Технические процессы театра «Вторые подмостки»

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



Почти смешная история (©)

Сообщений 61 страница 90 из 95

61

Проекты, проекты - кругом одни проекты

Проекты, проекты - кругом одни проекты - cultural reference. ))

В чёрных лужах листья кружит
Вечер мокрый во дворе.
Вышло так, что все подружки
Вышли замуж в сентябре.

Говорят они при встрече
Слово новое – семья.
Но одна в осенний вечер
Под дождём гуляю я.

Я вижу свет в твоём окне,
Ты руки тянешь не ко мне,
Не для меня зажёг свечу,
А я ведь тоже так хочу.

                                             Давай поженимся (отрывок)
                                               Поэт: Лариса Рубальская

Почти смешная история (©)

За окном хлестал осенний нудный дождь. Лужи пузырились.

Прохожие укрылись в многочисленных бутиках и бистро, поэтому Париж, будто замер, уснул.

Вся жизнь переместилась в помещения. Офисы по-прежнему были заряжены энергией и деловитостью. Никакой ливень не мешал активности сотрудников.

Как это здорово, в тридцать пять уже достичь огромных успехов. А тем более руководить огромной компанией.

Не многим в таком возрасте удаётся хоть как-то приблизиться к такой цели.

Но природная целеустремлённость, работоспособность, пытливый ум, сообразительность, где-то изворотливость и дипломатичность, где-то суровость и твёрдость, проложили дорожку к креслу президента «Дени - Компани - Интерпрайзис» Марка Левен.

Молодой человек появился в компании семь лет назад, когда его покойный дядюшка завещал приличное количество акций убыточной компании.

Марк продал немногочисленные пожитки в Санкт - Петербурге и купил билет до Парижа.

В Питере его больше ничего не удерживало.

«Всё в прошлом» - перечеркнул для себя последнюю страничку своей жизни Левен.

Самолёт мощно поднялся вверх и унёсся на юго - запад.

Он поселился в том же доме, где жил его дядя. Небольшой, но добротный, уютный, на окраине города.

До офиса добираться было неудобно, но приобрести квартиру в центре пока не представлялось возможным. Тем более, во Франции, драконовские законы для эмигрантов, желающих приобрести вид на жительство.

В Компании молодого человека, разумеется, с распростёртыми объятиями не приняли.

Каждый день он доказывал и себе и руководству, и рядовым сотрудникам, что он вовсе не верблюд.

Что в данном вопросе, касающегося работы Компании, он не является дилетантом, что он прекрасный инженер, весьма не плохой руководитель.

Конечно, поучиться Левен было чему, и он учился, брал всё, что было нужно. Сидел за книгами, посещал по вечерам лекции в колледже, бывало, досиживал в офисе до рассвета.

Таким образом,  Марк не  только добивался цели стать незаменимым специалистом, вытащить компанию, подарить ей вторую жизнь, но и попытаться избавиться от воспоминаний, которые неумолимо вторгались в часы его покоя.

Пять лет ему потребовалось для того, чтобы протоптать дорожку от назойливого, всюду сующего свой нос эмигранта из России до главы Компании.

Всё же приглянулся молодой человек хозяину «Дени Компани», стареющему бездетному холостяку.

- Я оставляю Компанию и дела, мой мальчик, - как-то с грустью произнёс  мсье Девре. Он посмотрел на Марка и вздохнул, - я очень болен, вести дела не под силу. Мне очень не хочется в этом признаваться, да и не признаюсь – другим, но тебе скажу, до слёз жаль расставаться.
- Мне тоже жаль, – искренне и с грустью отозвался молодой человек, хотя сентиментальность была ему не свойственна, -  но на кого же Вы возложите дела?

- Кроме тебя претендентов нет. Наследников не нажил. А ты мне как сын. На тебя и ляжет бремя ведения дел. Тебя назначу президентом, а после моей кончины унаследуешь компанию целиком. Кстати, как твои дела с твоей девушкой?
- Сложно.

- Что такое, разве Иветта не мила? – нахмурил седые брови старик.
- Мила-то, мила. Капризна. До безумия.

- И в чём это выражается?
- Если б она случайно не забеременела, ни за что бы, не женился, а теперь никуда не денешься, - вздохнул Марк.

- Серьёзный случай, - почесал нерабочей стороной шариковой ручки затылок экс - президент, - когда назначена расплата за грехи?
- Через месяц. Более того, она требует в качестве свадебного подарка три вещи, а именно – Левен начал загибать пальцы, как это делала постоянно его невеста, перечисляя приобретенные шмотки, либо недостатки Марка, - свозить её в свадебное путешествие в Санкт - Петербург, а Вы знаете, что для меня это значит; отписать дом моего дяди, он ей очень нравится и стать моим личным секретарем, боится, что закручу роман на стороне.

- Наполеоновские запросы, - старик аж присвистнул, - и как ты собираешься выкручиваться?

                                                                                                                                                                        Дети и детище (отрывок)
                                                                                                                                                                     Автор: Юлия Вольная Забава

Почти смешная история (©)

0

62

Во всей нравственной полноте и с певчими

Лежу на кровати, лицом мну подушку,
Пытаюсь поймать в фокус глаза подружку.
Витает, порхает подобно синичке,
Мелькнут в пеньюаре две тонкие спички.

"Ну надо же, - мыслю, - какие худые..."
Всегда удивляюсь, как будто впервые.
Ведь знаю, какими те ножки бывают,
Когда меж собою меня зажимают...

                                                                              Тонконогая
                                                                       Автор: Север Марса

Глава. VI.

Забежкин на службу не пошёл.

С куском хлеба он пробрался в сарай и сел перед козой на корячки.

— Готово, Машка. Шабаш. Убрал телеграфиста. Кобенился он и сопротивлялся, ну да ничего. Сапоги ему, Машка, отдал. Теперь что ж? Теперь, Машка, Домна Павловна осталась. Тут главное на чувства рассчитывать нужно. На эстетику. Розу сейчас куплю. Вот, скажу, вам роза — нюхайте. Завтра куплю, а нынче я, Машка, запарился. Ну, ну, нету больше.

Забежкин прошёл в комнату и лёг на кровать.

Розу он купить не успел — Домна Павловна пришла к нему раньше.

Она сказала:

— Ты что ж это сапогами-то даришься? Ты к чему это сапоги телеграфисту отдал?
— Подарил, Домна Павловна. Очень уж он хороший человек. Чего ж, думаю, ему не подарить?
— Этот телеграфист-то хороший человек? — спросила Домна Павловна. — Неделю, подлец, живёт и до свидания. Это он-то хороший человек, отвечай, если спрашиваю.
— А я думал…
— Чего ты думал? Чего ты, разява, думал?
— Я думал, Домна Павловна, что он и вам очень нравится. Вы с ним завсегда хохочите.
— Это он-то мне нравится? — Домна Павловна всплеснула руками. — Этот-то субчик-то мне нравится? Да он цельные сутки билльярды гоняет, а после со шлюхами. Ну и врать ты… Да он, прохвост этакий, при наружности своей любую тонконогую возьмёт, а не меня. На меня он, прохвост, и не взглянет, вот это какой гад… Уезжаю, говорит.
— Домна Павловна, — сказал Забежкин, прикладывая руки к груди, — про тонконогую до чего это верно, так и слов нету… Это такой человек, Домна Павловна… Да он давеча заврался: люблю, говорит, чтоб нога была тонкая, а на полненькую и внимания не обращу. Ведь это он, Домна Павловна, на вас намекает.
— Ну? — спросила Домна Павловна.
— Ей богу. Он, Домна Павловна, такую возьмёт, ей богу правда — уколоться об локоть можно, а он и рад, гадина… А я вот, Домна Павловна, я на крупную фигуру всегда обращу своё внимание. Я, Домна Павловна, увлекаюсь такими фигурами, как у вас.
— Ври ещё.
— Нет, Домна Павловна, мне врать нельзя. Вы для меня очень превосходная дама. И для многих тоже. Ко мне, помните, Домна Павловна, человек заходил. Тот очень даже заинтересовался. Это, спрашивает, кто же такая гранд - дам интересная?
— Ну? — спросила Домна Павловна, — так и сказал?
— Так и сказал, дай бог ему здоровья. Это, говорит, не актриса ли Люком?

Домна Павловна села рядом с Забежкиным.

— Да это какой же приходил? Это не тот ли рыжий и угри на носу?
— Тот, Домна Павловна, тот самый, дай бог ему здоровья.
— Так ты бы его к столу пригласил. Сказал бы: вот, мол, Домна Павловна кофею просит выкушать… Ну, а что он ещё такое говорил? Про глаза ничего не говорил?
— Нет, — сказал Забежкин, задыхаясь, — нет, Домна Павловна про глаза это я говорил. Я говорил: люблю такие хорошие глаза. Вот как посмотрю, так и млею, и млею… Вообще, многоуважаемые глаза.
— Ну, уж и любишь, — удивилась Домна Павловна, — поел чего - нибудь лишнего — вот и любишь.
— Поел! — вскричал Забежкин. — Это я-то поел! Нет, Домна Павловна, раньше, точно, я превосходно кушал — рвало даже, а нынче я, Домна Павловна, на хлебце больше.
— Глупенький, — сказала Домна Павловна, — ты бы ко мне пришёл. Вот, сказал бы…
— А я, — перебил Забежкин, — я, Домна Павловна, вас совершенно люблю. Скажите: упади, Забежкин, из окна, — упаду. Как стелечка упаду, Домна Павловна. Как стелечка на камни, например, лягу и имя ещё прославлять буду.
—  Ну, ну, — сказала Домна Павловна, конфузясь.

И ушла вдруг. И только Забежкин хотел к козе направиться, как Домна Павловна снова вернулась.

— Побожись, — сказала она строго, — побожись, что верно сказал про чувства.
— Вот вам крест и икона святая, Домна Павловна.
— Ну ладно. Не крестись зря… Кольца накупить нужно… И чтоб венчанье… и певчие…
— И певчие, — вскричал Забежкин. — И певчие, Домна Павловна. И всё так великолепно, всё так благородно… Дозвольте же теперь ручку поцеловать. Вот-с… А я то, Домна Павловна, думал, чего это мне не по себе всё. На службе невтерпёж даже… А это чувство… Давеча опоздал я, Домна Павловна, сижу и на книге Де и Пе рисую, а Иван Нажмудинович галочки сосчитал (у нас, Домна Павловна, всегда кто запоздал, не пришёл — галочку насупротив фамилии ставят). Так Иван Нажмудинович и говорит: шесть галочек насупротив фамилии — Забежкин, это не попёрли бы его со службы.
— А пущай, — сказала Домна Павловна, — и так хватит.

Венчанье было назначено через неделю.

                                                                                                                        из трагикомического рассказ Михаила Зощенко - «Коза»

Почти смешная история (©)

0

63

Когда отсутствует субъект "Корёживания" или приятное для Армандо

Хорошо, что в мире есть гомосексуалисты. Они оставляют нам больше красивых женщин.

                                                                                                                                                                        -- Диего Армандо Марадона

Его Величество – футбол,
И он, Диего Марадона –
Король арены, стадиона,
Футбола звёздный ореол,
Волшебник круглого мяча,
Танцор на поле и художник,
От Бога Гений и безбожник,
И свет слепящего луча.
В нём всё смешалось и сплелось –
И дар, ниспосланный Богами,
И труд, возвышенный ногами,
И море страсти разлилось.
Вся Аргентина на века,
Неаполь вместе с Барселоной
В мечтах остались с Марадоной,
И Божья с ним всегда рука.
Она его вела, ведёт –
Своё Диего кружит танго.
Звездой высокого он ранга
Возвысил зрелища полёт.
Игра прекрасная – футбол,
И он, Диего Марадона –
Король, кудесник стадиона –
Игры искрящий ореол.

                                                          Диего Армандо Марадона
                                                        Автор: Бирюков Александр

Вопросы взаимоотношений

0

64

Вечер философских вопросов плавно переходящий в русскую летнею ночь

Как надо слушать и вдыхать,
И черпать радости горстями,
Чтоб эту жизнь полней понять
И на Земле не быть гостями.

Пробиться в люди иногда
Немало стоит нам усилий,
На снимках в центре быть всегда -
Желанье в молодости сильно.

Важнее понимать себя
И всматриваться в мир чудесный.
Терять опоры нам нельзя,
Идя к заветной цели честно.

Жить хорошо не запретишь.
Стремленье  к скромности похвально.
Далёк манящий нас Париж...
И быть счастливыми реально.

А за окном горит звезда,
И жизнь идёт как шла когда-то...
Так будет дальше и всегда.
Так суждено! И это свято.   
                 

                                                        Жить хорошо
                                            Автор: Минкевич Маргарита

Степан размахнулся и ударил кулаком по скамье, на которой лежала Марья.

По его щеке поползла крупная сверкающая слеза.

Он смахнул с лица слезу, сел за стол и принялся за кашу.

Марья поднялась и, всхлипывая, села за печью, подальше от людей.

Съели кашу.

— Марья, кваску! Знай свое дело, молодуха! Стыдно сопли распускать! — крикнул старик. — Не маленькая!

Марья с бледным, заплаканным лицом вышла и, ни на кого не глядя, подала старику ковш.

Ковш заходил по рукам. Семён взял в руки ковш, перекрестился, хлебнул и поперхнулся.

— Чего смеёшься?
— Ничего… Это я так. Смешное вспомнил.

Семён закинул назад голову, раскрыл свой большой рот и захихикал.

— Барыня приезжала? — спросил он, глядя искоса на Степана. — А? Что она говорила? а? Ха - ха!

Степан взглянул на Семёна и густо покраснел.

— Пятнадцать целковых даёт, — сказал старик.
— Ишь ты! И сто даст, лишь бы только захотел! Побей бог, даст!

Семён мигнул глазом и потянулся.

— Эх, кабы мне такую бабу! — продолжал он. — Высосал бы чертовку! Сок выжал! Ввв…

Семён съежился, ударил по плечу Степана и захохотал.

— Так-то, душа! Больно ты комфузлив! Нашему брату комфузиться не рука! Дурак ты, Степка! Ух, какой дурак!
— Вестимо дурак! — сказал отец.

Послышались опять всхлипывания.

— Опять твоя баба ревёт! Знать, ревнива, щекотки боится! Не люблю бабьего визгу. Как ножом режет! Эх, бабы, бабы! И на какой предмет вас бог создал? Для какой такой стати? Мерси за ужин, господа почтенные! Теперь бы винца выпить, чтоб прекрасные сны снились! У барыни твоей, должно полагать, вина того тьма - тьмущая! Пей — не хочу!
— Скот ты бесчувственный, Сенька!

Сказавши это, Степан вздохнул, взял в охапку полсть и вышел из избы на двор. За ним следом отправился и Семён.

На дворе тихо, безмятежно наступала летняя русская ночь.

Из-за далёких курганов всходила луна.

Ей навстречу плыли растрёпанные облачки с серебрившимися краями.

Небосклон побледнел, и во всю ширь его разлилась бледная, приятная зелень.

Звёзды слабей замелькали и, как бы испугавшись луны, втянули в себя свои маленькие лучи.

С реки во все стороны потянуло ночной, щёки ласкающей влагой.

В избе отца Григория на всю деревню продребезжали часы девять.

                                                                                                          из повести (рассказа) Антона Павловича Чехова - «Барыня»

Почти смешная история (©)

0

65

Дикарь пошедший дальше самого дикаря

Есть в искусствах направленье,
Впечатленья возрождать
Не от слов..., картин..., явлений...,
Чтоб в "толпу" людей сгонять!!!
Не стихи и не картины,
В них начало всех начал,
А движенья "паутины...":
Действия, там правят бал!!!

Не сам стих и не картина,
В том искусстве - "первоцвет...",
В нём важны и очевидны,
Сам художник и поэт!!!
В нём важны и очевидны
Происходит, что вокруг:
Как рисуются картины???
Как стихи ложатся в звук???

Только я не об искусствах,
Просвещают что народ,
О перфомансе я, чувствах,
Наши что перевернёт!!!
Политический перформанс,
Популярным в мире стал,
Он народы словно дышло,
В нужный двигает финал...!

Политический перфоманс,
Это театр - всем театрам театр,
Впечатлений производство,
На основе древних мантр!!!
Его цель идей различных,
Натолкать в умы людей,
Чтобы их всех обезличить,
Для своих забав, затей!!
!

Политический перфоманс
Пусть и древняя игра,
Но реально это фокус:
"От добра искать добра"!???
Суть перфоманса есть театр,
Там, где главный режиссёр,
Действа ставит в каждом акте,
Инструмент его актёр!!!

                                                  Политический перфоманс - это древняя игра!!! (отрывок)
                                                                    Автор: Александр Бухтаяров

Глава. XXIV (фрагмент)

_______________________________________________________________________________

ДИКАРЬ В НЬЮ - ЙОРКЕ

Происшествие на митинге безработных.
Кафр, патагонец или славянин?
Сильнее полисмена Гопкинса.

УГРОЗА ЦИВИЛИЗАЦИИ

Оскорбление законов этой страны!

Мы дадим портрет дикаря, убившего полисмена Гопкинса.
________________________________________________________________________________

..............................................................................................................................................................
..............................................................................................................................................................

... Таковы плоды непосредственные. Что же касается дальнейших, то мистер Робинзон, сенатор и крупный фабрикант, может сказать кое - что по этому поводу, так как на его собственной фабрике с прошлого года рабочие часы сокращены без сокращения платы.

И мы с гордостью предвидим, — прибавил м-р Гомперс с неподражаемой иронией, — тот день, когда м-ру Робинзону придётся ещё поднять плату без увеличения рабочего дня…»

Наконец мистер Гомперс сообщил, что он намерен начать процесс перед судьей штата о нарушении неприкосновенности собраний.

«Как известно, — сказал он, — учёным этой страны до сих пор не удалось выяснить вопроса о национальности загадочного дикаря».

М-р Гомперс не теряет, однако, надежды, что суду это удастся и что директору полиции (которому он отказывает, впрочем, в должном уважении) уже и теперь известно кое - что по этому поводу».

Одним словом, — так заканчивалась заметка, — если оставить в стороне некоторые щекотливые вопросы, вызывающие (быть может, и справедливое) осуждение, м-р Гомперс оказался не только превосходным оратором и тонким политиком, но и очень приятным собеседником, которому нельзя отказать в искреннем пафосе и возвышенном образе мыслей.

Сам мистер Гомперс убежён, что он и его единомышленники оказывают истинную услугу стране, внося организацию, порядок, сознательность и надежду в среду, бедствие, отчаяние и справедливое негодование которой легко могли бы сделать её добычей анархии…»

Несколько дней ещё происшествие в Центральном парке не сходило со столбцов нью - йоркских газет.

Репортёры обегали весь город, и в редакции являлись разные лица, видевшие в разных местах странных людей, навлекавших подозрение в тожественности с загадочным дикарём.

Дикарей в Нью - Йорке оказалось достаточно.

Исходя из первого изображения, некоторые более или менее учёные джентльмены высказывали свое мнение о его национальности.

Отзывы были весьма различны, но по мере того, как сведения становились многочисленнее и точнее, заключения учёных джентльменов начинали вращаться в круге всё более ограниченном.

Первый приблизился к истине некто мистер Аткинсон, взявший исходным пунктом «разрушительные тенденции незнакомца и его беспредельную ненависть к цивилизации и культуре».

Судя по этим признакам, он причислял его к славянскому племени…

К сожалению, пустившись в дальнейшие гипотезы, мистер Аткинсон отнёс к славянскому племени также «кавказских черкесов и самоедов, живущих в глубинах снежной Сибири».

Круг около загадочной личности смыкался всё более.

В заметках, становившихся всё более краткими, но зато и более точными, появлялись все новые места и лица, так или иначе прикосновенные к личности «дикаря».

Негр Сам, чистильщик сапог в Бродвее, мостовой сторож, подозревавший незнакомца в каком - нибудь покушении на целость бруклинского моста, кондуктор вагона, в котором Матвей прибыл вечером к Central park, другой кондуктор, который подвергал свою жизнь опасности, оставаясь с глазу на глаз с дикарём в электрическом вагоне, в пустынных предместьях Бруклина, наконец, старая барыня, с буклями на висках, к которой таинственный дикарь огромного роста и ужасающего вида позвонился однажды с неизвестными, но, очевидно, недобрыми целями, когда она была одна в своём доме…

К счастью, престарелая леди успела захлопнуть свою дверь как раз вовремя для спасения своей жизни.

                                                                                                                                из повести Владимира Короленко - «Без языка»

Почти смешная история (©)

0

66

Дедушка на сердечном финише

Сердце словно пело от любви,
а душа томилась в ожиданье.
Время... годы ...годики ... прошли,
и остались лишь воспоминанья.

Первое свиданье до зари,
в аромате "буйствуйщей"сирени.
Пели... как шальные соловьи,
и сверчки насвистывали трели.

А касанья тёплых, нежных губ,
нам дарили чудные мгновенья.
Ночь была волшебная вокруг,
поцелуи... звёзды... откровенья.

Юность... восхищение, восторг,
о хорошем, светлом лишь мечтали.
Пьесу жизни... как плохой актёр,
жаль не все мы... правильно сыграли.

                                                              Сердце словно пело от любви
                                                             Автор: Есения (Елена Серикова)

! текст сомнительного содержания, поэтому 16 +

Николай Вячеславович возвращался  домой в приподнятом настроении, да и не только настроении.

До сих пор было приподнято то, что лёгким домиком оттопыривало эти дурацкие летние штаны с по щиколотку отрезанными штанинами.

На нём была ещё крутая майка из фирменного магазина болельщиков "Барселоны" и дурацкая же опять шляпа а ля Дом - 2.

Видок был ещё тот. Но Вячеславыча, а так звали уже давно Николая близкие друзья, а с годами и не только они, это не смущало.

Кстати, о годах... Вячеславычу было... Ну не то, чтобы пенсионер, а очень близко к этому. Буквально полгода.

Дело в том, что Вячеслявыч обновил личный рекорд.

Почти десять лет назад, в пятьдесят Вячеславыч, как-то без особых усилий со своей стороны и особого сопротивления с противоположной, завалил двадцатипятилетнюю лаборантку.

И неплохо так завалил... Всем понравилось.

Завал более не повторялся, а между ними установилась близость двух переспавших друг с другом людей, двух преступников, которая только и может на долгие годы сохранить искреннюю дружбу между мужчиной и женщиной.

Зафиксируем: пятьдесят делим на двадцать пять, получается два.

Теперь волею случая он пошёл на рекорд. И высота была взята!!!

Да как взята! Два раза вечером. Утром разок. И ещё разок вечером прямо перед отъездом с дачи, когда таксист уже сигналил, что пора. Под клаксон-то неплохо идёт, подумал тогда Николай Вячеславович.

В такси Вячеславыч успел в потёмках заднего сиденья залезть подруге в трусики (фигура речи, - трусиков как раз то и не было), довёл её до полного восторга, сам чуть не кончил и чувствовал себя Леонардо Ди Каприо, обоими Дугласами, Кирком и Майклом, одновременно и почему-то Штирлицем.

"Определённо в такси, даже в самом слове "такси" есть что-то эротичекое, порочное даже", подумал Николай Вячеславович. "Советские люди в такси не ездят!" - вспомнилось как-то не кстати.

Алка, подругу дачную звали Аллой, была коллегой Вячеславыча, познакомились они на корпоративе, именно так сейчас называют старые добрые советские ещё попойки на почве производительных сил и производственных отношений.

И как-то мгновенно и сразу он поняли, что между ним и тридцатилетней Алкой не только производственные, но и прочие отношения наладятся, и сил производительных на это хватит.

Алка была великолепна! Маленькая грудь, тонкие кисти рук, тонкие же щиколотки... Тонкая кисть и тонкая щиколотка определяли всегда для Вячеславыча породу.

К породе Николай Вячеславович относился серьёзно, если не сказать фанатично. Широкая кисть руки всегда стоила её обладательнице вздохов, слёз и вечернего одиночества под душем, прерываемого стонами: "Мудак, ой мудак!"

Николай Вячеславович мудаком, конечно, не был. Ну не восставал у него при виде пролетарской кости! Такая вот классово - сексуальная загогулина!

Продолжим, однако: узкие мальчишеские бёдра, упругая попка и особенно причёска...

Он никогда не видел таких причёсок. По гладкой, абсолютно гладкой маленькой штучке её вертикально пробегала едва заметная дорожка. Алка потом объяснила, что это красиво, но очень дорого и больно. А как это называется по-научному Вячеславыч забыл.

"Потом спрошу ещё раз", - подумал Николай Вячеславович.

И вот высадив Алку метров за двести от её дома, он решил прогуляться. Осмыслить произошедшее.

Нет, если подходить формально, то рекорд даже и не был повторён. Но это если формально! А четыре раза за сутки! А поправочный коэффициент?!

На скамеечке возле его дома сидели малолетка и мужчина лет тридцати.

Нескрываемая причина сидения обнаружилась достаточно быстро. В наступивших сумерках задравшаяся юбчонка предательски обнажила белеющую, не загоревшую ещё попку.

Малолетка сидела на мужской ладони.

"И чего их так на взрослых мужиков тянет?" - успел ещё подумать Николай Вячеславович, падая.

"Прикольный дедушка!", - было последнее, что он услышал. Говорила малолетка.

Скорая и полиция приехали на удивление быстро.
                                                                                                                                                                             Прикольный дедушка
                                                                                                                                                                         Автор: Сергей Воропанов

Почти смешная история (©)

0

67

Подобрать слово к начинающему ...  литературному критику ))

Начинающий не существует -
О нём не ведает никто.
Его навряд ли кто осудит:
Он нуль, полнейшее ничто.

Но себя нулём он не считает –
Ищет, пробует, творит.
  И других совсем не замечает –
У него в душе огонь горит!

Он - сам Бог, Творец, свободен Духом.
Его не правят, не чернят.
Подчиняясь только слуху,
Стихи его уже парят.

Начинающий не скучен -
Он у истока проб и дел.
Как жаль, что временем научен
Он пресен станет или нем.

Начинающий искусен -
Ему есть куда идти!
Завершающий искусан -
Имя есть, но нет пути.

                                                  Ода начинающему
                                                Автор: Поэзия Сердца

Вероника КРУГЛОВА – «НИЧЕГО НЕ ВИЖУ, НИЧЕГО НЕ СЛЫШУ» - HD

Литературный критик Фома Прищепкин всегда прислушивался только к собственному мнению, а высказывал то смело и где придётся:

- Да это чушь собачья! – день - деньской доносился голос Фомы из его домашнего сортира.

Потом он выплывал оттуда с книжкой очередного нового автора и опять доказывал испуганной жене и малолетним детям:

– Моё мнение: в младенчестве писатель неоднократно падал из кроватки! И не убеждайте меня в обратном!..

- Бред! Ну, конечно, полный и несусветный бред! – радостно кричал Прищепкин, находясь в вагоне метро и в экстазе от подобного открытия. – Я только что прочитал его весь - от корки до корки! – при этом Фома со счастливым выражением лица предъявлял остальным пассажирам на обозрение небольшую книжку в мягком переплёте.

Если же кто-то из попутчиков пытался усомниться в правильности вывода о художественных достоинствах «бредового» произведения, Прищепкин тут же вытаскивал из кармана удостоверение литературного критика и снисходительно похлопывал недоверчивого гражданина по плечу.

Возникшие было сомнения моментально рассеивались, все немедленно соглашались с Фомой и ругали незадачливого автора разными некрасивыми словами.

- Писатели! – ехидно ворчал подвыпивший пассажир - интеллигент в очках. – Если бы я захотел - в сто раз лучше бы написал! Просто неохота мне.
- Уроды! – соглашалась с пьяненьким ещё одна оценщица литературных продуктов современности, в выцветшем от многократных стирок платке. – Всё у этих новых писак высосано из пальца, притянуто за уши, а правдивостью даже не пахнет! На панели между тем работать стало абсолютно невозможно: конкурентки отдаются за гроши. Какие уж тут, к чёрту, «Мерседесы» и красивая жизнь?
- А драки? – присоединялся к беседе весьма помятый гражданин, с запахом тяжёлой судьбы за плечами. – Это же курам на смех – убивать с одного удара! Ведь идиоту понятно, размозжение человеческого черепа – дело, требующее не только силы, но также и умения, опыта да сноровки. Услышать столь желанный треск проломленной кости после жалкого тычка - оплеухи совершенно нереально, а надо, запасясь терпением, продолжать ещё некоторое время наносить удары в височную область клиента металлическим ломом или хирургическим молоточком.

Наверное, и дальше всё развивалось бы по прежнему сценарию:

Прищепкин высказывал бы собственное мнение о художественных произведениях, черпая его из самых глубин читательских масс, не случись странное.

Однажды Фома познакомился с романом какого-то начинающего автора и естественно, моментально открыл рот, чтобы высказаться о прочитанном и дать ему краткую характеристику.

«Редкое барахло», - мысленно приговорил творчество «юного» писателя Прищепкин и собрался было повторить то же самое жене, без задержки примчавшейся на его зов.

- Ну, как? – спросила она, задыхаясь от нетерпения и быстрого бега. – Написалось в лучших традициях? Толстой отдыхает или чушь собачья, как всегда?

Но ничего не услышала в ответ женщина, а, присмотревшись к Фоме, нашла того с выпученными глазами, насмерть перепуганного и с широко разинутым ртом.

«Она! Ну, конечно, она – чушь собачья!» - в отчаянии хотел крикнуть ей Прищепкин, но сделать этого не мог, как ни старался, – язык не слушался его, а губы двигались по-рыбьи – беззвучно и вхолостую…

- У Вас не хватает словарного запаса! – с грустью констатировал доктор - старичок, к которому и вынужден был обратиться критик за разъяснениями.
- Вы того… не очень – я хоть и литературный работник, а морду запросто могу набить за оскорбление, - обиделся Фома на столь некорректный диагноз. – Институт я закончил только с двумя тройками, а начитан почти до отрыжки. Какая, к чёрту, нехватка словарного запаса? Объяснитесь!
- Не всё в силах человеческих! – ещё больше удивил собеседника пожилой представитель отечественной медицины. – Вы не виноваты – дело в современных художественных произведениях! Так вот, вы по понятным причинам не в состоянии имеющимися в русском языке средствами выразить своё к ним (произведениям) отношение и дать квалифицированную им же оценку. Собственно, всё богатство нашей многовековой культуры бессильно перед элементарной задачей – правдиво отозваться на продукцию начинающих писателей. Короче, подчас не хватает нужных для этого слов, по причине их полного отсутствия в природе.

Усекли?

- Подождите! А «барахло», «муть» или «бред»? Ранее мне вполне хватало и их, - не понял Прищепкин. – А «галиматья» - чем не подходит? По-моему, неплохо отражает суть.
- Бросьте! Оставьте эти детские эпитеты для классиков! Слишком слабо! Начинающие заслуживают большего! – сделал свой окончательный вывод доктор. – А лучше - плюньте на них, своевременно ставьте себе чесночную клизму и держите голову в тепле. Целее будете!…

С тех самых пор все заметили странные изменения, произошедшие с некогда принципиальным и бесстрашным Фомой Прищепкиным.

Теперь, если речь заходила об очередном новом «открытии», вместо привычных «дичь» или «маразм» от него исходили лишь нечленораздельные звуки и коровье мычание.

- Тебе понравился этот автор? – выпытывали у Фомы его коллеги по литературе, но критик делал круглые глаза и вид, что не понял вопроса.
- А как ты «находишь» произведения того - другого? – не отпускали Прищепкина желающие знать его мнение, а он с трудом переводил разговор на «погодную» тему…

Но всё-таки наступил момент, когда продолжать отмалчиваться уже не представлялось возможным и критик вынужден был частично «открыть карты»:
           
- Рано радуетесь! У меня есть своё собственное мнение в отношении начинающих писателей - по всем и каждому в отдельности!

Но я его никому не скажу! – признаться в том, что у него - известного литературного работника - обнаружился невосполнимый пробел в словесных оценках по пятибалльной шкале, Фома не мог ни в коем случае.

                                                                                                                                                                        Собственное мнение
                                                                                                                                                                    Автор: Афиноген Иванов

Почти смешная история (©)

0

68

Переводные стрелки Свободы

Вокруг ****ёж и недосказанность,
Но умрёшь и не обрадуешься.

Никакая правда нового слова
Не изменит вечного смысла смерти.

И какие бы стихи не были новы,
Я не поверю и вы не верьте.

                                                                        Вокруг
                                                             Автор: Лёша Октябрь

— По моему скромному мнению, свободы вообще нет, – отвечал Ануарчик, пригубив из бутылки.

– Я имею в виду ту свободу, о которой все вокруг только и говорят. Существует определённая система отношений между государством и людьми, закреплённая правилами. Причём правила устанавливает само государство, не особо-то советуясь с нами. При хорошем положении дел все эти правила более - менее соблюдаются.

Но если появляется необходимость изменить эти правила, государство меняет их, хотя, как правило, заранее оговаривается, что их менять нельзя. А предлог для нарушения правил всегда можно отыскать.

И это не только наша реальность.

В этом отношении Казахстан такой же, как Штаты; Штаты такие же, как Россия; Россия такая же, как Швеция; а Швеция такая же, как Северная Корея.

Да, правила везде разные, но методология повсеместно одинаковая. Есть тот, кто придумывает правила, и тот, кто им подчиняется. Первых – меньшинство, а последних – подавляющее большинство…

Завтра праздник, и Ануарчик уговорил меня выпить пива.

Мы сходили в магазин, остановив свой выбор на «Балтике».

Ануарчик решительно взял «семёрку», я же ограничился «тройкой».

Кроме того, мы прихватили пару сэндвичей.

Вернувшись, мы заговорили о свободе, и я сказал, что у нас - то с этим все не очень благополучно. Однако Ануарчик не соглашался.

— Послушай! То, что в какой - нибудь Финляндии президенту можно говорить «ты», не имеет никакого отношения к свободе. И то, что в некоторых американских штатах можно разгуливать с марихуановой сигаретой по улице, ещё тоже не свобода. Просто в их списке правил эти вещи находятся в столбике слева, а у нас – справа.

А ты не задумывался, что в некоторых странах, которые считаются оплотом мировой демократии, нельзя делать вещей, которые у нас делать можно. Например, если мы сейчас с тобой напьёмся и решим попеть песни, то никто нам не помешает этого сделать. Более того, нам ничего за это не будет. А в Европе через пять минут приедут полицейские, вызванные соседями, и выпишут нам штраф. А если будем сопротивляться – оформят.

Что будет у нас, если ты плюнешь на асфальт? Ничего, никто даже косо на тебя не посмотрит. А кое - где ты заплатишь такой штраф, что жизни не обрадуешься. В Америке, говорят, если незнакомую женщину потрогаешь за плечо, можно получить судебный иск. А у нас? Ну, максимум обматерит тебя и всё.

— Но, Ануар, ты как раз приводишь примеры, выставляющие наше общество в невыгодном свете. То есть у нас можно орать песни по ночам, плеваться, трогать незнакомых женщин, и тебе за это ничего не будет. Не кажется ли тебе, всё это говорит не в пользу Казахстана?

— Так мы-то с тобой не о пользе Казахстана говорим, а о свободе. А свободу каждый по-разному может понимать. Кому – акции протесты, феминизм и свобода слова, а кому – напиться, подебоширить и с девушками пообниматься. Наверняка же существует большая доля людей, которые свободу понимают именно таким образом. Ты вот, кстати, на днях говорил, что свобода не имеет границ. Почему же ты отказываешь этим людям в праве на свободу, которую они желают?

— Тогда выходит, что наша свобода всё время граничит с каким-то беззаконием. И потом: если государство систематически ограничивает меня то здесь, то там, разве не подталкивает оно меня к нарушению закона? Мало того что я вынужден стать нарушителем, так ещё и по своей воле отказываюсь от свободы, данной мне природой. Но если государство предоставляет мне все надлежащие права, никак не ограничивает их и ведёт себя честно, то я естественным образом становлюсь более свободным.

— Не становишься. Если у тебя нет ощущения свободы, то никакое государство и никакое законодательство не сделает тебя свободным. Создать иллюзию свободы на определённой территории нетрудно. Это всё равно, что приготовить салат. Немного соли не помешает, но важно не пересолить. Если же твой разум свободен, то это и есть ключ от всех дверей. Особенно если ты знаешь, что тебе делать с твоей свободой, куда её применить.

В этом случае ни одна, даже самая тоталитарная власть не сможет как-то там ограничить тебя, – категорично подытожил Ануарчик и потянулся за пачкой сигарет.

                                                                                                                           «Балтика», мини - диспут и неуловимая свобода
                                                                                                                                               Автор: Артём Деньгин

Почти смешная история (©)

0

69

На злости и нервах

Мне говорят,
качая головой:
«Ты подобрел бы.
Ты какой-то злой».
Я добрый был.
Недолго это было.
Меня ломала жизнь
и в зубы била.
Я жил
подобно глупому щенку.
Ударят —
вновь я подставлял щеку.
Хвост благодушья,
чтобы злей я был,
одним ударом
кто-то отрубил!
И я вам расскажу сейчас
о злости,
о злости той,
с которой ходят в гости,
и разговоры
чинные ведут,
и щипчиками
сахар в чай кладут.

                                         Злость (отрывок)
                                Поэт: Евгений Евтушенко

Хава Ибрагимова ? Ночь не играй на моих нервах ?

Нервы

А думается мне, граждане, что женскому классу маленечко похуже существовать, чем нам.

Конечно, за эти слова какая - нибудь ханжа мне может плюнуть в глаза.

— Позвольте, — скажет, — почему такое хуже, раз своевременно объявлено равенство?

Эх, братишечки! Берите самый громадный камень с мостовой и бейте меня этим громадным камнем по башке — не отступлюсь от своих слов.

Вчера, например, соседушка мой по комнате кинулся стулом в свою супругу.

С благородным негодованием разлетелся я в ихнюю комнату.

— Гражданка, — говорю, — немедленно перестаньте жить с подлецом. Уходите от него.

Она на меня же и взъелась.

— Да ты, — говорит, — что, обалдел? Куда я уйду? К тебе, что ли?

Я говорю:

— Не ко мне. Зачем же, помилуйте, ко мне? Ко мне, — говорю, — не надо. Это, — говорю, — я так отвлечённо выражаюсь.

А она на меня же стулом размахивается. Еле вышел.

Конечно, может, это была слабая женщина. Другие, может, крепче в жизни держатся. И не отступают от своих намеченных идеалов. Только таких-то в своей жизни я встречал маловато.

Одну только вот и встретил, Марусю Блохину.

Эта действительно ушла от мужа. И стала самостоятельно жить. И ничего себе жила.

Раз только впала в отчаяние. Хотела даже на улицу идти. Да сдержалась. А уж даже брови пробкой намазала, и губы подвела, и блузку эффектную надела. Вышла и стоит у ворот.

И вдруг какой-то к ней хахаль подходит.

Тут у ней сразу и перелом случился.

— Да ты, — говорит ему, — подлая твоя душа, что же это подходишь? Да, может, это порядочная дама вышедши к воротам подышать вечерней прохладой? Да как же, — говорит, — не лопнут твои бесстыжие глаза?

Мужчина несколько оробел и в сторону подался, а она его не пущает. За рукав держит.

— Да может, — говорит, — это та самая дама, которая не отступает от намеченных идеалов? Да, — говорит, — таких подлецов об тумбу головами крошить надо! Ах ты, говорит, подлая твоя морда!

Уж и отвела же она тогда свою душеньку. Хотела по морде его лупцевать, да сдержалась. Дворник Иван сдержал.

Покричала она ещё на дворника Ивана немножко и ушла.

Пришла домой, головой тряхнула и думает.

«Нет, — думает, — не отступлюсь от своих идеалов. Проживу как - нибудь. Буду-ка я, например, дамские шляпки делать».

И действительно, стала она дамские шляпки делать. И на рынке их продавала.

А материал… А вот насчёт материала — чёрт её знает, откуда она достала? Не иначе как какой - нибудь добродушный мужчина за спасибо дал.

Эх, братцы, держите камень и бейте меня — не отступлюсь от своих слов: маленечко будто похуже бабам жить. А может, мне это только кажется. Может, это у меня нервы развинтились.

А если нервы развинтились, так везите меня в курорт. Какого чёрта!

                                                                                                                                                                           Автор: Михаил Зощенко

Почти смешная история (©)

0

70

Спаситель Хозяйствующий

Практичный ум. Практичные дела.
Практично всё, к чему б ни прикасался…
И, закусив покрепче удила,
Поспешно в жизнь практичную умчался.
Практичным браком счастье заменил.
С людьми заметными общался.
Практично ел. Ещё практичней - пил.
Во всём практичным быть всегда старался.
А чтоб практичность не была нагой,
Он облачал её в одежды поприличней…

                                                               Практичный человек (избранное)
                                                                   Автор: Галина Москалёва

Раздел I. НА ЛОНЕ ПРИРОДЫ И СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ УХИЩРЕНИЙ. Глава 1. ХОЗЯЙСТВЕННЫЙ МУЖИЧОК ( ФРАГМЕНТ )

Известно ли читателю, как поступает хозяйственный мужик, чтоб обеспечить сытость для себя и своего семейства?

О! это целая наука. Тут и хитрость змия, и изворотливость дипломата, и тщательное знакомство с окружающею средою, её обычаями и преданиями, и, наконец, глубокое знание человеческого сердца.

Прежде всего он начинает с самого себя, с своей семьи, с работника или работницы, ежели у него есть, с людей, созываемых на помочи, и т. д.

И главная забота его заключается в том, чтоб этот рабочий улей как можно умереннее потреблял еды и в то же время был достаточно сыт, чтобы устоять в непрерывной работе.

Первый предмет, представляющийся его вниманию, — хлеб.

Он не подаёт на стол мягкого хлеба, а непременно чёрствый — почему? — потому что чёрствый хлеб спорее; мягкого хлеба вдвое съешь.

Затем он круглый год льёт в кашу не коровье масло, а конопляное, хотя первое можно найти дома, а второе нужно купить, и оно обойдётся почти не дешевле коровьего — почему? — потому что налей мужику коровьего масла, он вдвое каши съест.

Свежую убоину он употребляет только по самым большим праздникам, потому что она дорога, да в деревне её, пожалуй, и не найдёшь, но главное потому, что тут уж ему не сладить с расчётом: каково бы ни было качество убоины, мужик набрасывается на неё и наедается ею до пресыщения.

Одно средство, за редкими исключениями, совсем изгнать её из насыщающего обихода.

Не менее мудро поступает он и с гостями во время пирований, которые приходятся на большие праздники, как рождество, пасха или престольные, и на такие семейные торжества, как свадьба, крестины, именины хозяйки и хозяина.

Он прямо подносит приходящему гостю большой стакан водки, чтобы он сразу захмелел.

— Как поднесу я ему стакан, — говорит он, — его сразу ошеломит; ни пить, ни есть потом не захочется. А коли будет он с самого начала по рюмочкам пить, так он один всю водку сожрёт, да и еды на него не напасёшься.

Скотину он тоже закармливает с осени.

Осенью она и сена с сырцой поест, да и тело скорее нагуляет.

Как нагуляет тело, она уж зимой не много корму запросит, а к весне, когда кормы у всех к концу подойдут, подкинешь ей соломенной резки — и на том бог простит. Всё - таки она до новой травы выдержит, с целыми ногами в поле выйдет.

Таковы характеристические черты крестьянского хозяйственного быта, те черты, которыми определяется дальнейшее его жизнестроительство.

Голова скромного хозяйственного мужичка не знает отдыха; с утра до вечера она занята всевозможными устроительными подробностями.

Много лежит на нем обязанностей: прежде всего нужно, конечно, определить крайний minimum, чтобы прокормить себя и семью; потом — подумать об уплате денежных сборов и отыскать средства для выполнений этой обузы; наконец, ежели окажутся лишки, то помечтать и о так называемой" полной чаше".

Но расчёты его чересчур часто нарушаются.

Беспрестанно встречаются экстренные расходы; то свадьба в доме, то крестины — всё это составляет предмет мучительных забот.

Мужику всё нужно; но главнее всего нужна предусмотрительность, уменье заблаговременно приготовиться и запастись, способность изнуряться, не жалеть личного труда, лишь бы как можно меньше истратить денег.

Деньги — это кровная язва крестьянского быта.

Дома крестьянин очень мало в них нуждается — только на соль, да вино, да на праздничную убоину.

От времени до времени требуется сшить девушке - невесте ситцевый сарафан, купить платок, готовый шугайчик (*); по возвращении из поездки в город хочется побаловать ребят калачом или баранками.

В кои-то веки он купит праздничный армяк синего сукна для себя и недорогой материи на сарафан для жены. Вот и вся его домашняя денежная трата. Остальное он должен добыть на уплату всевозможных сборов.

Ради них он обязывается урвать от своего куска нечто, считающееся «лишним», и свезти это лишнее на продажу в город; ради них он лишает семью молока и отпаивает телёнка, которого тоже везёт в город; ради них он, в дождь и стужу, идёт за тридцать — сорок вёрст в город пешком с возом «лишнего» сена; ради них его обсчитывает, обмеривает и ругает скверными словами купец или кулак; ради них в самой деревне его держит в ежовых рукавицах мироед.

Самого его не только не тянет к мироедству, но он и способностей к нему не имеет: он просто толковый и хозяйственный мужик.

Не удивительно, стало быть, что он весь погружён в одну думу: спасти себя и присных.

И он настолько привык к этой думе, настолько усвоил её с молодых ногтей, что не может представить себе жизнь в иных условиях, чем те, которые как будто сами собой создались для него.

Он идёт за возом в город, думает и в то же время ищет глазами.

Подкова на дороге валяется — он её за пазуху спрячет (найденная подкова предвещает счастие); бумажку кто - нибудь обронил, окурок папироски — он и их поднимет; даже клочок навоза кинет в телегу и привезёт домой.

Сегодня клочок, завтра клочок — смотришь, ан и целый возок наберётся.

В городе он отстаивает себя до последней крайности, но почти всегда без успеха, потому что городская обстановка ошеломляет его; там всё бары живут да купцы, которые тоже барами смотрят, — чуть что, и городовой к ним на помощь подоспеет, в кутузку его, сиволапого, потащат.

Где ему, тёмному и безграмотному мужику, спастись от всех ловушек, которые специально для него расставлены?

Поэтому он продаёт свой товар по произвольно установленной цене, наскоро кормит лошадей и, сделавши необходимые закупки, спешит засветло доехать домой.

Здесь он рассчитывает себя, откладывает гроши к грошам, разглаживает и рассматривает на свет скомканные ассигнации и прячет выручку в заветную кубышку.

В большинстве случаев оказывается, что получка далеко не оправдывает ожиданий.

Подобные неудачи встречаются очень часто и до боли его трогают.

Но они от него не зависят: всё равно, застигнут ли они его или благополучно пройдут мимо, — всё равно, ему и ещё, и ещё придётся идти им навстречу и подчиниться. Надо, стало быть, забыть о неудачах и стараться наверстать на чём - нибудь другом.

И он, не успевши отдохнуть с дороги, обходит двор, осматривает, всё ли везде в порядке, задан ли скоту корм, жиреет ли поросёнок, которого откармливают на продажу, не стёрлась ли ось в телеге, на месте ли чеки, не подгнили ли слеги на крыше двора, можно ли надеяться, что вон этот столб, один из тех, которые поддерживают двор, некоторое время ещё простоит.

Он берёт в руки топор и до самого ужина стучит им и облаживает замеченные огрехи.

Словом сказать, спасает себя.

                                                                                                       из цикла очерков Михаила Салтыкова - Щедрина - «Мелочи жизни»
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) готовый шугайчик - Шугайчик — термин, используемый в старину в некоторых российских губерниях и обозначающий короткую кофту. Как правило, она изготавливалась из сукна, ситца или из парчи, имела рукава и круглый воротник. В передней части шугайчика обычно находилась застёжка для фиксации положения, а нижняя часть такой кофты была оторочена лентой.

Почти смешная история (©)

0

71

Тётя Вика | По загадочным этапам судьбы

Тётя Вика | По загадочным этапам судьбы - Культурная отсылка.

Белобрысая девчонка,
две косички и портфель.
Пролетело детство звонко,
догони его теперь!

Ну, а это кто такая
бирюзовые глаза
и фигурка как литая?
Просто девушка - краса!

Вот проходит королева,
а походка от бедра,
взгляд направо, взгляд налево,
идёт женщина - мечта!

Ну, а это кто хромает
и плетётся кое - как,
тростью тело подпирает?
То - старуха Шапокляк!

                                                  Этапы жизни женщины (отрывок)
                                                Автор: Евгения Дубиц Кузнецова

Во время завтрака Иван Борисович был особенно предупредителен с мамой Петруши: мужчина говорил негромко, с придыханием, то и дело предлагая Ольге Степановне то масло на красивой деревянной полочке, то, выложенное в гранёную стеклянную чашечку, кизиловое варенье, то поджаренный хлебец на расписанной голубым узором тарелке.

Ольга Степановна, немного смущённая, улыбаясь, принимала эти знаки внимания, казавшиеся её сыну достаточно недвусмысленными свидетельствами интимного интереса шестидесятилетнего мужчины к одинокой и красивой сорокаоднолетней женщине.

– Что зеваете, Пётр Сергеевич? – насмешливо сказала Вика, дочь Ивана Борисовича. – Ешьте и кофе пейте, пока горячий!

Посмотрев в глаза  хозяйской дочери, Петруша покраснел и, стараясь скрыть смущение, впился зубами в хрустящий гренок. Тот оказался слишком горячим. Петруша ойкнул и вернул надкусанный хлебец на тарелку.

– Осторожней, Петя, – сказал Иван Борисович. – Вика, дай Пете сока, пусть запьёт.

Та наполнила из запотевшего кувшина стакан и протянула его подростку. В глазах молодой женщины по-прежнему плясали весёлые и, как показалось Петруше, презрительные искорки.

– Запейте, Пётр Сергеевич! И не смущайтесь вы так, если наше гостеприимство оказалось таким горячим для ваших юных губ!

Ольга Степановна мелко засмеялась и сказала сыну:

– Мы уже шестой день в гостях у Ивана Борисовича и Вики. Пора бы уже обвыкнуть и раскрепоститься, Петя!

На щеках мамы играл румянец, а её карие глаза при этом излучали какую-то весёлую стыдливость.

– Да обвык я, – пробормотал смущённый подросток.
– А что тогда сидишь целыми днями в комнате и не гуляешь? – спросила Виктория. – Погода отличная. Надо пользоваться таким деньками, когда ты на природе!
– Пётр серьёзный парень, – пошутил Иван Борисович, – книги для него важнее прогулок.
– Книги?!  – с ударением произнесла Виктория и с насмешливой улыбкой протянула: – Ну, раз та-а-ак...

Петруша снова покраснел.

Ему показалось, что все за столом – а Виктория особенно –  осведомлены или, по крайней мере, подозревают о том, с какими целями он, шестнадцатилетний подросток, часами просиживает с ноутбуком в одной из гостевых спален дома Ивана Борисовича Рюмина, отца Виктории, которая была коллегой и близкой приятельницей его мамы Оли.

Уже почти неделю Ольга Степановна и её сын, который две недели назад окончил десятый класс лицея, гостили в пригородной усадьбе отца и дочери Рюминых, куда их пригласила «тётя Вика».

С Викторией Ольга Степановна работала в администрации большого торгово - развлекательного центра.

Их дружба длилась уже больше пяти лет, и Петруша немного знал эту двадцатидевятилетнюю темноволосую красавицу, на соблазнительные формы которой он начал засматриваться полтора года назад.

Петруша сделал глоток апельсинового сока и снова принялся за подостывший гренок.

Иван Борисович слегка наклонился к Ольге Степановне и что-то ей тихо сказал, Петруша не разобрал, что именно.

Его мать, едва улыбнувшись, кивнула и, потупив взор, сильней обычного прильнула губами к кофейной чашке.

Иван Борисович встал из-за стола и сказал, что пойдёт заводить машину: они с Ольгой Степановной собрались в торговый центр для субботних покупок.

– А вы оставайтесь, – сказал хозяин. – Вика, своди Петю на озеро.
– Да, Петя, – поддержала старого мужчину мать. – Тебе надо позагорать.

Мать допила кофе.

Петруше вдруг бросился в глаза, сочный, дразнящий отпечаток тёмно - вишнёвой губной помады на изящной чашке из белого полупрозрачного фарфора.

Мама давно уже не красилась такой помадой, поймал себя на мысли её сын.

Вскоре Иван Борисович и Ольга Степановна сели в белый «Лексус» и уехали.

                                                                                                                                                                                    Вика (отрывок)
                                                                                                                                                                        Автор: Светлана Возницына

( кадр из фильма «Загадочная история Бенджамина Баттона» 2008)

Почти смешная история (©)

0

72

Команда "Фас" ! ... но есть нюансы

Команда «фас!», дружочек, не для нас,
Она про нас, она про нас с тобою.
Не вышли мы ни в профиль, ни анфас,
Нас не обдаст почтеньем и любовью.

Не общим выражением лица
Мы омерзительны  любому, кто послушен,
И шерсти клок паршивая овца
Отдать должна, а заодно и душу.

Враги, враги – уже в который раз!
Шаг в сторону велит стрелять конвою.
Команда «фас!», дружочек, не для нас,
Она про нас, она про нас с тобою.

                                                                    Команда фас!
                                                          Автор: Леонид Тучинский

Август. Очень тёплая ночь.

Искры костра, улетая в небо, смешиваются со звёздами.

Варёная уточка в котелке, водочка, ломтики хлебушка, тушёночка, сальце, картошечка!

Мы сидим кружком и травим байки, смешивая их с рассказами, приключившимися с нами на охоте или рыбалке.

Неуловимая грань вымысла и правдивого рассказа всегда сдвигается, когда находятся свидетели того или иного случая.

И вот другие охотники вспоминают, что с ними было нечто подобное и даже более смешное.

Кто-то вспоминает анекдот:

«Что так дичи мало добыли? Да, утки высоко летали, а собаку мы низко бросали!»

Сразу случай!

Охота на уток, озеро, камыши.

С вечера мы с товарищем приходим на место, готовимся, раскладываемся.

Собака рада охоте, но не на уток, мышкует зараза,  разрывает мышиные норы на берегу, ломает кусты, жрёт траву.

На нас вообще внимания не обращает.

Словно заведённая носится по камышам и вспугивает уток.

Мой товарищ – охотник бывалый, стреляет метко и утка падает на середину озера.

Собака с любопытством смотрит, куда упала утка, но в воду не лезет.

Потрогала лапкой водичку и на хозяина смотрит:

– Не полезу, вода холодная!

Хозяин на неё:

- Вперёд!
- Фигушки!

Могучий охотник, схватив за шиворот несговорчивую псину, швыряет её в воду!

Растопырив лапы, хвост и уши, пролетев над камышом, приводнилась собака не очень далеко от утки и, толкая её носом, уплывает на другой берег.

Через полчаса радостная псина тёрлась мокрыми боками о сухую ещё одежду хозяина, утки с ней не было.

Но полное, тяжёлое пузо и морда в перьях убеждали, что утка не потерялась.

Сытая собака храпела всю ночь, ворочаясь и дёргая лапами.

Утром всё повторилось.

Меткий выстрел, полёт собаки, заплыв на другую сторону озера, полное пузо, виноватый взгляд, новый полёт.

И хохот соседей охотников.

Выше кидай! Она до уток не долетает!

                                                                                                                                                                                Охотничьи байки (фрагмент)
                                                                                                                                                                     
Автор: Евгений Куманяев

( кадр из фильма «13-й район: Кирпичные особняки» 2014 )

Почти смешная история (©)

0

73

Граф Н., как жертва ещё чего - то

Есть какое-то ограниченное количество духовных скреп — скажем, народность, самодержавие, ещё что-то…

                                                                                                                -- Павел Гельман - «Новые правила философа Якова», 2021 (Цитата)

***

Ты Отказала Мне Два Раза (Зараза) В Стиле HardRock (Suno AI Cover) Дуэт Академия

Несносный жар его объемлет,
Не спится графу — бес не дремлет
И дразнит грешною мечтой
В нём чувства. Пылкий наш герой
Воображает очень живо
Хозяйки взор красноречивый,
Довольно круглый, полный стан,
Приятный голос, прямо женский,
Лица румянец деревенский
Здоровье краше всех румян.
Он помнит кончик ножки нежной,
Он помнит: точно, точно так,
Она ему рукой небрежной
Пожала руку; он дурак,
Он должен бы остаться с нею,
Ловить минутную затею.
Но время не ушло:теперь
Отворена, конечно, дверь —
И тотчас, на плеча накинув
Свой пёстрый шёлковый халат
И стул в потёмках опрокинув,
В надежде сладостных наград,
К Лукреции Тарквиний новый
Отправился, на всё готовый.

Так иногда лукавый кот,
Жеманный баловень служанки,
За мышью крадется с лежанки:
Украдкой, медленно идёт,
Полузажмурясь подступает,
Свернётся в ком, хвостом играет,
Разинет когти хитрых лап
И вдруг бедняжку цап - царап.

Влюблённый граф в потёмках бродит,
Дорогу ощупью находит.
Желаньем пламенным томим,
Едва дыханье переводит,
Трепещет, если пол под ним
Вдруг заскрыпит... вот он подходит
К заветной двери и слегка
Жмёт ручку медную замка;
Дверь тихо, тихо уступает;
Он смотрит: лампа чуть горит
И бледно спальню освещает;
Хозяйка мирно почивает
Иль притворяется, что спит.

Он входит, медлит, отступает —
И вдруг упал к её ногам...
Она... Теперь с их позволенья
Прошу я петербургских дам
Представить ужас пробужденья
Натальи Павловны моей
И разрешить, что делать ей?

Она, открыв глаза большие,
Глядит на графа — наш герой
Ей сыплет чувства выписные
И дерзновенною рукой
Коснуться хочет одеяла,
Совсем смутив её сначала...
Но тут опомнилась она,
И, гнева гордого полна,
А впрочем, может быть, и страха,
Она Тарквинию (*) с размаха
Даёт — пощечину, да, да,
Пощечину, да ведь какую!

Сгорел граф Нулин от стыда,
Обиду проглотив такую;
Не знаю, чем бы кончил он,
Досадой страшною пылая,
Но шпиц косматый, вдруг залая,
Прервал Параши крепкий сон.
Услышав граф её походку
И проклиная свой ночлег
И своенравную красотку,
В постыдный обратился бег.

Как он, хозяйка и Параша
Проводят остальную ночь,
Воображайте, воля ваша!
Я не намерен вам помочь.

                                                    Граф Нулин (Отрывок)
                                               Автор: Александр Пушкин
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) Она Тарквинию с размаха - Луций Тарквиний Гордый — 7-й (последний) римский царь, правил в 535/534 – 510/509. Традиция приписывает ему жестокость и деспотизм. Он убил предыдущего царя, Сервия Туллия, во внутренней и внешней политике действовал без учёта интересов сената и народа. Изгнан из Рима в результате восстания, поводом к которому стало насилие, учинённое его сыном над Лукрецией, женой племянника царя Тарквиния Коллатина.

Мальчикам на заметку

0

74

Известно, что это было - Вот Это .. А остальное от Лукавого

Есть немало и таких, которые сплошь да рядом сомневаются в доброжелательстве ближних от меньших до старших. Будь для них кто добр, как Ангел, они и тому не поверят, приискивая и выставляя на вид какие - нибудь малозначащие причины. Продолжая сомневаться во всех и во всём, они, наконец, доходят до сомнения и неверия относительно и будущей жизни и таким образом сами делают жизнь свою жалкой и безрадостной.

                                                                                                                                                             -- Амвросий Оптинский (Гренков)

Я верю в красивые души и в искренность глаз.
И в то, что хорошие люди живут среди нас…
И даже когда слишком больно и трудно дышать,
Я верю в добро, эту веру нельзя разрушать…

                                                                                                Я верю (отрывок)
                                                                               Автор: Ирина Самарина - Лабиринт

Почти смешная история (©)

0

75

Какую страну за джинсы продали

Когда то я носил с оттянутыми коленьями треники,
ботинки " Скороход" и клетчатое пальто с воротником
На футболке было написано соединённые штаты Америки
Пил Пепси - Колу и был я простым пареньком....... (©)

Советские джинсы - (Padomju dzinsi _ Soviet Jeans) 1 сезон 2024 трейлер

Я сегодня на коне —
Улыбнулось счастье мне:
В новых джинсах я хожу,
Свысока на всех гляжу —
Я по-модному одет
В мелкорубчатый вельвет!
Иностранное клеймо
Говорит за всё само:
Чей товар и чья страна —
Фирма издали видна!

Вышел в классе я к доске.
Встал. Стою с мелком в руке.
А учитель щурит глаз:
— Что такое? «Вас ист дас?»

— Неужели, — шепчет класс, -
Непонятно, «вас ист дас»?
Это импорт! Первый сорт!
Иванов одет, как лорд!

Только Пузикова Лада
Прошептала: — Иванов,
Что тебе на свете надо,
Кроме импортных штанов?

                                                         Джинсы
                                         Автор: Сергей Михалков

Почти смешная история (©)

0

76

Когда не водят за нос

Меня  ты встретил  с  битым носом,
И  слёзы  лил в моё манто.
Глаза твои с немым вопросом –
За что мне  али в нос, за что?
За что?! Отвечу - за лобзанья,
Любви и страсти чудный миг!
Коль любишь ты, терпи страданья,
Терпи хулу и нож и штык.

                                                              Разбитый нос любви (отрывок)
                                                                   Автор: Владимир Попов

Сергей Есенин - «Хулиган, я хулиган, от стихов дурак и пьян» (Сергей Безруков).

Часть вторая. Глава I (Фрагмент )

Штольц был немец только вполовину, по отцу: мать его была русская; веру он исповедовал православную; природная речь его была русская: он учился ей у матери и из книг, в университетской аудитории и в играх с деревенскими мальчишками, в толках с их отцами и на московских базарах.

Немецкий же язык он наследовал от отца да из книг.

В селе Верхлёве, где отец его был управляющим, Штольц вырос и воспитывался.

С восьми лет он сидел с отцом за географической картой, разбирал по складам Гердера, Виланда (1), библейские стихи и подводил итоги безграмотным счетам крестьян, мещан и фабричных, а с матерью читал Священную историю, учил басни Крылова и разбирал по складам же «Телемака» (2).

Оторвавшись от указки, бежал разорять птичьи гнёзда с мальчишками, и нередко, среди класса или за молитвой, из кармана его раздавался писк галчат.

Бывало и то, что отец сидит в послеобеденный час под деревом в саду и курит трубку, а мать вяжет какую - нибудь фуфайку или вышивает по канве; вдруг с улицы раздаётся шум, крики, и целая толпа людей врывается в дом.

— Что такое? — спрашивает испуганная мать.
— Верно, опять Андрея ведут, — хладнокровно говорит отец.

Двери размахиваются, и толпа мужиков, баб, мальчишек вторгается в сад.

В самом деле, привели Андрея — но в каком виде: без сапог, с разорванным платьем и с разбитым носом или у него самого, или у другого мальчишки.

Мать всегда с беспокойством смотрела, как Андрюша исчезал из дома на полсутки, и если б только не положительное запрещение отца мешать ему, она бы держала его возле себя.

Она его обмоет, переменит бельё, платье, и Андрюша полсутки ходит таким чистеньким, благовоспитанным мальчиком, а к вечеру, иногда и к утру, опять его кто - нибудь притащит выпачканного, растрёпанного, неузнаваемого, или мужики привезут на возу с сеном, или, наконец, с рыбаками приедет он на лодке, заснувши на неводу.

Мать в слёзы, а отец ничего, ещё смеётся.

— Добрый бурш (3) будет, добрый бурш! — скажет иногда.
— Помилуй, Иван Богданыч, — жаловалась она, — не проходит дня, чтоб он без синего пятна воротился, а намедни нос до крови разбил.
— Что за ребёнок, если ни разу носу себе или другому не разбил? — говорил отец со смехом.

Мать поплачет, поплачет, потом сядет за фортепьяно и забудется за Герцом (4): слёзы каплют одна за другой на клавиши.

Но вот приходит Андрюша или его приведут; он начнёт рассказывать так бойко, так живо, что рассмешит и её, притом он такой понятливый! Скоро он стал читать «Телемака», как она сама, и играть с ней в четыре руки.

Однажды он пропал уже на неделю: мать выплакала глаза, а отец ничего — ходит по саду да курит.

— Вот, если б Обломова сын пропал, — сказал он на предложение жены поехать поискать Андрея, — так я бы поднял на ноги всю деревню и земскую полицию, а Андрей придёт. О, добрый бурш!

На другой день Андрея нашли преспокойно спящего в своей постели, а под кроватью лежало чье-то ружье и фунт пороху и дроби.

— Где ты пропадал? Где взял ружьё? — засыпала мать вопросами. — Что ж молчишь?
— Так! — только и было ответа.

Отец спросил: готов ли у него перевод из Корнелия Непота (5) на немецкий язык.
— Нет, — отвечал он.

Отец взял его одной рукой за воротник, вывел за ворота, надел ему на голову фуражку и ногой толкнул сзади так, что сшиб с ног.

— Ступай, откуда пришёл, — прибавил он, — и приходи опять с переводом, вместо одной, двух глав, а матери выучи роль из французской комедии, что она задала: без этого не показывайся!

Андрей воротился через неделю и принёс и перевод и выучил роль.

                                                                                                           из романа Ивана Александровича Гончарова - «Обломов»
__________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(1) разбирал по складам Гердера, Виланда - Гердер и Виланд — авторы веймарского классицизма — немецкого литературного и культурного движения, приверженцы которого основали новый гуманизм на основе синтеза идей романтизма, классицизма и эпохи Просвещения.

(2) и разбирал по складам же «Телемака» - Телемак (Телемах) — в греческой мифологии сын легендарного царя Итаки Одиссея и Пенелопы. Один из главных персонажей поэмы Гомера «Одиссея». Согласно Гомеру, Телемах в юном возрасте поехал на поиски отца, уехавшего на Троянскую войну, когда он был ещё младенцем. Возвратившись домой, Телемах встретил своего отца у свинопаса Евмея в образе нищего, и помог ему при убийстве женихов.

(3) Добрый бурш! - Бурш (нем. Bursch) — наименование члена студенческой корпорации в немецких университетах, а также в высших школах других стран, принявших эту традицию (например, Российской империи). Слово происходит от названия средневекового студенческого общежития — бурсы (лат. bursa — кошелёк).

(4) потом сядет за фортепьяно и забудется за Герцом - Анри Герц (1803 – 1888) — французский пианист и композитор австрийского происхождения. Сочинения Герца имели в своё время огромную популярность и выдержали массу изданий. Среди 218 пронумерованных опусов — восемь концертов для фортепиано и оркестра, 14 рондо, масса фантазий, вариаций, ноктюрнов, вальсов, этюдов.

(5) готов ли у него перевод из Корнелия Непота - Корнелий Непот (лат. Cornelius Nepos) — древнеримский историк и биограф, современник Марка Туллия Цицерона. Родился около 100 года до н. э. близ Вероны, Цизальпийская Галлия. Умер около 25 года до н. э. в Риме, Римская империя. Принадлежал к сословию всадников. Был другом Цицерона, историка и антиквара Т. Помпония Аттика и Катулла. Среди его произведений:
«Хроника» — краткий очерк римской истории с мифических времён до времени самого автора;
«Примеры» в 5 книгах — сборник рассказов о достопримечательностях из истории и географии;
сочинение «О знаменитых людях» в 16 книгах — о царях, полководцах, государственных деятелях, поэтах, ораторах, историках, грамматиках и риторах.

Почти смешная история (©)

0

77

Мы стали много лучше жить

Мы стали много лучше жить - Историческо - личностная отсылка.

Не то чтоб мне – не по годам, —
Я б прыгнул ночью из электрички,
Но я не еду в Магадан,
Забыв привычки, закрыв кавычки.
Я буду петь под струнный звон
Про то, что будет видеть он,
Про то, что в жизни не видал, —
Про Магадан.
Мой друг поедет сам собой —
С него довольно, с него довольно, —
Его не будет бить конвой — Он
добровольно, он добровольно.

                                                          Мой друг уедет в Магадан ... (отрывок)
                                                                 Автор: Владимир Высоцкий

Утро. Андрей проснулся рано, за окном было ещё темно, но совсем не хотелось спать, сказывалась армейская привычка.

Андрей месяц назад пришёл из армии. Он прослужил на турецкой границе почти четыре года.

За годы службы на заставе ему пришлось не раз ловить нарушителей. При одном таком задании его ранили в плечо, но, раненый, он всё же задержал преступника.

За это его наградили орденом Красной Звезды.

После армии жизнь как-то не складывалась, Андрей не находил себе места на гражданке.

Любимая девушка не выдержала долгой разлуки и вышла замуж за его друга.

После этого предательства он как-то озлобился на весь женский пол, стал с ними дерзким и грубым, он уже не искал себе спутницу жизни, а довольствовался разовыми свиданиями.

Заиграло радио, сделанное руками Андрея. Послышался голос Левитана.

– Сегодня двадцатое мая 1951 года,– голос диктора был, как всегда, твёрдым и чётким.

Андрей не понимал, почему в жизни творится одно, а по радио говорят другое.

Там, на границе, на их заставу из двадцати человек напало больше ста диверсантов.

Пограничники отважно защищали свой клочок земли, большинство из них погибло. Но они не пропустили врага на свою землю.

Им, молодым парням, было не понятно, зачем чужаки пришли, зная заранее, что они обречены на смерть.

Даже если бы они перебили всю заставу, то что дальше… Дальше Россия, а в ней большая армия, которая победила фашистов, а уж этих просто растопчет.

После боя вся застава сидела у радио, всему личному составу хотелось услышать про свой подвиг. Но ни на этот день, ни на следующий герои не услышали ни слова о себе.

На кухне послышались шаги, это проснулся отец Андрея, Иван Савкин, ему скоро идти на работу.

Трудился он машинистом на паровозе и до службы сына в армии часто брал его с собой на работу, хотел с детства привить ему любовь к этой профессии, но Андрей не хотел идти на паровоз. Он и до сих пор не мог найти себе дело по душе.

Андрей не спеша встал, оделся опять в свою армейскую форму. На ней висели орден и медаль «За отвагу».

Но, по чести сказать, у него и не было другой одежды. Отец хранил в шкафу те вещи, в которых он ходил до армии. Но всё ему стало мало, широкие плечи Андрея не входили в старую одежду.

Да и вырос он за четыре года прилично.

– Сынок, иди кушать, – послышалось из кухни.

Отец с сыном жили в однокомнатной квартире, было тесно, но всё же не коммуналка. В этом доме было много коммунальных квартир, откуда всегда доносились крики и ругань. В кухне стоял маленький диван, на нём спал отец. Рядом раковина с краном.

Андрей умылся и сел за стол.

– Сынок, у меня с тобой сегодня будет очень серьёзный разговор. Постарайся быть дома, когда я приду с работы.
– Хорошо, пап, я буду дома.

Андрей проводил отца, посидел немного, потом достал армейский альбом с фотографиями и долго перелистывал его.

Рассматривая фотографии, Андрей очень жалел, что не остался в армии, там был привычный порядок, начальник заставы предлагал ему остаться, но вдалеке от родины Андрей сильно тосковал по отцу, по друзьям, которые остались на гражданке.

В дверь постучали. Андрей положил альбом, неторопливо подошёл к двери и открыл её. Перед ним стоял друг детства, Колька Жуков, худощавый парень двадцати лет, с летящей походкой. Он с порога стал быстро говорить, не совсем понятно, о чем.

– Коль, давай по порядку, – попросил Андрей.
– По порядку тебе, – психанул Колька, поправил маленькие, слегка заметные усы и продолжил, – ну, слушай, тупоголовый, у меня на работе есть знакомый мужик, у него есть брат, а у брата свояк купил себе телевизор. Нас приглашают посмотреть, но надо купить что - нибудь поесть, это их условие, и ещё водку.

Андрей почесал затылок, посмотрел вокруг.

– Коль, у меня дома из еды одна картошка, а ты мне предлагаешь ещё туда нести, но всё же телевизор посмотреть хочется. Давай посмотрим.

Немного пошарив на кухне, Андрей положил в мешок несколько картошек.

Осмотрев все шкафы на кухне и ничего не найдя, вышли на улицу.

За углом их уже ждали ребята с Колькиной работы, у них тоже было немного еды и бутылка самогона. Быстро сложив всё в один мешок, они пошли на назначенный адрес.

Дверь открыл мужчина лет сорока, сначала взял мешок, бутылку, потом пропустил всех в комнату. Там кроме них было ещё человек десять, они сосредоточенно смотрели на ящик, перед которым стояла большая линза.

В комнате кроме телевизора был старый перекошенный шкаф и стол. На окнах висели очень старые, во многих местах порванные занавески. Наверное, хозяин долго собирал на телевизор.

– Самогон – дерьмо, – деловито сказал хозяин, – я сказал приносить водку.
– Дерьмо? Ну, ладно, давай всё назад, мы домой пошли, – заявил Андрей. – У тебя тоже телевизор не новый, с линзой ещё.
– Ладно, смотрите!

Они прождали почти час, пока закончится балет, потом диктор рассказывал, как хорошо здесь всем живётся.

Андрею сильно хотелось выругаться, но он не знал всех людей, кто - нибудь может сдать, и всё – прощай, Томск, здравствуй, Магадан, десять лет без права переписки.

Андрей внимательно всматривался в лица людей ему не знакомых и старался понять их мысли, что они думают по поводу всей советской власти.

Но ничего он не смог уловить, ему казалось, что все собравшиеся просто смотрели в телевизор и не слушали, что говорит диктор. За эти годы сталинской власти люди научились не выражать свои эмоции, а держать их в себе, не показывать свои чувства.

Друзья просидели у телевизора весь день.

Андрей посмотрел на часы, отец собирался о чём-то поговорить, надо идти. Андрей незаметно вышел, оставив всех досматривать фильм.

Дома он отварил картошку, достал солёные огурцы с капустой и стал ждать, пока придёт отец. Отец пришёл раньше, чем обычно, очень серьёзный, он о чём-то думал, наверное, о предстоящем разговоре.

После ужина, присев рядом с сыном, начал разговор.

– Сынок, настало время рассказать тебе про нашу семейную тайну. Но это очень секретно. От нашего молчания зависят судьбы тысяч людей. Мы ведём свой род Савкиных от староверов. Когда стали вводить новую веру, многим не захотелось её менять, несогласные уходили семьями в леса. Вот так и мой прадед со своими товарищами ушёл в тайгу, и там они до сих пор живут.
– До сих пор? – удивился Андрей.
– Да, сынок, до сих пор. Я здесь выполняю их секретные задания. Мой долг один раз в год взять у них золото и продать его. На вырученные деньги они покупают себе ружья, патроны, всё необходимое для охоты.
– Папа, ты продаешь их золото? Но почему мы так живём? – Андрей обвёл руками комнату и стол, на котором стояла скудная еда.
– Это золото мне не принадлежит, и я не имею права взять хоть грамм.

Андрей встал, прошёлся по комнате, посмотрел в окно.

                                                                                                                                                                                       «Золото староверов» (отрывок)
                                                                                                                                                                                          Автор: Андрей Небольсин

Вспомнить всё

0

78

и снова .. и снова Она не с тобой

Не повёлся я на дерзкий выпад ложный,
Ускользнул от встречи с острием клинка,
И соперник мой, увы, не осторожный –
Пропустил мгновенье моего броска!

Я же не палач, чужой не жажду смерти,
Но за оскорбленье дамы отплачу!
И пускай «убей его!» шептали черти –
Шпагу я направил лезвием к плечу…

За дуэли быть нам всем гостями ада
Или узниками каменных темниц –
А пока хмельная ждёт меня награда,
Если верить блеску глаз из-под ресниц.

                                                                И снова дуэль! (отрывок)
                                                                Автор: Александр Пилигрим

Вы пока романс свой пели, решил я драться на дуэли.

С тем, кто сказал, что голос слаб. И много в ноты вы смотрели.

Тогда, ну для порядка, я громко крикнул :

- "Вот перчатка !"

И бросил на виду у всех. В зале исчез в секунду смех.

Мужчина очень удивился :

- " Что, секундантов теперь ждать ? Мы будем с вами фехтовать ? "
- " Да, за вами выбор места !"
- " Скажите, дама вам невеста ? "
- " Нет, не невеста. Я вообще, с ней не знаком. Но дело, знаете ли в том, что Дон Кихот во мне живёт и всё на подвиги зовёт ! Дуэль, мне кажется, нужна. Честь дамы, как цветок, нежна".
- " Я к даме с сердца уважением. Но возмущён лишь исполнением. Возможно, надо б промолчать. Теперь придётся отвечать.

Назначен час и вот мы рядом. И секунданты по бокам.

Мысль промелькнула, что дуэль, не очень то полезна нам.

Тут как то нужно намекнуть и мирно просто разойтись, руки пожав.

Мои и шпагу держат хило, сильно дрожа. Но честь ?

Да и причина есть.

И секунданты зло глядят. Они кровь видеть что ль хотят ?

Соперник тоже приуныл. Как фехтовать, давно забыл.

И я совсем не мастер боя. Стоим несчастные мы двое.

Но вдруг, снег разметая, летит карета, словно птица.

Открылась дверь, наша певица, рыдая, но вся прекрасная такая, кидается на шею...

Сопернику.

А гневно мне :

- " Всё наяву, а не во сне ! Немедленно пожмите руки. Я пела плохо, признаю. Вас лишь за смелось похвалю !"

Мужчина тут приободрился. Похоже, даже разозлился.

Мне руку протянул небрежно, даму к себе прижавши нежно.

Конечно, руку я пожал. Теперь, понятно, всем мешал.

Все секунданты испарились. Те на меня, уж точно, злились.

А парочка, всё щебеча, тоже в карете укатила.

Меня обида тут скрутила. С пролётки крикнул мой возница :

- "Поехали. Вам мёрзнуть точно не годится. И дама, уж меня простите, мало никчемная певица, в подруги точно не годится !"

А почему, я не спросил. Упадок у меня был сил.

Тут Дон Кихот, что жил во мне, меня похлопал по спине :

- " Ты дуэлянт, борец за честь ! Но нужно всё - таки учесть, что женщин кто бы мог понять ? Должна была б тебя обнять, но вышло всё наоборот. Хотя ты честь её так бдил.

Давай поедем в ресторан, я голоден, как крокодил !"

                                                                                                                                                                Дуэль
                                                                                                                                                  Автор: Агния Батрок

Почти смешная история (©)

0

79

На древней земле первобытной Тоски ))

Как-то переписчик стал приставать ко мне с вопросами. Я отведал его печень с тушёными бобами и чудным кьянти *

                                                                                -- Персонаж Энтони Хопкин. Х/Ф «Молчание ягнят» 1990 (Цитата)

***

* и чудным кьянти - Кьянти (итал. Chianti) — итальянское сухое красное вино.  Производится в регионе Тоскана на основе винограда сорта Санджовезе (не менее 80%).

Десять тысяч лет до нашей эры,
Я тогда любовь ещё не знал,
Обитал я в каменной пещере,
И сырое мясо поедал.
Ты жила, качаясь на лианах,
Лишь глаза блестели из-под век,
Ты была уже не обезьяна,
Но ещё пока не человек.
Полюбил я грудь твою и бёдра,
И признался как-то раз в сердцах,
Ну а ты вдруг отвернулась гордо,
И ушла на четырёх ногах.
Но, побрившись каменною бритвой,
На ногах ногтищи я срубил,,
И пришёл домой к тебе с молитвой,
И со мною жить уговорил.
Возвратившись как-то раз с охоты,
Я тебя в пещере не застал,
А вокруг кричали бегемоты,
Что орангутанг тебя забрал.
Я искал тебя по всем ущельям,
Много сил напрасно потерял,
Наконец тебя в большой пещере,
Я с орангутангом увидал.
И, схватив его за хвост, я гневно,
Зарычал, и разом проглотил,
А тебя, разгневанный изменой,
На костре в жаркое превратил.
Доедал тебя я со слезами,
Проклиная каменный тот век,
Был ведь я тогда не обезьяна,
А уже немного человек!

                                                       Первобытная любовь
                                                 Автор: Вячеслав Ашихмин

Почти смешная история (©)

0

80

Николай.. Николай .. лай ... лай...  лай ... лай (©) 

Запустил сегодня в луже
я две яхты: "Чмок" и "Плюх",
от сырой октябрьской стужи
аж захватывает дух.

Вот подул осенний ветер -
начался на луже шторм:
мои яхты, словно дети,
стонут под напором волн.

Как спасти мне их, ребята?
Гулливера, что ль, позвать:
чтобы он (большой, косматый)
смог из лужи их достать?

Но большой мужик далёко,
у него свои дела.
Жизнь порой, увы, жестока,
остальное - лишь "бла - бла".

Знать, нужна мне только малость:
на минутку смелым стать;
и, чтоб мама не ругалась,
на обед не опоздать...

Не страшна мне больше лужа:
в сапогах по ней бегу;
впереди ворона кружит,
как маяк на берегу.

Спас я "Чмока", спас я "Плюха",
вот какой я молодец!
В комнате тепло и сухо.
Тут и сказочке конец.

                                                  Спасатель (Пародия)
                                                  Автор: Сергей Вестов

В каждом населённом пункте (не для кого это не секрет) имеются торговые точки, торгующие суррогатной водкой.

И наше село - не исключение, в наличие таких шинков около десятка.

Власть, в лице доблестной милиции, борются с ними, но без особого успеха.

Потому, как поймать за ругу торговца – очень не просто.

Тогда представители правопорядка пошли на хитрость.

Приезжают поздним вечером в село, находят самого последнего алкоголика, страдающего похмельным синдромом, и уговаривают в принудительном порядке стать «живцом».

Такая незавидная участь выпала земляку Николаю.

Но наш односельчанин, хоть и слыл последним алконавтом, не утратил находчивости и чувство собственного достоинства.

Заходит в первый шинок и говорит:

- Хозяин, меня менты наняли сдать тебя с самопалом. Похмелишь – так ничего не скажу.
 
Торговец, естественно, с благодарностью подносит Коле стопку, да ещё и закуской обеспечивает.

Выходит Николай, пожимает плечами, докладывает:

- Странно. Но не торгует.
- Поехали дальше. – Требую менты.

Но и по второму адресу «улова» не вышло.

И по третьему – сценарий повторяется.

И только после пятой точки блюстители порядка замечают, что их «живец» - почти не живец.

На ногах еле держится. Догадались они, в чём дело, да только поздно.

Надавали Николаю по рёбрам, и укатили из села не солоно хлебавши. 

А Коля счастливый и пьяный побрёл домой.

Приобрёл он у шинкарей непоколебимое уважение и доверие.

В будущем его частенько опохмеляли без всякой оплаты.

                                                                                                                                                                             Находчивый Николай
                                                                                                                                                                       Автор: Владимир Невский 2

Сюжет для автора и родилась картина

0

81

В Садах - Огородах

Посмеяться над проблемой,
Обсуждая хохоча
И избавиться от плена,
И Дамоклова меча
И проблема растворится,
Назидают мудрецы,
Что с ней далее творится,
Не поведали отцы.
Я попробовал и что же,
Хохотал, как только мог,
Строил в зеркало ей рожи,
Выгоняя за порог...
Сколько б мучался не ясно,
Но меня услышал бог,
Объяснил мне громогласно,
В чём причина всех тревог.
Знаю я ответ отныне,
Жизнь причина всех проблем,
Избавленье от причины -
Смерть, забвение и тлен.

                                                             О проблеме...
                                                     Автор: Валид Хаджиев

СерафимаВанна любила помидоры.

Любовь была истинной, страстной, всепоглощающей, вечной и взаимной.

Она выращивала все возможные сорта с упрямством истинного коллекционера.

Помидоры были красными, багровыми, лимонными, фиолетовыми, ярко - жёлтыми, румяно - апельсиновыми и конечно зелёными.

Они вырастали самых неожиданных размеров и форм: от крошечных до гигантских, очертания которых внушали сомнения: «растение ли это?».

СерафимаВанна заготавливала урожай в промышленных масштабах: солила, мариновала, крутила, варила и даже пекла пироги с ядрёной помидорной начинкой.

Венцом сезона был «бабусин» салат из разноцветных образцов, залитый «вонючим» подсолнечным маслом, пересыпанный хрустящими колечками лука с солью и перцем.

Всё начиналось, когда за окном ещё лежал снег.

Кухню заполняли жестяные банки из-под селёдки «иваси», мешки комковатой земли и бумажные конвертики с семенами. Через некоторое время в банках появлялись зелёные брызги будущего урожая.

Кот Тишечка, семь кило мышц и сплошная харизма, рассаду ненавидел, но Хозяйку любил, и потому на кухню не заходил, а только смотрел на растительную жизнь, злясь и тоскуя по любимой форточке.

Когда летнее тепло уже не боялось заморозков, СерафимаВанна  с упоением высаживала помидоры в жирную землю, посыпая её всяким зельем и творя заклинания.

Наступали счастливые дни: пятьсот корней поливались, удобрялись, подрезались, привязывались, ощипывались и так до бесконечности.

В ответ растения поднимали мощные колючие стебли, выбрасывали резные листья и зацветали мелкими золотистыми огоньками.

Весь сезон, приняв основную стойку огородника, СерафимаВанна проводила счастливые дни в обществе своих ненаглядных питомцев.

Сад был её единоличным владением. Внучка в это растительное царство не допускалась  и потому бессовестно наслаждалась полной свободой.

Мишень была восхитительна. Она соблазняла, манила.

Лук из ветки самой высокой ивы был великолепно пристрелен. Непроходимые заросли скрывали крадущегося охотника, ползущего за добычей.

СерафимаВанна почувствовала болезненный укол в самую ответственную часть организма. Разогнувшись в праведном гневе, всевидящим оком наткнулась на виновника.

- Лена !!!!

Внучка поднялась.

Лохматая, перемазанная землёй, травой, с исцарапанными руками, разбитыми коленками, изодранном покрытым пятнами и полосами.

Помятые помидоры укоризненно качали уцелевшими ветками.

У СерафимыВанны на мгновение перед глазами промелькнуло  невозможное видение: девочка с бантиками в платьице с воланами, кажется голубого цвета.

— Чудовище! — вздохнула Бабуся и пошла греть воду.

                                                                                                                                                                        Помидоры
                                                                                                                                                          Автор: Елена Парфёнова

( кадр из серии фильмов «Голодные игры»  2012 - 2023 )

Почти смешная история (©)

0

82

Брат

В Тарболтоне, право,
Есть парни на славу,
Девицы имеют успех, брат.
Но барышни Роналдс,
Живущие в Бенналс,
Милей и прекраснее всех, брат.

Отец у них гордый.
Живёт он, как лорды.
И каждый приличный жених, брат,
В придачу к невесте
Получит от тестя
По двести монет золотых, брат.

Нет в этой долине Прекраснее Джинни.
Она хороша и мила, брат.
А вкусом и нравом
И разумом здравым
Ровесниц своих превзошла, брат.

                                                              Девушки из Тарболтона (отрывок)
                                                                            Автор: Роберт Бёрнс

Стратегия Сводника/ The Matchmaker's Playbook (2018) Трейлер

Глава вторая (Фрагмент)

На часах уже было около двенадцати, когда я из своей комнаты услышала, как поворачивается ключ в замочной скважине.

Вообще я уже планировала лечь спать, но долг «понимающей» сестры не отпускал меня в царство Морфея.

Я отложила учебник, на цыпочках пробралась в тёмный коридор, прислушалась. У родителей в комнате тишина – спят.

А Ромка, предусмотрительно прикрыв за собой дверь, копошится на кухне.

Ну что, голубчик! Сейчас мы выпытаем, где ты там по вечерам пропадаешь…

Ромка стоял перед открытым холодильником, с задумчивым видом заглядывая в кастрюлю.

– Салют! Может, тебе подогреть? – поприветствовала я брата.

От неожиданности Рома чуть не выронил из рук кастрюлю с гуляшом, громко звякнув крышкой.

– Тш-ш-ш! – испугалась я. – Родителей разбудишь!
– Что ты шипишь! – также шёпотом накинулся на меня брат. – Подкралась, как привидение!
– Как женщина в белом? – уточнила я, указывая на свою нарядную светлую сорочку.
– Нет, как привидение с мотором, – буркнул брат, усаживаясь за стол. – Разогревать не нужно, холодное поем.
– Тогда я дикое, но очень симпатичное! – констатировала я, приземлившись на стул напротив Ромки.
– С диким согласен, а насчёт симпатичного бы поспорил.

Невозможный человек. Хочется запустить в него кастрюлей.

Ромка уплетал за обе щёки гуляш, а я всё это время на него смотрела.

– Ты фе приперлафь-то? – не выдержал брат.
– Не разговаривай с набитым ртом! – привычно откликнулась я.

Ромка прожевал и внимательно посмотрел на меня:

– Спать иди.

Мне пришлось подняться из-за стола и для конспирации поставить чайник.

– Сейчас чайку попью да пойду! – безмятежно отозвалась я. – А ты где вечерами пропадаешь?
– Гуляю! – ответил брат, накладывая себе вторую порцию.
– Ты весь день не ел? Или накурился?
– Ты дура, что ли?.. Весь день не ел, – огрызнулся брат.

Так, самое важное для мамы узнала – не наркоман. Можно и без ночного чаепития обойтись.

– Ну, хоть что за друзья? – осторожно поинтересовалась я. – Интересно же… Кто вывел тебя на солнечный свет из онлайна.
– Встретил старых друзей из секции, – нехотя откликнулся Ромка. – Твой допрос закончен?
– Какой допрос? – рассердилась я. – Нужен ты мне сто лет в обед! Это я так, поддержала светскую беседу… За чашечкой чая!

Я указала на чайник, который уже начинал закипать.

Брат продолжал с подозрением смотреть на меня.

– Ну, чего ты вылупился? – пришла я в негодование. – Знаешь, да ну тебя! Обойдусь без чаепития!

Я демонстративно вышла из-за стола.

– Ладно тебе, Рита, не обижайся! – вдруг остановил меня брат. – Я тут кое - что вспомнил…

Что он там ещё вспомнил? Я заинтригована.

– Там… хм, – Ромка откашлялся. – Там один мой приятель очень хочет с тобой познакомиться!
– Что за приятель? – воскликнула я, забыв о позднем времени. – Что за приятель?
[/fon

[font=Georgia]Второй раз я уже уточнила это шёпотом.

– Ну, как я тебе объясню… просто старый знакомый, из секции.
– Из твоей новоявленной компашки? – уточнила я.

Ромка кивнул.

– Так - так, а с чего это вдруг он заинтересовался мной? – вновь плюхнулась я на стул. – Наверное, ты рассказал, какая у тебя классная сестрёнка с активной жизненной позицией?

Ромка тихо заржал:

– Ну-ну, нет, конечно!
– Тогда как? – растерялась я.

– Ты, оказывается, ему в детстве ещё нравилась, видел тебя, когда маман нас по очереди по секциям распихивала.

Я задумалась.

– Знаешь, Ромка, заманчивое, конечно, предложение… Но я, пожалуй, откажусь.

Рома пожал плечами:

– Как знаешь. Парень хороший.
– Не уверена, что сейчас мне нужны отношения… Мне пока неплохо живётся без них. К тому же через пару месяцев сессия начнётся… А без отношений у меня такое чувство лёгкости, свободы…
– Всё, Рит, я понял тебя! – поморщился Ромка. – Завелась… Будь добра, не посвящай меня в свои девичьи тайны, пожалуйста…

Я вздохнула. Ну вот и как мы должны сближаться с ним, по маминому мнению?

Выходя из кухни, я обернулась:

– Ром, а он прям вот с детства в меня влюблён, да? Жалко ведь его.

Брат покачал головой:

– Да он все эти годы не жил, а просто существовал. Говорит мне: «Ромыч, если твоя прекрасная сестра мне откажет, уйду в монастырь, дам обет безбрачия… Или со скалы спрыгну».

Я уставилась на Рому. Чайник начал тихонько насвистывать.

                                                                                                                                      из романа Аси Лавринович - «От одного Зайца»

( кадр из фильма "Кодекс сводника" 2018 )

Вопросы взаимоотношений

0

83

Это всё говорит "Фридрих"

После всенощной в храме стоит тишина
И темно, только слева движенье.
Исповедников много, и я не одна,
Кто желает души очищенья.

Вот опять этот грех. Он со мной, он не спит!
Я никак от него не избавлюсь.
Бес за левым плечом постоянно стоит,
Искушает меня, ухмыляясь.

Мой духовный отец мои знает грехи,
Он помолится, бес отступает.
И накроет меня его епитрахиль,
И грехи он мои отпускает.

Иногда же бывает, что тяжко грешу
И достойна тогда епитимьи.
Он её налагает на душу мою,
Чтобы стали поступки другими.

А бывает, что вдруг послушание даст
И с любовью событье предскажет,
И откроется сил моих новый запас,
И изменится жизнь моя даже.

                                                                 Духовный отец (отрывок)
                                                                    Автор: Ольга Клеймёнова

«Дни нашей жизни». Драма.

Название — цитата из студенческого гимна «Быстры, как волны, дни нашей жизни...», написанного студентом - медиком А.П. Серебрянским в первой четверти XIX века.

Автор: Леонид Николаевич Андреев

***

Сюжет: Студент Николай Глуховцев влюбляется в нежную, чистую девушку Оль - Оль. Но Ольга признаётся, что она — содержанка. Её отец после смерти оставил семье долги и мизерную пенсию. Сама мать, Евдокия Антоновна, поставляет ей клиентов. Двусмысленный статус Оль - Оль открывается Николаю не сразу, что приводит героя к мировоззренческому кризису.

***

Действие первое (Фрагмент)
__________________________________________________________

Раздел: Действующие Лица:  - отсутствует.
__________________________________________________________

Со стороны сидящих на поляне доносятся отрывки горячего спора.

Архангельский. Ты не имеешь права так говорить, Миша. Ницше…
Мишка. А я буду говорить.

Анна Ивановна. Господа, господа, необходим порядок. Вы что хотели сказать, Блохин?
Блохин (захлёбываясь). Я говорю… я говорю, что сила не в том, чтобы постоянно разрушать и ничего… ничего не творить. Тво… творческий дух…

Мишка. Верно, Серёжа!
Блохин. Погоди, Михаил. Я говорю…

Глуховцев. А я скажу, Михаил, что это глупо: ко всему, что не нравится и чего не понимаешь, прилеплять кличку мещанина. Таким образом можно легко отделаться…
Зинаида Васильевна. Почему же непременно отделаться, Глуховцев? А если человек убеждён, что данный факт или данное лицо…

Онуфрий. Вот бы нас сейчас да в тихое семейство.
Глуховцев. Не балагань, Онуфрий. Меня возмущает лёгкость, с которой этот господин пришпиливает ярлычки. Мы не насекомые…

Онуфрий. Мы травоядные алкоголики.
Глуховцев. Онуфрий! Господа, или спорить, или дурачиться, — я этого не понимаю.

Анна Ивановна. Вы пьяны, Онуфрий Николаевич. Повторите, Михаил Иванович, что вы сказали.
Мишка (угрюмо). То и сказал. Сказал, что ваш Фридрих Ницше — мещанин.

Глуховцев. А ну вас всех к чёрту! (Идёт к Ольге Николаевне.)
Онуфрий. Не уходи, Коля, мы сейчас заставим его извиниться. Михаил, прошу тебя, возьми слова твои обратно.

Глуховцев. (Ольге Николаевне). Нет, ты подумай, Оля, эта пьяная каланча, этот тромбон вдруг заявляет, что Ницше мещанин. Это великий, гениальный Ницше, этот святой безумец, который всю свою жизнь горел в огне глубочайших страданий, мысль которого вжигалась в самую сердцевину мещанства… (Оборачиваясь, яростно.) Мишка, а кто же, по-твоему, я?
Мишка (гудит). Тоже мещанин.

Глуховцев. Ага! Ну, а ты?
Мишка. Тоже мещанин.

Хохот. Спор продолжается.

Ольга Николаевна. Не волнуйся, голубчик. Смотри, уж луна показалась — какая красная. Можно подумать, что пожар.
Глуховцев. Где? Нет, это удивительный осёл!

Ольга Николаевна. Да вот же она! Смотри! Господи, какое счастье подумать, что и назад мы пойдём с тобою! Какое счастье жить на свете!
Глуховцев (смягчаясь). Это верно, Оль - Оль, большое счастье! Мишка просто не понимает, что говорит.

Подходит, покачиваясь, Онуфрий.

Онуфрий. Вы тут? Милые мои дети! Простите, что я вмешиваюсь в ваше блаженство, но любовь к людям не даёт мне покою. Я уже заметил, когда мы шли сюда, и вообще ещё раньше заметил, что вы, дети мои, самим провидением при-у-го-тованы, то есть приготовлены, вы понимаете?
Глуховцев. Не трудись объяснять, понимаем.

Онуфрий. И я, как старший, как духовный отец…
Глуховцев. Духовная мать.

Онуфрий. Нет, именно духовный отец. Я прошу тебя, женщина, как бы тебя ни звали, люби моего Колю. Это такая душа, это такая душа… (Всхлипывает.) И когда вы женитесь и образуете тихое семейство, я навсегда поселюсь у вас. Ты меня не выгонишь, Коля, как этот адвокат?
Глуховцев. Живи, Онуфрий, чего уж там.

Онуфрий (целует его). Я всегда верил в твоё благородство, Коля. Мне бы только ящик с книгами распаковать, а то вот уже два года вожу я его из одного тихого семейства в другое тихое семейство. Из одного тихого семейства в другое тихое семейство. А вас, прелестная незнакомка, я могу поцеловать? Как отец. Коля, мой поцелуй чист, как дыхание ребёнка.

                                                                                                                       из пьесы Леонида Николаевича Андреева - «Дни нашей жизни»

Почти смешная история (©)

0

84

В дурацком уме Духа Отрицания бездны вод

Застрелиться... То плакать хочется, то петь,
Иль взять и просто застрелиться.
В кармане звонкою монетой медь,
Но за ошибки ей не расплатиться.

--//--

Болит душа, а то ликует,
Но чаще всё таки болит.
Её ни что не успокоит,
Её ни что не излечит.

--//--

Когда один с собой и пред собою,
Не нужно врать, себя не обману.
Хотел гореть далёкою звездою,
Но без любви, я гасну и тону.
Шум голосов вокруг и лица,
Плывут, проносятся в бреду.
Хочется... Как хочется то застрелиться,
Но грех велик, на это не пойду!

                                                             Автор: Валерий Козлов

I. Дурак (Фрагмент)

В половине 3–го часа ночи — а ночь была облачная, тёмная — на середине Литейного моста сверкнул огонь, и послышался пистолетный выстрел.

Бросились на выстрел караульные служители, сбежались малочисленные прохожие, — никого и ничего не было на том месте, где раздался выстрел.

Значит, не застрелил, а застрелился.

Нашлись охотники нырять, притащили через несколько времени багры, притащили даже какую-то рыбацкую сеть, ныряли, нащупывали, ловили, поймали полсотни больших щеп, но тела не нашли и не поймали.

Да и как найти? — ночь тёмная.

Оно в эти два часа уж на взморье, — поди, ищи там.

Поэтому возникли прогрессисты, отвергнувшие прежнее предположение:

«А может быть, и не было никакого тела? может быть, пьяный, или просто озорник, подурачился, — выстрелил, да и убежал, — а то, пожалуй, тут же стоит в хлопочущей толпе да подсмеивается над тревогою, какую наделал».

Но большинство, как всегда, когда рассуждает благоразумно, оказалось консервативно и защищало старое: «какое подурачился — пустил себе пулю в лоб, да и всё тут».

Прогрессисты были побеждены.

Но победившая партия, как всегда, разделилась тотчас после победы.

Застрелился, так; но отчего?

«Пьяный», — было мнение одних консерваторов; «промотался», — утверждали другие консерваторы.

— «Просто дурак», — сказал кто-то.

На этом «просто дурак» сошлись все, даже и те, которые отвергали, что он застрелился.

Действительно, пьяный ли, промотавшийся ли застрелился, или озорник, вовсе не застрелился, а только выкинул штуку, — всё равно, глупая, дурацкая штука.

На этом остановилось дело на мосту ночью.

Поутру, в гостинице у московской железной дороги, обнаружилось, что дурак не подурачился, а застрелился.

Но остался в результате истории элемент, с которым были согласны и побеждённые, именно, что если и не пошалил, а застрелился, то всё - таки дурак.

Этот удовлетворительный для всех результат особенно прочен был именно потому, что восторжествовали консерваторы: в самом деле, если бы только пошалил выстрелом на мосту, то ведь, в сущности, было бы ещё сомнительно, дурак ли, или только озорник.

Но застрелился на мосту, — кто же стреляется на мосту? как же это на мосту? зачем на мосту? глупо на мосту! — и потому, несомненно, дурак.

Опять явилось у некоторых сомнение: застрелился на мосту; на мосту не стреляются, — следовательно, не застрелился.

— Но к вечеру прислуга гостиницы была позвана в часть смотреть вытащенную из воды простреленную фуражку, — все признали, что фуражка та самая, которая была на проезжем.

Итак, несомненно застрелился, и дух отрицания и прогресса побеждён окончательно.

Все были согласны, что «дурак», — и вдруг все заговорили: на мосту — ловкая штука! это, чтобы, значит, не мучиться долго, коли не удастся хорошо выстрелить, — умно рассудил! от всякой раны свалится в воду и захлебнётся, прежде чем опомнится, — да, на мосту… умно!

Теперь уж ровно ничего нельзя было разобрать, — и дурак, и умно.

                                            из романа философа, журналиста и литературного критика Николая Чернышевского - «Что делать ?»

Почти смешная история (©)

0

85

В истинно народном благочестии

Пересиля боль и жажду.
И отчаинья откинув прочь.
Пережив, суровую годину.
Только сам себе я смог помочь.

Наполняясь светлой мыслью.
И сомненья отпустя.
Сам себя я превозвысил.
Бури снежные крутя.

Будучи, самой стихией.
Сыном Ветра, днём беды.
И как странник, утомлённый.
Без питья и без еды.

Встал с колен, и распрямился.
Принял, гордый строгий вид.
Я пошёл - как будто зная.
Все дороги - словно ГИД.

                                                              Сам себе - Царь
                                                            Автор: Алексвольф
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Примечание к видео. Дырники (также дыромоляи, щельники, окнопоклонники) — старообрядческая группа беспоповцев - самокрещенцев. От остальных старообрядцев отличаются тем, что отрицают иконы как осквернённые образа и молятся строго на восток, для чего в стенах домов проделывают отверстия, чтобы иметь возможность молиться в зимнее время. Дырники не признают над собой религиозных наставников и не почитают икон, написанных после церковной реформы патриарха Никона. Иконы, написанные до реформы, они также не признают, поскольку считают их осквернёнными от принадлежности их «еретикам». Отдельные общины дырников существуют и по сей день, например, в Республике Коми.
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Грешницы (Фрагмент)

Душа его изнывала от невозможности служить.

Он готов был снова в деревню. Самую глухую.

Даже о жене он стал думать как-то вскользь. И это после стольких лет благодатного единения.

Он ругал себя за невольное охлаждение к жене. Но и она испытывала нечто подобное.

Значит, они по-прежнему едина плоть.

Вот только души наполнились не любовным чувством, а пугающим беспокойством. Ожиданием чего-то плохого.

Душа отца Олега была в смятении. Она жаждала одного — служить! Служить! Литургисать! Петь Богу дондеже жив!

Его университетские друзья, узнав о его положении, снова устроили ему требы.

Все решили освятить свои жилища. У многих оказались больные родственники, которые не могли сами добраться до церкви.

Он ездил из конца в конец Москвы. Но всё же это было не то.

И вдруг он встретил отца Михаила.

С этим священником они будучи заочниками сдавали экзамены в одном потоке. Тому удалось найти место третьего священника в Подмосковье.

А храм, где он служил, остался без батюшки.

Он сам предложил похлопотать за отца Олега, и уже через три недели отец Олег был настоятелем Преображенского храма в селе Сосногорском.

Шёл Великий пост. Крестопоклонная неделя.

Первый же день в новой должности начался с искушения.

Село было некогда большим. Даже водопровод был и канализация для нескольких каменных домов, стоявших в центре.

В общественных зданиях теперь приезжие с югов граждане открыли магазины.

Перед одним из таких магазинов отец Олег и споткнулся о пламенное выражение народного благочестия.

Две рабы Божии истово крестились и падали, ударяясь лбами о кресты, украшавшие чугунные люки местной канализации.

Отец Олег увидел в окне смеющихся хозяев торговой точки и подошёл к женщинам. Он взял их под руки и тихо шепнул:

«Я ваш новый священник. Хочу вас благословить».

Те подставили ему под благословение ладошки и стали радостно выражать благодарность за «милость Божию».

— Вот мы вас, батюшка, и вымолили. С Рождества, батюшка, храм на замке. Какое счастье! Да Великим постом!

Радость их была искренняя. Отец Олег улыбнулся.

— Вот как мне повезло. Вы — первые жительницы Сосногорского, с которыми я знакомлюсь. Я отец Олег. А вас как величать?
— Я Антонина, а это Агриппина Степановна. Она наша староста. Бухгалтер на пенсии, — отрапортовала та, что была помоложе, и тут же буркнула соседке: — А ты ещё не хотела идти крестам кланяться!
— Замечательно. Первая, с кем познакомился, — староста храма. Видно, Господь вас послал.
— Никто, как Господь, — продолжала Антонина. — И нам особая милость. Первыми батюшку встретили.

Отец Олег снова улыбнулся:

— Так это оттого, что храм закрыт, вы у канализационного люка молитесь?

Молитвенницы посмотрели на него с ужасом.

— Как же вы, батюшка, так шутите! Мы честному кресту поклоняемся, — со страхом произнесла староста. Антонина сердито насупилась и стала смотреть на отца Олега с подозрением.
— Да какой же честный крест на канализационном люке. Какому православному человеку придёт в голову изображать святой крест на нечистом месте?!
— Ой, батюшка, мы не о нечистом месте думаем, а видим орудие страданий Господа нашего.
— Ну ладно. Пойдёмте отсюда. Я вижу, вы большие богословы. Поговорим в другом месте. Видите, над вами смеются.

Женщины посмотрели на окно витрины.

— Нехристи. Оттого и смеются, — пробурчала Антонина.

Агриппина Степановна предложила проводить батюшку до церковного дома. Ключ у неё был с собой, и они зашагали в сторону церкви.

По дороге отец Олег долго извинялся.

Он постарался как можно проще объяснить, что не нужно во всех скрещениях двух линий видеть орудие Господних страданий.

А даже если увидите то, что напоминает вам о кресте, перекреститесь, скажите про себя «Господи, помилуй» и продолжайте путь, не падая и не делая ни земных поклонов, ни поясных.

А если очень хочется в такой момент помолиться — идите в церковь. Или домой.

Как сказано: «Войди в комнату твою, затвори дверь и помолись втайне».

Не надо молитву выставлять напоказ. Не будьте как фарисеи, которые любят себя показывать молящимися.

Женщины были смущены. Несколько минут они шли молча.

Потом Агриппина Степановна вздохнула:

«Батюшка, это мы не сами придумали. Это была у нас старица, Царство ей Небесное, так это она говорила, что на Крестопоклонной нужно перед всяким крестом падать».

— «Ну вот и выяснилось. Это ведь вы не из Евангелия узнали, не священник вас этому научил. Будем считать, что это частное мнение очень хорошей христианки. Возможно, она и вправду ни о чём земном не думала.

И все 24 часа в сутки помышляла только о небесном. И во всём видела призыв к молитве.

А вам, пока вы не достигли меры её святости, лучше этого не делать».

Агриппина Степановна хихикнула: «Простите нас». Антонина посмотрела на неё сердито.

— Бог простит.

                                                                                                         из сборника рассказов Богатырёва Александра - «Ведро незабудок»

Почти смешная история (©)

0

86

Прятушки

Батальонный командир, подполковник Бутович секретно же уведомил об этом ротных командиров, которые и собрались в квартире Бутовича.
                                                                                                                                 -- Гейнце Н. Э. Исторический роман «Аракчеев» (Цитата)

***

ХБ - Под прикрытием: Супермаркет (1 серия)

Если ты кирпич ничей -
Дуй, где много кирпичей
И ложись-ка по порядку
Прямо в ровненькую кладку!

Будет дом высок и светел,
Для гостей всегда приветен.
Вот тогда – всё нипочём.
Можно быть и кирпичом!

                                              Если ты кирпич ничей
                                        Автор: Галина Колесникова

Почти смешная история (©)

0

87

Август к нам приходит - Лежи на тёплой печке !

Соль , сахар , спички , керосин
Ну и мешочек гречки .
Всё , сам себе я господин ,
Лежу на тёплой печке !

                                               Оптимистическое
                                               Автор: Олег Зайцев 4

Андрей Андреевич Сидоров получил в наследство от своей мамаши четыре тысячи рублей и решил открыть на эти деньги книжный магазин.

А такой магазин был крайне необходим.

Город коснел в невежестве и в предрассудках; старики только ходили в баню, чиновники играли в карты и трескали водку, дамы сплетничали, молодёжь жила без идеалов, девицы день - деньской мечтали о замужестве и ели гречневую крупу, мужья били своих жён, и по улицам бродили свиньи.

«Идей, побольше идей! — думал Андрей Андреевич. — Идей!»

Нанявши помещение под магазин, он съездил в Москву и привёз оттуда много старых и новейших авторов и много учебников, и расставил всё это добро по полкам.

В первые три недели покупатели совсем не приходили.

Андрей Андреевич сидел за прилавком, читал Михайловского и старался честно мыслить.

Когда же ему невзначай приходило в голову, например, что недурно бы теперь покушать леща с кашей, то он тотчас же ловил себя на этих мыслях:

«Ах, как пошло!»

Каждый день утром в магазин опрометью вбегала озябшая девка в платке и в кожаных калошах на босую ногу и говорила:

— Дай на две копейки уксусу!

И Андрей Андреевич с презрением отвечал ей:

— Дверью ошиблись, сударыня!

Когда к нему заходил кто - нибудь из приятелей, то он, сделав значительное и таинственное лицо, доставал с самой дальней полки третий том Писарева, сдувал с него пыль и с таким выражением, как будто у него в магазине есть ещё кое - что, да он боится показать, говорил:

— Да, батенька... Это штучка, я вам доложу, не того... Да... Тут, батенька, одним словом, я должен заметить, такое, понимаете ли, что прочтёшь да только руками разведёшь... Да.
— Смотри, брат, как бы тебе не влетело!

Через три недели пришёл первый покупатель.

Это был толстый, седой господин с бакенами, в фуражке с красным околышем, по всем видимостям, помещик.

Он потребовал вторую часть «Родного слова».

— А грифелей у вас нет? — спросил он.
— Не держу.
— Напрасно... Жаль. Не хочется из-за пустяка ехать на базар...

«В самом деле, напрасно я не держу грифелей, — думал Андрей Андреевич по уходе покупателя. — Здесь, в провинции, нельзя узко специализироваться, а надо продавать всё, что относится к просвещению и так или иначе способствует ему».

Он написал в Москву, и не прошло месяца, как на окне его магазина были уже выставлены перья, карандаши, ручки, ученические тетрадки, аспидные доски и другие школьные принадлежности.

К нему стали изредка заходить мальчики и девочки, и был даже один такой день, когда он выручил рубль сорок копеек.

Однажды опрометью влетела к нему девка в кожаных калошах; он уже раскрыл рот, чтобы сказать ей с презрением, что она ошиблась дверью, но она крикнула:

— Дай на копейку бумаги и марку за семь копеек!

После этого Андрей Андреевич стал держать почтовые и гербовые марки и кстати уж вексельную бумагу.

Месяцев через восемь (считая со дня открытия магазина) к нему зашла одна дама, чтобы купить перьев.

— А нет ли у вас гимназических ранцев? — спросила она.
— Увы, сударыня, не держу!
— Ах, какая жалость! В таком случае покажите мне, какие у вас есть куклы, но только подешевле.
— Сударыня, и кукол нет! — сказал печально Андрей Андреевич.

Он, недолго думая, написал в Москву, и скоро в его магазине появились ранцы, куклы, барабаны, сабли, гармоники, мячи и всякие игрушки.

— Это всё пустяки! — говорил он своим приятелям. — А вот погодите, я заведу учебные пособия и рациональные игры! У меня, понимаете ли, воспитательная часть будет зиждиться, что называется, на тончайших выводах науки, одним словом...

Он выписал гимнастические гири, крокет, триктрак (*), детский бильярд, садовые инструменты для детей и десятка два очень умных, рациональных игр. Потом обыватели, проходя мимо его магазина, к великому своему удовольствию увидели два велосипеда: один большой, другой поменьше.

И торговля пошла на славу.

Особенно хороша была торговля перед Рождеством, когда Андрей Андреевич вывесил на окне объявление, что у него продаются украшения для ёлки.

— Я им ещё гигиены подпущу, понимаете ли, — говорил он своим приятелям, потирая руки. — Дайте мне только в Москву съездить! У меня будут такие фильтры и всякие научные усовершенствования, что вы с ума посойдёте, одним словом. Науку, батенька, нельзя игнорировать. Не - ет!

Наторговавши много денег, он поехал в Москву и купил там разных товаров тысяч на пять, за наличные и в кредит.

Тут были и фильтры, и превосходные лампы для письменных столов, и гитары, и гигиенические кальсоны для детей, и соски, и портмоне, и зоологические коллекции.

Кстати же он купил на пятьсот рублей превосходной посуды и был рад, что купил, так как красивые вещи развивают изящный вкус и смягчают нравы.

Вернувшись из Москвы домой, он занялся расстановкой нового товара по полкам и этажеркам.

И как-то так случилось, что, когда он полез, чтобы убрать верхнюю полку, произошло некоторое сотрясение и десять томов Михайловского один за другим свалились с полки; один том ударил его по голове, остальные же попадали вниз прямо на лампы и разбили два ламповых шара.

— Как, однако, они... толсто пишут! — пробормотал Андрей Андреевич, почёсываясь.

Он собрал все книги, связал их крепко верёвкой и спрятал под прилавок.

Дня через два после этого ему сообщили, что сосед бакалейщик приговорён в арестантские роты за истязание племянника и что лавка поэтому сдаётся.

Андрей Андреевич очень обрадовался и приказал оставить лавку за собой.

Скоро в стене была уже пробита дверь и обе лавки, соединенные в одну, были битком набиты товаром; так как покупатели, заходившие во вторую половину лавки, по привычке всё спрашивали чаю, сахару и керосину, то Андрей Андреевич, недолго думая, завёл и бакалейный товар.

В настоящее время это один из самых видных торговцев у нас в городе.

Он торгует посудой, табаком, дёгтем, мылом, бубликами, красным, галантерейным и москательным товаром, ружьями, кожами и окороками.

Он снял на базаре ренсковый погреб и, говорят, собирается открыть семейные бани с номерами.

Книги же, которые когда-то лежали у него на полках, в том числе и третий том Писарева, давно уже проданы по 1 р. 5 к. за пуд.

На именинах и на свадьбах прежние приятели, которых Андрей Андреевич теперь в насмешку величает «американцами», иногда заводят с ним речь о прогрессе, о литературе и других высших материях.

— Вы читали, Андрей Андреевич, последнюю книжку «Вестника Европы»? — спрашивают его.
— Нет, не читал-с... — отвечает он, щурясь и играя толстой цепочкой. — Это нас не касается. Мы более положительным делом занимаемся.

                                                                                                                                                          История одного торгового предприятия
                                                                                                                                                                          Автор: Антон Чехов
____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) триктрак - «Триктрак» (реже — «трик - трак») — старинная французская настольная игра с XV века. В русском языке триктрак — синоним игры в нарды. Описание игры: На квадратной доске, разделённой перегородкой пополам, изображены 24 треугольных сектора поочерёдно двух разных цветов.
Каждому из двух игроков даётся 15 белых или чёрных шашек и пара игральных костей. Поочередно выбрасывая кости из стаканчика, играющие передвигают по одной или две шашки, начиная от первой клетки слева, в клетку, отстоящую от первой. Передвигают через столько клеток (ходов), сколько очков выпало на костях. Кто первым занял двенадцать клеток — выигрывает одну фишку (стержень, флажок), обозначаемую одним из 12 отверстий на борту доски. 12 фишек составляют одну партию.

Почти смешная история (©)

0

88

Понять человека с таким сложным нервным заболеванием

Протянул мне пьяный руки:
«Если можешь, помоги!».
Взять тебя бы на поруки,
Пригласить на пироги...
Да подшить лет так на сорок,
Чтоб спиртного вкус забыл,
Чтобы, проклятую, вовсе
Никогда ни с кем не пил!
Загорелся свет зелёный –
Извини, пора идти.
Ты мужик ещё ядрёный,
Рюмку брось, не то – прости...

                                                       Взять тебя бы на поруки
                                                       Автор: Валентина Чубковец

Часть 5. Грузинский отшельник. XII Сестра милосердия (Фрагмент)

Антону Антоновичу ничего не оставалось делать, как обратиться к этим властям и рассказать, каким образом судьба столкнула его с Хрущёвым, который лежит опасно больной в его доме.

Власти нашли возможным оставить его до выздоровления на поруках у фон Зеемана и разрешили взять бельё и платье из его квартиры, что Антон Антонович и исполнил.

Таким образом, отбытие наказания и самый арест Василия Васильевича были отсрочены на неопределённое время, но в случае его выздоровления на Антоне Антоновиче лежала тяжёлая обязанность представить его куда следует.

Фон Зееман, конечно, сообщил все подробности своих визитов и хлопот за Хрущёва своим домашним и друзьям, и все единогласно одобрили его действия и питали лишь надежду, что наказание молодому человеку будет назначено сравнительно с другими его сообщники более лёгкое.

Избавить его от этого наказания никому и не приходило в голову — его преступление было из таких, которые вопиют о наказании.

Одна Наталья Фёдоровна не соглашалась со своими друзьями, что было большою редкостью, и находила, что несчастный достаточно наказан.

Она не умом, а скорее сердцем поняла те нечеловеческие страдания раскаяния, которые вынес Хрущёв и которые привели его к жестокой нервной горячке.

Это было ещё до дня счастливого перелома в болезни молодого человека.

С того дня, когда он очнулся и сказал несколько слов, выздоровление его пошло быстрее; через несколько дней он уже мог разговаривать, хотя и не долго, так как его это утомляло.

Наталья Фёдоровна с присущим ей умением и нежным тактом занимала его рассказами, не касаясь больных струн его сердца.

Больной всеми силами своей души привязался к своей спасительнице и с каким-то восторженно - молитвенным выражением глядел на её всё ещё прекрасное, хотя уже сильно поблёкшее лицо, сохранившее выражение почти девической непорочности и дышавшее неизмеримой добротой и тою высшей любовью к людям, которая озаряет лица каким-то почти неземным светом.

Взгляд её «святых» глаз проникал в его душу.

Эта душа невольно раскрылась и Василий Васильевич в течение нескольких дней исповедывался перед графиней Аракчеевой во всех совершенных ими преступлениях.

Слёзы искреннего раскаяния то и дело крупными каплями лились из его глаз, но это не волновало его. От этих слёз ему, казалось, делалось легче.

С мельчайшими подробностями рассказал он ей свою жизнь в Москве, свою любовь к Марье Валерьяновне Хвостовой, брат которой служил в военных поселениях графа Аракчеева и пропал без вести, дуэль с Зыбиным, бегство Хвостовой из родительского дома, свой приезд в Петербург и, наконец, роковое сознание участия в братоубийственном деле, охватившее его на Сенатской площади, его бегство и жизнь в полуразрушенной барке.

— Но каким образом вы попали к нашим воротам? — спросила взволнованная рассказом Наталья Фёдоровна. — Это перст Божий!
— Я и сам это думаю… Но зачем было меня спасать от смерти, я всё равно погиб! — заметил он, после некоторой паузы, дрогнувшим голосом.

— Зачем погибать… Если Бог спас вас, то затем, конечно, чтобы вы искупили тяжкий грех свой перед Ним и Его помазанником.
— О, если бы мне дали эту возможность! — восторженно воскликнул Хрущёв. — До последней капли крови я был бы весь всецело предан лишь моему государю и Отечеству.

— Как знать! Государь милостив и, главное, человек редкой, высокой души! — заметила Наталья Фёдоровна.

                                                                      из  исторического романа русского писателя Николая Эдуардовича Гейнце - «Аракчеев»

( кадр из фильма «Чёртов пьяница» 1991)

Обрывки мыслей

0

89

Болотная водичка

Устаю и душит злоба,
Мы с тобой в болоте оба.
Держит крепко нас болото,
Подложил его нам кто-то.

Может то судьба злодейка?
В клетке мы как канарейка.
Нет ведь выхода оттуда,
Жизнь горбатит, как верблюда.

Нет нам выхода с болота,
Трепыхаться неохота.
Тот кто сильно трепыхался,
Ещё глубже погружался.

Мы в болоте том по шею,
Я об этом сожалею.
Наклони берёзы ветку,
Разруби болота клетку.

                                  Жизнь - Болото (отрывок)
                                          Автор: Василий Рем

Большой  корявый пень пережил за свою историю на один  катаклизм в этой  части громадного леса, превращённого  много лет назад  подземными водами в пойменное болото.

Покрытый  коричневатым мхом, пень приютил по соседству с собой ядовитый багульник и несколько кустов брусники с редкими кисло - сладкими ягодами.

Запрыгнув на пень, большая зелёная  жаба раздула  огромный пузырь и тут же  громко проквакала.

Замерев, прислушалась. Ответное кваканье  не заставило себя долго ждать.

Подпрыгнув на месте, жаба развернулась мордой в том направлении, откуда доносился  клич  собрата и тут  же залилась  болотной  трелью.

Но в ответ  настораживающая  тишина.

На краю  болота, там, где старая верба  низко склонилась  к воде, тяжёлый   всплеск.

Брызги воды в разные стороны. Гул отъезжающего автомобиля.  Жаба прыгнула в  воду и была такова.

Только заря на западе погасла, как  болото запестрело блуждающими  светляками.

Хлюпало. Будто ходил кто по  чавкающей  топи, держа в руке огарок свечи.

Тут же с утробным  стоном  этот  кто-то  тонул  в вязкой  жиже, слега прикрытой болотной ряской, и вновь возникал в совсем другом месте и вспыхивал у него  в невидимых руках огонёк, который  дрожа, готов повторить участь прежнего.

Громко заухало над топью. Толи птица, толи человек  блуждающий с огнями по болоту, потерявшийся во  времени.

Будто ищет  выход, кружа на месте и рассыпая  в ночи светляки.

Накренившись, берёза  полощет свои кудрявые ветви в зелёной воде.

Рядом на коряге,  прижавшись к нему, сидит лохматое  чудище.

Сушит длинные грязные  волосы  свои. А волосы  зелёные, слипшиеся с зелёной  болотной  травой.

Корявой рукой  чудище  расчёсывает  их и довольно мурчит, как кот.

Рядом вспенилась  вода и показалась голова прелестницы - русалки.

- Ты чего? -  спросил водяной, выпучив глаза,- а ну пошла вон. Пугаешь.
- Дядька, - звонкий голос раздражённо действовал на  старого водяного, - Что за шум тут наших  жаб переполошил.
- Постояльца нам тут  подбросили, - голос водяного  смягчился. Эта рыба с человеческим  лицом умела разговорить чудище. Да так, что после общения с ней  стыдился  своих обязанностей, пугать честной народ, -  руки связали, чтоб не трепыхался.
- Вот, нелюди, - сказала  русалка.

Водяной недоуменно глянул на неё сквозь грязные  космы. Не понимал, зачем сказала  это слово.

Какое им дело до грязных  людских разборок. У жителей  болота  свои проблемы,  дела и возможности.

- Наглотался воды? – спросила  она, но заметив, что водяной больше не хочет говорить, добавила, - ты, дядька, хорошо знаешь  своё болото. От тебя ничего не скрыто.

Лесть подействовала.

- Убили его раньше, прежде чем  успел хлебнуть болотной  водички.
- Больше ничего не знаешь?
- Ну, да, - водяной  провёл пятернёй по  волосам.

Зыркнув в сторону любопытной  русалочки,  водяной не обнаружил её там.   Хвостатой прелестницы след простыл. 

Лишь расходящиеся круги на воде напоминали о том событии.

                                                                                                                                                                   Болото (отрывок)
                                                                                                                                                         Автор: Владимир Бочарников

Почти смешная история (©)

0

90

В новых временах

Лет уж пятнадцать набралось
С тех пор, как в этой конуре,
Бессменно старый, верный пёс
Сторожевую службу нёс,
При сельском доме во дворе.

И хоть порой недоедал,
И ведал, что такое палка,
На звёзды ночью подвывал,
Зимою в будке замерзал,
Но на чужих исправно гавкал.

Давно минули времена
Когда гордился он осанкой,
Прямой была его спина,
И пёс бывало допоздна,
Зимой детей катал на санках.

Когда хозяин приходил,
От счастья лаем заливаясь
Хвостом себя по ляжкам бил,
В восторге задницей крутил
К земле всей грудью припадая.

И вот настал такой денёк,
Как тихо скрипнула калитка,
И вырывая поводок
В ограду прошмыгнул щенок,
Как и наш Пёс когда-то, прытко.

                                                                  Старый пёс (отрывок)
                                                                    Автор: Алданский Якут

Глава IV (Фрагмент)

Славянов - Райский с утра не покидал «Капернаума».

Стоя у прилавка, он держал рюмку двумя пальцами, оттопырив мизинец, и жирным актёрским баритоном благосклонно и веско беседовал с хозяином о том, как идут дела ресторана, и о старых актёрах, посещавших в былые времена из года в год «Капернаум».

Ресторанный воздух точно воскресил в нём ту наигранную, преувеличенную и манерную любезность, которой отличаются актёры вне кулис, на глазах публики.

Случалось, что кто - нибудь тянулся через него к стойке.

Тогда он учтиво и предупредительно отодвигался вбок, делал свободной от рюмки рукой плавный, приглашающий жест и произносил великолепным тоном театрального старого барина:

— Тысячу извинений… Пра-ашу вас.

Устав стоять, он сел за ближайший к прилавку столик, облюбованный, по старой привычке, завсегдатаями «Капернаума», и спросил газету.

Ресторан быстро наполнялся.

Сюда обыкновенно ходили, привлекаемые дешевизной и уютностью, студенты, мелкие чиновники и приказчики. Скоро не осталось ни одного свободного места.

Два запоздавшие посетителя — один, постарше, хохластый, с крючковатым носом, похожий на степенного попугая, а другой маленький, подвижный, с длинными маслеными волосами и в пенсне — не находили где присесть и, смеясь, озирались по сторонам.

Райский перехватил взгляд длинноволосого.

Слегка приподнявшись, он произнёс с напыщенной вежливостью:

— Если вас только не стеснит… э-э… я позволю себе предложить вам место за своим столом…

Посетители рассыпались в благодарностях и пошли к буфету пить водку.

Оба они считались в ресторане почётными гостями, «дававшими хорошо торговать».

Они поздоровались с хозяином за руку и заговорили с ним вполголоса. Славянов - Райский понял, что речь шла о нём.

Притворяясь углублённым в «Новое время»(*), он ловил привычным ухом отрывки фраз, которые шёпотом говорил хозяин, наклоняясь через стойку:

— Ну да, тот самый… Помилуйте, пятьсот за выход. Это в те-то времена! Талантище зам-мечательный… Только двое: он да Иванов - Козельский… Что?.. Ну, конечно, если бы не пил…

Гости, дававшие торговать, были польщены.

Прежде чем сесть, тот, что был похож на попугая, сморщил лицо в заискивающую улыбку и, кланяясь и потирая руки, сказал:

— В таком случае… хе - хе - хе… нельзя ли уж нам всем познакомиться… Знаете ли, в тесноте, да не в обиде… Позвольте представиться…

Он оказался оценщиком земельного банка, а его товарищ — воскресным фельетонистом местного листка. Фельетонист встряхивал маслеными волосами и бормотал::.

— Мы оба с вами представители искусства… Ваше громкое имя… Печать и сцена, как два полюса, всегда должны идти рука об руку.

Славянов - Райский, падкий на ресторанные знакомства, пожимал им руки, приветливо кивал головой и улыбался широкой, деланной актёрской улыбкой, обнаруживавшей беззубый рот.

— Очень приятно встретиться… В теперешнее время забывают нас, старых артистов, и тем более отрадно… Нет, нет, благодарствуйте, от завтрака я откажусь… Но если вы уже так настаиваете, то разве одну только м-маленькую рюмочку водки… за компанию. Только уговор: расчёт по-американски, каждый за себя… Merci. Ваше здоровье!.. Пожалуйста, не беспокойтесь, мне отлично сидеть. Благодарю вас, коллега, благодарю, — говорил он покровительственным баском, пожимая с фамильярной лаской руку фельетониста выше локтя.

Славянов и вправду не хотел есть, потому что, как застарелый алкоголик, давно страдал отсутствием аппетита.

Водку же и пиво он пил благосклонно, но опьянел от четырёх рюмок и стал врать.

Поклонники ели порционный завтрак, а он критиковал кушанья и объяснял подробно, как выкармливают в Тамбове поросят, как отпаивают телят в Суздале и какую уху он ел у рыбаков на Волге.

Потом он рассказывал о баснословных кутежах, которые в его честь задавал в каком-то губернском городе директор банка, угодивший впоследствии под суд, и о торжественном обеде, устроенном ему в Москве печатью.

При этом он без затруднения сыпал фамилиями, выхватывая их из старых пьес или просто сочиняя, и всех называл уменьшительными именами:

«Сашка Путята… сверхъестественный мужчина… двадцать четыре тысячи в год, не считая суточных!.. И с ним вместе Измаилка Александровский… Измаилушка! Вот это были люди! Измаил на вытянутой руке подымал восемнадцать пудов… Пойми ты, огарок, восемнадцать пудов!»

Он уже обращался к своим новым знакомым на «ты» и, забыв американский расчёт, бесцеремонно распоряжался за столом.

Затем он начал читать монологи пьяным, хриплым голосом, с воплями, завываниями и неожиданной икотой в драматических местах.

Иногда он забывал слова и, с трудом вспоминая их, делал вид, что длинной паузой усиливает смысл фразы; тогда он молча и бессильно раскачивался на стуле с рукой, застывшей в трагическом жесте, и со страшными, вращающимися глазами.

Но так как оба его соседа начинали чувствовать себя неловко, а многие посетители, оставив свои места, собирались вокруг почётного столика, то сам хозяин подошёл к пьяному актёру и стал его уговаривать:

— Меркурий Иваныч, не разоряйтесь, пожалуйста. Знаете ли, безобразно… и другие гости обижаются. Ну разве нельзя честь честью? Тихо, мирно, благородно…
— Уйди от меня, буржуй! — закричал Славянов, отмахиваясь от хозяина локтем и меряя его грозным взглядом. — С кем говоришь!..

И он принялся скандалить, как скандалил после выпивки всю свою жизнь, во всех городах и во всех ресторанах.

Сначала он обозвал скверными словами хозяина, потом своих собеседников, пытавшихся его образумить, и наконец обрушился на всю глазевшую на него публику.

— Все вы свиньи, ненавидимые мной! — кричал он, качаясь взад и вперёд на стуле и стуча кулаками по столу. — Ненавижу вас и презираю!.. Публика! Есть ли на свете слово низменнее этого? А-а! Вы сбежались посмотреть на скандал? Ну, так вот вам, глядите! — Славянов с размаху хлопнул себя ладонью по груди. — Вот перед вами первый в России трагический актёр, который влачит нищенское существование. Любопытно? И всё - таки я презираю вас, хамы, всеми фибрами своей души! Вы, кажется, смеётесь, молодой идиот в розовом галстуке? — обратился он вдруг к кому-то за соседним столиком. — Кто вы такой? Вы приказчик? Камердинер? Бильярдный шулер? Парикмахер? Ага! Улыбка уже исчезла с вашего лошадиного лица. Вы — букашка, вы в жизни жалкий статист, и ваши полосатые панталоны переживут ваше ничтожное имя. Да, да, смотрите на меня, жвачные животные! Я был гордостью русской сцены, я оставил след в истории русского театра, и если я пал, то в этом трагедия, болваны! А вы, — Славянов обвёл широким пьяным жестом всех глазевших на него встревоженных людей, — вы мелочь, сор, инфузории!..

— Позвольте!.. Это скандал!.. Мы этого не потерпим! — раздались негодующие восклицания. — Где хозяин? Выкинуть этого субъекта! Послать за полицией!..

Трактирный слуга бережно взял Славянова под мышки и повлёк к выходу. Славянов не сопротивлялся, но и не переставал браниться.

Когда же его просовывали в двери, он разбил кулаком оконное стекло и окровянил себе руку.

Оценщик банка и фельетонист решили вдруг, что с их стороны будет постыдно бросить на произвол судьбы пьяного, больного старика.

С большим трудом узнали они у первого трагического актёра его адрес и при помощи дворника усадили его на пролётку.

                                                                                                                              — из рассказа Александра Куприна - «На покое»
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) Притворяясь углубленным в «Новое время» — «Новое время» — ежедневная реакционная газета, издававшаяся в Петербурге с 1868 по 1917 г. Примечание редактора.
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

( кадр из фильма «Эти разные, разные, разные лица…» 1971 )

Почти смешная история (©)

0