался поставить свою жену под пьедестал.
Между любовью и сексом большая разница: секс снимает чувство неловкости, любовь его порождает.
Мозг — мой второй любимый орган.
Мы раздумывали, что делать: поехать на Багамские острова или развестись. Но, в конце концов, решили, что Багамы — удовольствие только на две недели, а хороший развод остается на всю жизнь.
Секс — самое забавное из всего того, чем я мог заниматься без смеха.
Я держусь старых правил. Я верю, что люди должны сочетаться браком пожизненно, как голуби и католики.
Это великолепные золотые часы на цепочке. Я горжусь ими. Их продал мне мой дедушка, когда лежал на смертном одре.
Когда до моих родителей наконец дошло, что меня похитили, они не медлили ни минуты и сразу же сдали внаём мою комнату.
Когда я увидел, что этот парень помял мне крыло, я сказал ему, чтобы он плодился и размножался. Но только другими словами.
Если бы мы жили вечно, представляете, сколько составили бы наши счета за мясо и овощи?
Мама в комнате не спит. Папа в комнате сопит. И у мамы И у папы Недовольный явно вид.
Дочь приветствует в прихожей Двадцати примерно лет, На Онегина похожий, В сапогах казенной кожи, Бедный, видите ль, поэт!
А за городом, в усадьбе — Как богат, хотя и сед, — В сорока верстах от свадьбы Славный вдовствует сосед.
И у мамы — Грустный вид. И у папы — Грустный вид.
Мама в комнате не спит. Папа в комнате сопит. И у мамы И у папы Явно недовольный вид.
Женихи (Отрывок) Поэт: Иосиф Уткин
Нынешним вечером у неё в гостиной собралось человек двадцать. В одном углу несколько членов парламента дружески обсуждали какую-то туманную проблему законотворчества, в другом – гости разбирали по косточкам новейшее произведение восходящего светила поэзии, а у стены, увешанной картинами, любители живописи обменивались мнениями о недавней выставке.
Искусство Джиллиан как хозяйки дома в таких случаях было непревзойдённым, а репутация мастерицы устраивать подобные вечера – несравненной. Сегодня она, как всегда, являла собой воплощение гостеприимства, самообладания и понимания.
Ни один из гостей не заподозрил бы, что каждый её нерв натянут как струна, даже самый зоркий наблюдатель не мог бы себе представить, какая тяжесть лежит у неё на сердце и что ей приходится до предела напрягать всю силу воли, чтобы не впасть в отчаяние.
Где же Шелбрук?
Джиллиан снова бросила взгляд на дверь, что проделывала каждые пять минут с того самого времени, как начали собираться гости. Он должен был появиться ещё полчаса назад. Разумеется, нет ничего необыкновенного в том, что кто-то из приглашённых запаздывает, но сегодня единственный гость, которого Джиллиан хотела видеть, единственный, чей визит был для нее важен, до сих пор не переступил порог её гостиной.
Вряд ли Шелбрук переменил намерение. На её приглашение он откликнулся короткой запиской, безусловно, принимая его, и было бы непростительно с его стороны изменить своему слову. Разве может джентльмен быть столь невоспитанным? Неужели он не знает правил приличия? Ей, пожалуй, не доводилось сталкиваться с кем-либо настолько неучтивым, кто мог бы, приняв приглашение и не приехав, не прислать как минимум извинительное письмо, которое, бесспорно, послужило бы оправданием.
Однако её недовольство не произведёт желаемого эффекта на Шелбрука, поскольку тот ничего не знает о её намерениях. Джиллиан отправила неприятные мысли и сопровождающие их вспышки раздражения в глубину сознания и переключила внимание на гостей. Она с должной обязательностью переходила от группы к группе, роняя замечание то тут, то там. В другой вечер она с удовольствием приняла бы участие в какой-нибудь из дискуссий, но сегодня совершенно не могла сосредоточиться. Задержавшись возле нескольких человек, собравшихся у новой картины, присланной её братом Томасом, она вполуха прислушалась.
– …но, сэр Эдмонд, вы же не считаете, что произведение искусства полностью лишено достоинств, если не содержит изображения человеческих фигур?
Сэр Эдмонд, коллекционер, известный скорее экстравагантностью суждений, нежели тонким вкусом, самоуверенно возразил говорившему, довольно известному критику:
– Согласитесь, мистер Аддисон, что если на полотне отсутствует человеческая натура, то перед нами не более чем красивая картинка. Вот почему великое искусство изображает именно людей в значительные моменты истории. – А разве есть что-то дурное в просто красивой картине? – послышался у Джиллиан за спиной полный иронии голос.
Она резко обернулась. Ричард Шелтон, граф Шелбрук, стоял, заложив руки за спину, и сосредоточенно и вдумчиво рассматривал картину. Сердце у Джиллиан так и подпрыгнуло.
Перед ней был человек, последние дни владевший её мыслями. Она никогда не стояла рядом с ним на таком близком расстоянии. Он по меньшей мере на шесть дюймов выше её, тёмные брови сдвинуты. Волосы тёмно - каштановые, кудрявые, непослушные и немного длинноваты, словно Шелбрук забыл подстричься или не придавал этому значения. Быть может, ему не по карману камердинер?
Сэр Эдмонд прищурился, как будто поверить не мог, что какой-то незнакомец, только что появившийся в гостиной, осмеливается оспаривать его мнение.
– Живопись вне человеческого аспекта лишена чувства. В ней нет души. – Чепуха! – раздражённо фыркнул мистер Аддисон. – Как вы можете смотреть на этот пейзаж и утверждать, что в нём нет души? Ведь мы почти ощущаем свежий запах травы и веяние ветра, который гонит облака по небу. – Мне кажется, что живопись выражает не душу человека, но душу Бога, – негромко заметил лорд Шелбрук. – Душу Бога? – Сэр Эдмонд побагровел. – Какое богохульство… – Какая проницательность! – со смехом перебил его мистер Аддисон. – Простите, но мы, кажется, не знакомы. – Я только недавно приехал. – Шелбрук обратился к Джиллиан и взял её руку в свою. – Прошу прощения, леди Джиллиан, за возмутительное опоздание.
Глядя ей прямо в глаза, он поднёс её руку к губам.
Глаза у него были тёмно - карие, глубокие, завораживающие и впечатляющие; неожиданная мысль промелькнула в голове Джиллиан: а видит ли он душу в её взгляде, как увидел в картине? Прикосновение его губ было неожиданно тёплым и интимным даже здесь, в полной гостей комнате, и странная дрожь пробежала у неё по спине. Она подавила желание рывком высвободить руку, но зато сумела придать своему тону подобающую холодность:
– Вы опоздали, милорд? Я и не заметила! – В таком случае я приберегу свои извинения до более значительного проступка.
Он отпустил её руку и выпрямился. Смешливая искорка промелькнула в глазах Шелбрука, но он не улыбнулся. Джиллиан приподняла брови.
– А вы собираетесь совершить и более значительные проступки? – У меня нет заранее обдуманных намерений на этот счёт, миледи.
Шелбрук кивнул и отвернулся от неё, чтобы представиться мистеру Аддисону и прочим участникам спора. Дебаты о достоинствах картины тотчас возобновились, и Джиллиан с досадой ощутила, что её обществом пренебрегли. Что ж, её первое впечатление оказалось верным – этот человек определённо невежлив. Впрочем, она была вынуждена признать, что поспешное возвращение Шелбрука к дискуссии о живописи избавило её от разговора с ним одним, тем более что в данную минуту она не только не знала, что сказать, но даже с чего начать.
из произведения Александер Виктория - «Список женихов»
