Стихотворный .. ))  Отчёт по задолженности Коммунотдела

Кто мне скажет, что случилось?
Иль устал я от работы,
Иль в меня любовь вселилась?
Приготовил бутерброды,
Ну а чайник не включил.
Жду когда кипеть он будет
Так в мечте я час прожил.

Вдруг внезапно я очнулся
Сразу чайник подключил
Взгляд на стол и ужаснулся
Кот жевал из полных сил.

Ладно фиг с ним, не помру
Побегу я на работу
До обеда доживу
И в кафе поем охотно.

На работу прибежал
К шефу я понёс отчёт
Перепутал я журнал
И стихи свои отдал.

Вскоре к шефу вызов строгий
Пообедать не успел
Ноги в руки, руки в ноги
Я к нему за стол присел.

                                                         Отчёт (отрывок)
                                                     Автор: Сергей Лысов

Глава одиннадцатая. Геркулесовцы (отрывок)

Проводы прошли очень весело. Сотрудники преданно смотрели на Полыхаева, сидевшего с лафитничком в руке, ритмично били в ладоши и пели:

«Пей до дна, пей до дна, пей до дна, пейдодна, пей до дна, пейдодна», – пели до тех пор, покуда любимый начальник не осушил изрядного количества лафитничков и высоких севастопольских стопок, после чего в свою очередь колеблющимся голосом начал песню:

«По старой калужской дороге, на сорок девятой версте». Однако никто не узнал, что произошло на этой версте, так как Полыхаев, неожиданно для всех, перешёл на другую песню:

С неба звёздочка упала
Че-ты-рёх-угольная,
За кого ты замуж вышла,
Дура малахольная.

После отъезда Полыхаева производительность труда в ГЕРКУЛЕС’е слегка понизилась.

Смешно было бы работать в полную силу, не зная, останешься ли в этом помещении или придётся со всеми канцпринадлежностями тащиться в «Жесть и бекон».

Но ещё смешнее было бы работать в полную силу после возвращения Полыхаева.

Он вернулся, как говорил Бомзе, на щите, помещение осталось за ГЕРКУЛЕС’ом, и сотрудники посвящали служебные часы насмешкам над коммунотделом.

Повергнутое учреждение просило отдать хотя бы умывальники и панцирные кровати; но возбуждённый успехом Полыхаев даже не ответил.

Тогда схватка возобновилась с новой силой. В центр летели жалобы. Опровергать их Полыхаев выезжал лично. Всё чаще на квартире Бомзе слышалось победное «пейдодна» и всё более широкие слои сотрудников втягивались в работу по борьбе за помещение.

Постепенно забывались лесо и пиломатериалы. Когда Полыхаев находил вдруг у себя на столе бумажку, касающуюся экспортных кедров или диктовых листов (*), он так поражался, что некоторое время даже не понимал, чего от него хотят.

Сейчас он был поглощён выполнением чрезвычайно важной задачи – переманивал к себе на высший оклад двух особенно опасных коммунотдельцев.

– Вам повезло, – говорил Остап своему спутнику, – вы присутствуете при замечательном событии: Остап Бендер идёт по горячему следу. Учитесь властвовать собой.

Мелкая уголовная сошка, вроде Паниковского, написала бы Корейке письмо: «Положите во дворе под мусорный ящик 600 рублей. Иначе будет плохо». И внизу пририсовала бы крест, череп и свечу.

Соня Золотая Ручка, достоинств которой я отнюдь не желаю умалить, в конце концов прибегла бы к обыкновенному хипесу (**), что принесло бы ей тысячи полторы. Дело женское.

Возьмём, наконец, корнета Савина. Аферист выдающийся! Как говорится, негде пробы ставить! А что сделал бы он?

Приехал бы к Корейке на квартиру под видом болгарского царя, наскандалил бы в домоуправлении и испортил бы всё дело. А я, как видите, не тороплюсь. Мы сидим в Черноморске уже неделю, а я только сегодня иду на первое свидание... Ага! Вот и финсчётный зал. Ну, бортмеханик, покажите мне больного. Ведь вы специалист по Корейке.

Они вошли в гогочущий, наполненный посетителями зал, и Балаганов повел Бендера в угол, где за желтой перегородкой сидели Чеважевская, Корейко, Кукушкинд и Дрейфус. Балаганов уже поднял руку, чтобы указать ею миллионера, когда Остап сердито шепнул:

– Вы бы ещё закричали во всю глотку: «Вот он, богатей! Держите его! » Спокойствие. Я угадаю сам. Который же из четырёх.

Остап уселся на прохладный мраморный подоконник и, по-детски болтая ногами, принялся рассуждать.

– Девушка не в счёт. Остаются трое: красномордый подхалим с белыми глазами, старичок - боровичок в железных очках и толстый барбос серьёзнейшего вида.

Старичка - боровичка я с негодованием отметаю. Кроме ваты, которой он заткнул свои мохнатые уши, никаких ценностей у него не имеется. Остаются двое: Барбос и белоглазый подхалим. Кто же из них Корейко? Надо подумать.

Остап вытянул шею и стал сравнивать кандидатов. Он так быстро вертел головой, словно следил за игрой в теннис, провожая взглядом каждый мяч.

– Знаете, бортмеханик, – сказал он наконец, – толстый барбос больше подходит к роли подпольного миллионера, нежели белоглазый подхалим.

Вы обратите внимание на тревожный блеск в глазах барбоса. Ему не сидится на месте, ему не терпится, ему хочется поскорее побежать домой и запустить свои лапы в пакеты с червонцами. Конечно, это он – собиратель каратов и долларов.

Разве вы не видите, что эта толстая харя является не чем иным, как демократической комбинацией из лиц Шейлока, Скупого рыцаря и Гарпагона. (***)

А тот другой, белоглазый, просто ничтожество, советский мышонок. У него, конечно, есть состояние – 12 рублей в сберкассе, и предел его ночных грёз – покупка волосатого пальто с телячьим воротником. Это не Корейко. Это мышь, которая...

Но тут полная блеска речь великого комбинатора была прервана мужественным криком, который донёсся из глубин финсчётного зала и, несомненно, принадлежал работнику, имеющему право кричать.

– Товарищ Корейко! Где же цифровые данные о задолженности нам Коммунотдела? Товарищ Полыхаев срочно требует!

Остап толкнул Балаганова ногой. Но барбос спокойно продолжал скрипеть пером. Его лицо, носившее характернейшие черты Шейлока, Гарпагона и Скупого рыцаря, не дрогнуло.

Зато красномордый блондин с белыми глазами, это ничтожество, этот советский мышонок, обуянный мечтою о пальто с телячьим воротником, проявил необыкновенное оживление. Он хлопотливо застучал ящиками стола, схватил какую-то бумажонку и быстро побежал на зов.

Великий комбинатор крякнул и испытующе посмотрел на Балаганова. Первенец лейтенанта Шмидта, как видно, ещё не научился властвовать над собой. Он засмеялся.

– Да, – сказал Остап после некоторого молчания. – Этот денег на тарелочке не принесёт. Разве только я очень уж попрошу. Объект, достойный уважения. Теперь скорее на воздух! Пора войти в соприкосновение с противником.

В моём мозгу родилась забавная комбинация. Сегодня вечером мы, с божьей помощью, впервые потрогаем господина Корейко за вымя! Трогать будете вы, Шура!

                                                                                                            из сатирического романа Ильи Ильфа и Евгения Петрова - «Золотой телёнок»
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) касающуюся экспортных кедров или диктовых листов - Диктовая фанера» — фанера не самого высокого качества. Некоторые дефекты такого материала: выпавшие, сросшиеся или несросшиеся сучки, небольшие трещины на поверхности внешнего слоя, древесные заплатки, червоточины размером до 4 см, нехватка шпона на внешних и внутренних слоях.

(**) Соня Золотая Ручка, достоинств которой я отнюдь не желаю умалить, в конце концов прибегла бы к обыкновенному хипесу - «Хипес» — слово из криминального жаргона, означающее мошенничество или ограбление с участием проститутки.

(***) Разве вы не видите, что эта толстая харя является не чем иным, как демократической комбинацией из лиц Шейлока, Скупого рыцаря и Гарпагона - Шейлок (англ. Shylock) — вымышленный персонаж пьесы Уильяма Шекспира «Венецианский купец», еврей - ростовщик.
«Скупой рыцарь» — фразеологизм, который возник на основе одноимённой трагедии Александра Пушкина из цикла «Маленькие трагедии».
«Гарпагон» — это жадный человек, скупердяй. Так зовут главного героя комедии Ж.-Б. Мольера «Скупой» (1668). Его страсть к накоплению носила патологический характер.

Отредактировано Александр 2 (2025-04-30 10:47:31)