Кто слышит только лишь себя, другого не услышит. Кто Верит только лишь в себя, тот в мыслях Бога выше. И крутит шашни голова с Иллюзиями Мира, Она в мозгах во всём права - приветлива, учтива.
Внимая истину чтеца, стоит сосед, зевая, А Мудрость Света уж давно стоит с другого края. И перепутана вожжа, коль нет конца мечтаниям. В Трёхмерном Мире не найти Души Великой Знания.
А, что Душа у всех одна - Великое Со-Знание, То знает точно детвора, пока без воспитания. Пока не перешла в 3 - Д, во власть Земного Рока, Пока не затерялся след от Отчего порога.
А как проявится Мечта, как донор мозг питая, Так зародится Личность та, Судьбу, что призывает. И липнет Карма к ней как пыль, из Прошлых Воплощений, За что, когда -то, ты давно, не попросил Прощения.
Сансары крутит колесо Великое Творение. И, как подарок, к нам спешит Святое Озарение. Спешит, торопится открыть Неведомые Дали, Которые недавно мы Собой Осознавали.
Кто слышит только лишь себя Автор: Мила Кленова
Мы никак не могли понять, откуда он достаёт выпивку. Весь корабль ломал голову над этой загадкой. Мы следили за ним, но ничего не выследили. Когда мы спрашивали его напрямик, он, если был пьян, только хохотал нам в глаза, а если был трезв, торжественно клялся, что за всю жизнь ничего не пил, кроме воды.
Как штурман он никуда не годился и оказывал дурное влияние на своих подчинённых. Было ясно, что он плохо кончит. И никто не удивился и не опечалился, когда однажды тёмной, бурной ночью он исчез с корабля.
- Свалился за борт! - решил капитан. - Что же, джентльмены, это избавило нас от необходимости заковывать его в кандалы.
Таким образом, мы остались без штурмана. Нужно было выдвинуть на эту должность кого - нибудь из команды. Выбор пал на боцмана Джоба Эндерсона. Его по - прежнему называли боцманом, но исполнял он обязанности штурмана.
Мистер Трелони, много странствовавший и хорошо знавший море, тоже пригодился в этом деле - он стоял в хорошую погоду на вахте. Второй боцман, Израэль Хендс, был усердный старый, опытный моряк, которому можно было поручить почти любую работу.
Он, между прочим, дружил с Долговязым Джоном Сильвером, и раз уж я упомянул это имя, придётся рассказать о Сильвере подробнее.
Матросы называли его Окороком. Он привязывал свой костыль верёвкой к шее, чтобы руки у него были свободны. Стоило посмотреть, как он, упираясь костылём в стену, покачиваясь с каждым движением корабля, стряпал, словно находился на твёрдой земле!
Ещё любопытнее было видеть, как ловко и быстро пробегал он в бурную погоду по палубе, хватаясь за канаты, протянутые для него в самых широких местах. Эти канаты назывались у матросов "серёжками Долговязого Джона". И на ходу он то держался за эти "серёжки", то пускал в дело костыль, то тащил его за собой на верёвке.
Всё же матросы, которые плавали с ним прежде, очень жалели, что он уже не тот, каким был.
- Наш Окорок не простой человек, - говорил мне второй боцман. - В молодости он был школяром и, если захочет, может разговаривать, как книга. А какой он храбрый! Лев перед ним ничто, перед нашим Долговязым Джоном. Я видел сам, как на него, безоружного, напало четверо, а он схватил их и стукнул головами вот так.
Вся команда относилась к нему с уважением и даже подчинялась его приказаниям.
С каждым он умел поговорить, каждому умел угодить. Со мной он всегда был особенно ласков. Всякий раз радовался, когда я заходил к нему в камбуз, который он содержал в удивительной чистоте. Посуда у него всегда была аккуратно развешена и вычищена до блеска. В углу, в клетке, сидел попугай.
из романа Роберта Льюиса Стивенсон - «Остров сокровищ». Часть 4. Глава 10. «ПЛАВАНИЕ» (Отрывок)
Дождь, грустные мысли опять, Душа словно сломанный зонтик. Ей хочется снова узнать, Что может счастливым быть вторник.
Дождь, капельки в сердце, как нож, Наркоза нет, прям по живому. Мне хочется, чтоб этот дождь, Вернул меня к счастью былому.
Дождь, видно схожу я с ума, Душа словно сломанный зонтик. Ей хочется просто тепла, Сегодня среда, нет, лишь вторник.
Сегодня среда, нет, лишь вторник Автор: Шаронов Дмитрий
День отмерялся сосисками. Две сосиски - это как раз один день. Сегодня Пётр Тимофеевич обсчитался. Он решил, что уже среда, и поэтому будет футбол. По футболу тоже можно было отслеживать течение времени. Но только летом. И только по неделям. Зимой в футбол не играли. А тут вот прошли, пролезли в какую -то щель, и должны были как раз в среду ночью... И пусть, что нарушение режима получается! Пусть! Сам себе режим выдумал, сам себе его и нарушит, раз такое дело – Кубок…
Но вот полез в холодильник - у него был старый, с одной дверцей, да и тот никогда не был набит битком. Петр Тимофеевич, кстати, иногда задумывался: как это некоторым места в холодильнике не хватает? Что же они туда суют -то? Ведь вот же - масла одна пачка. Мало ли, что холестерин и всякие вредности, все равно на черную горбушку, да с кофе поутру - нет ничего лучше. Сосисок килограмм... Вернее, не килограмм даже, а ровно двенадцать штук. На неделю. В воскресенье положено было что -то приготовить "правильное", настоящее, варёное или жареное. А в понедельник – опять в магазин.
Так вот, полез Пётр Тимофеевич за сосисками, а там оказалось ещё десять штук. Нет, он не пересчитывает их постоянно. Но открыл холодильник - а там полный пакет. Отрезал две - и всё равно много остаётся. Вот и посчитал. С теми двумя выходит десять. Значит, вторник сегодня. Не среда.
А зачем ему среда, кстати?
Медленно и аккуратно надрезая кончики сосисок, и сдирая полиэтиленовую прозрачную мокрую оболочку, он раздумывал: к чему же это ему нужна была среда? Ведь, вдуматься если, какая разница - среда или, скажем, понедельник? Это воскресенье отличается, потому что в воскресенье положено ему - так сам себе постановил - готовить что -то горячее и вкусное. Например, пожарить картошку. Или может даже сварить суп с вермишелью. На двух куриных ногах получается большая кастрюля супа. Хватает на все воскресенье, да ещё и на понедельник и вторник, если и днём перехватить чего -то. А можно не днём, а оставить на ужин. Тогда сосиски не тратятся. И вроде как экономия получается.
Так, вторник все же?
Очищенные от прозрачной пленки сосиски были рассмотрены вблизи: однажды он приготовил, не посмотрев. Теперь вот проверяет всегда. Каждая надрезается примерно до половины острым кухонным ножом, который он точит раз в неделю, в субботу. Как раз к воскресенью, когда готовит "настоящую еду". Вот - точка ножа тоже вроде как отмеряет недели и дни. Но нож можно и не поточить, а вот без ужина живот возмущается. Значит, две сосиски в день - вот и расчет. Двенадцать на неделю. Закончились сосиски - верный признак, что надо что -то вкусное приготовить, а потом готовиться к походу на рынок.
Магазин, конечно, ближе. Но в магазине всё какое -то замороженное и серое. И цены в магазине... Пётр Тимофеевич не доверял магазину, хоть тот и был рядом, а на каждом товаре был ценник с крупно нарисованной ценой. Все же на рынке, считал он, все гораздо свежее. А главное - рынок дальше. Туда надо было идти, а физические нагрузки, как говорили все врачи, просто необходимы в его возрасте. Не просто так нагрузки, а умеренные, умеренные!
Утренняя зарядка тоже была обязательной. Он нашёл специальный комплекс от тибетских монахов. В бесплатной газете, которую можно было взять в магазине, на последней странице кроме кроссвордов бестолковых бывало и полезное. Вот этот комплекс, например. Там, если всё правильно делать, полтора, а то и два часа времени занималось. И при этом - не до пота. И суставы нисколько не ломит. Всё аккуратно. Так вот поворачиваться, так вот - самомассаж. Тибетские они или не очень, но упражнения были хорошие. Пётр Тимофеевич это сразу понял, и ввёл в практику долгую утреннюю зарядку под бормотание новостного канала по "ящику".
"Ящик" он не любил. Фильмы теперь были какие-то дурацкие. Ни о чем. Вот в чем суть? К чему они призывают? Чему молодежь учат? Подумаешь, посмотришь - а ведь ничему. И сути никакой. Так, как древний акын, поющий, сидя на осле, что дорога длинная, а ветер холодный...
Вот новости - это интереснее. Могут сообщить, например, о перевороте. Или не могут?
Футбол ещё.
Старый друг Лёва, с которым они созванивались раз в три - четыре месяца, футбол не понимал и не любил. Зато он любил шахматы. И можно было сговориться, и один раз - у него, другой раз - у Петра Тимофеевича сыграть по старому, не торопясь, с разговорами. Надолго их не хватало, но три партии - это закон. И удовольствие всегда не от выигрыша, а от самого факта встречи, от живого общения.
Микроволновка запищала требовательно. Сосиски готовы. Это сын научил пользоваться микроволновкой. Просто оказалось и очень удобно. Положил на тарелку, закрыл дверцу, нажал два раза - две минуты. Нажал теперь пуск. Все. Само готовится. Вот и сготовилось. Ровно две сосиски. А в холодильнике значит, осталось - он специально приоткрыл дверцу и посмотрел на пакет - ещё восемь. Значит, вторник сегодня. Точно. Не среда.
А чего он среду -то ждал?
Пётр Тимофеевич поставил тарелку со свернувшимися кольцом зарумянившимися сосисками на стол и протянул руку к хлебу. Среда – это к чему же? И тут он вспомнил: кубок же! Кто-то из наших пролез, просочился, пробился, и теперь даже зимой их показывают. Да, жаль, что сегодня не среда.
А интересно, подумал он. Вот интересно, остановился он. А если бы он вчера съел четыре сосиски, так сегодня бы осталось меньше, и тогда для него была бы среда? А футбол был бы? Мысль была захватывающая и в чём -то оригинальная. Нет, кто такие субъективные идеалисты (*), Пётр Тимофеевич знал со студенческой скамьи. Но вот тут, когда время связано с едой, с прогулками, с режимом... Если вдруг получается вот такой прорыв - не меняется ли и время? Ведь он бы не съел четыре сосиски? Но их бы осталось на две меньше. А раз больше он бы не съел - тогда, выходит, была бы среда.
Нет, это как-то мозголомательно - мотнул он головой, присаживаясь к столу.
Вот - всё ясно и понятно. Тарелка прозрачная стеклянная. Две сосиски, кусок хлеба. Чай. Он нажал на кнопку, включая электрический чайник. Потом, так же привычно, нашарил сзади пульт и включил телевизор. По экрану на ярко - зелёном поле бегали фигурки в цветной форме, и носился оранжевый мяч.
- Не понял,- сказал вслух Пётр Тимофеевич.
Он специально встал, открыл холодильник и пересчитал оставшиеся сосиски. Ровно восемь. То есть, на среду, четверг, пятницу и субботу. Ну? Вторник сегодня! Точно!
Но на экране бегали футболисты, и одна из команд была определённо "нашей", потому что комментаторы буквально захлебывались, тараторя свои никому не нужные комментарии.
Пётр Тимофеевич сел и стал смотреть футбол. Громко щёлкнул вскипевший чайник. Пётр Тимофеевич обнаружил, что ужин не съеден, сосиски остыли, жир, что вытек из них, покрыл белой плёнкой тарелку. Две сосиски на тарелке. Восемь - в холодильнике. Вторник.
На экране шёл футбол.
Пётр Тимофеевич плюнул в сердцах, отодвинул тарелку на центр стола и пошёл в комнату. Где -то тут, около дивана, лежала субботняя бесплатная газета с программой. Где -то тут...
Вот! Ага! Он торжествующе потряс свернутой в трубку газетой, потом какое -то время искал очки. Он держался - очки надевал только при чтении. А так всегда и везде без очков. Врачи хвалили его зрение. Говорили:
- Для вашего возраста зрение просто отличное.
Пётр Тимофеевич с газетой и очками вернулся на кухню. Шли новости. Был перерыв в футбольном матче. Всё -таки футбол - тот самый. Значит, среда? Но - сосиски... Он что же - не ел вчера, что ли?
Развернув газету, уткнулся свирепо в программу. Вот он, вот он, футбол. Так, так, так... Во сколько? Совпадает. Кто? Тоже совпадает. Когда? Ага! Этот матч шёл по программе во вторник!
- Вот же суки!- с чувством сказал Пётр Тимофеевич.- Я же чуть все мозги себе не сломал!
Он свернул газету и положил ее сверху на телевизор. Кроссворд уже был разгадан, а программа пусть лежит там, где нужнее.
Перерыв закончился, на экране начался второй тайм.
- Ну, ребятушки, ну, не подведите! Вперёд!- шумел, но не громко, Пётр Тимофеевич.
Всё разъяснилось, и ему было хорошо. Он съел две сосиски. В холодильнике лежало ещё восемь. Сегодня был футбол, и играли наши.
"Можно еще Лёвке позвонить",- подумал Пётр Тимофеевич.- "Ведь расскажу такое - не поверит. Скажет, что придумал специально".
- Ну, родимые! Продержитесь!
Две сосиски Автор: Александр Карнишин Дир __________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) то такие субъективные идеалисты - Субъективный идеализм — группа направлений в философии, представители которых отрицают существование независимой от воли и сознания субъекта реальности. Философы этих направлений либо считают, что мир, в котором живёт и действует субъект, — это совокупность ощущений, переживаний, настроений, действий этого субъекта, либо полагают, что эта совокупность является неотъемлемой частью мира. Радикальной формой субъективного идеализма является солипсизм, в котором реальным признаётся только субъект восприятия, а всё остальное объявляется существующим лишь в его сознании. Родоначальником субъективного идеализма в западной философии является Джордж Беркли.
БМВ» на скорости зарулил в кювет, В нём, почётный в области, спит «авторитет», И ГАИ патрульные с четырёх сторон, Долго караулили богатырский сон.
На Гавайях тишина русские уплыли, Светит радостно луна, в воздухе нет пыли, Тяжко дышат комары, опились бедняги, В крови русских нет воды, чистый спирт из фляги.
Свадьба на природе, иномарок тьма, Женится Володя с кличкою Фома, Драка не случится, пистолетов нет, Несмотря на лица, отобрал их дед.
Новые русские стихи (Избранное) Автор: Игорь Багров
Была у царя дочь. И ходила она тайно по ночам на танцы к чертям. Что ни ночь — нет пары туфель: вконец истопчет их царевна на бесовских плясках.
Дошло до царя, что во всём дворце осталась одна - единственная пара туфель, пригодных царевне.
— Кто узнает, куда ходит моя дочь, получит большую награду, — сказал он слугам.
Узнать это было нелегко. Черти приезжали за царевной на волшебной карете. Сядет в неё царская дочка и летит к чертям.
Но один слуга пообещал царю, что выследит девушку. Перед полуночью опустилась на землю волшебная карета. Слуга забрался в неё и спрятался под сиденье. Так и прилетел он вместе с царевной на бесовский бал. Выбрался хлопец из брички, залез под лавку, смотрит, что дальше будет. Перед тем, как пляски начались, царевна каждому чёрту дала по яблоку. Одно яблоко выпало из корзины и покатилось прямо к слуге. Хлопец спрятал яблоко за пазуху.
Веселье чертей кончилось, когда запели третьи петухи. И слуга вместе с царевной полетел на волшебной карете в царский дворец.
Утром царь позвал слугу, и тот рассказал всё как было, да ещё показал яблоко. Как увидела царевна яблоко, так и упала замертво.
Приказал царь сделать для царевны гроб и поставить его в церкви. Каждую ночь у гроба ставили караул, но утром караульные исчезали, словно и не было их. «Как быть? — думает царь.
— Кто будет мою дочь караулить?» — Я пойду, — сказал слуга и отправился в церковь. — Куда идёшь? — спрашивает его сосед.- Сторожить царевну. — Иди, но только не стой перед гробом, а не то беды не оберёшься.
Хлопец спрятался за дверь и стоит. В полночь загремел гром, поднялась царевна из гроба, начала ходить по церкви. А слуга тем временем лёг в гроб и лежит. Подошла царевна к гробу с закрытыми глазами. Пошарила руками — место её занято.
А тут уж запели третьи петухи, и мёртвая царевна открыла глаза. Взял её слуга за руку и повёл в царский дворец. На радостях царь устроил пир на весь мир, приказал три дня и три ночи из пушек палить, музыке играть, а всему народу — песни петь и веселиться.
Отдал царь свою дочь за слугу. Сыграли они пышную свадьбу, и зажили молодые счастливо.
Слуга и царская дочь из сборника «Украинские сказки»
Красавица проснулась на заре И нежилась на ложе томной лени. Но дивный сон, но милый Гавриил Из памяти её не выходил. Царя небес пленить она хотела, Его слова приятны были ей, И перед ним она благоговела, — Но Гавриил казался ей милей… Так иногда супругу генерала Затянутый прельщает адъютант. Что делать нам? судьба так приказала, — Согласны в том невежда и педант.
Поэма - «Гавриилиада» (Избранное) Поэт: Александр Пушкин (*) ________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) Поэт: Александр Пушкин - Вопрос о принадлежности перу А.С. Пушкина поэмы «Гавриилиада» носит дискуссионный характер. ______________________________________________________________________________________________________________________________________________________
14 +
Первой моей мыслью после стремительного взлёта было: «Интересно, где это я? Вроде спать легла, может, всё - таки сплю? Что - то вроде не похоже. Надо себя ущипнуть посильнее… А - а - а Так, точно не сплю».
Пока всё это проносилось в моей сонной голове, я шла по коридору, по обе стороны которого располагались двери. Вдруг одна из них распахнулась, и чья - то рука втянула меня в комнату. Я оказалась окружённой множеством женщин, молодых и не очень. Они с любопытством разглядывали меня, а я их. Через пару минут от них отделилась самая старая и подошла ко мне поближе. Я уже было, открыла рот, чтобы спросить, где это я нахожусь, и что это со мной происходит, но она меня опередила:
- Вопросы потом. Сейчас тебе надо отдохнуть, – она проводила меня в соседнюю комнату, уложила в кровать и нежно поцеловала в лоб. – Кстати, можешь называть меня няней. Ну, отдыхай. Я приду, скажем, через сутки, может двое. – И она вышла, потихоньку закрыв за собой дверь.
«Как через сутки, двое? А как же мои там? Волноваться же будут», - подумала я и провалилась в глубокий сон.
Х Х Х
Разбудил меня ласковый голос:
- Вставай, детка. Уже пора идти. Третьи сутки спишь. Здорово ты должно быть устала. Ну, ничего, скоро всё будет по - другому.
Я встала и молча поплелась за женщиной. Мы вошли в какое - то помещение, и я опять увидела всех этих женщин. Одна из них произнесла:
- Сейчас с тобой поговорят, и мы займемся приготовлениями.
После этих слов я, как мне показалось, громко топнула ногой и, повысив голос (за что сильно извиняюсь) прорычала:
- Стоп, стоп и ещё раз стоп! Я не сдвинусь с этого места, и ни с кем не буду разговаривать, пока мне не объяснят, где я нахожусь!
Женщины стали переглядываться и перешёптываться. Я же обводила их сердитым (вторично извиняюсь) взглядом до тех пор, пока нянюшка благоговейным шёпотом ни ответила мне:
- Ты теперь Его невеста, - и по её морщинистой щеке скатилась слезинка радости.
А в моей голове галопом проносились мысли: «Как невеста? Чья невеста? Его! Миленько. Это, конечно же, всё объясняет…Но как это? Ведь я же, как там у поэта:
Я другому отдана И буду век ему верна
Во, блин, че делать то?»
И тут мои мысли были прерваны. В помещение вошел, или вошло, точнее, влетело нечто бестелесное. Порадовало, что оно было белое, уже не так страшно. Пока я пребывала в трансе, оно оказалось рядом со мной.
- Можешь называть меня Марк, - произнёс, как оказалось он. Его голос был как мелодичный колокольчик. Он ласкал слух и радовал сердце. - Бог выбрал тебя! Странно, конечно. Но Бог, есть Бог, с ним ведь не поспоришь. Ну, ладно. Готовься. Семь дней тебе на это!
После этих слов у меня, что называется, глаза на лоб полезли. Семь дней … Мои уже с ума сходят, а через семь дней вообще на стенки начнут кидаться.
В этот момент Марк, уже медленно уплывающий, опять повернулся ко мне:
- Время там остановилось, не волнуйся. Твои спят и видят сны. Так будет, пока ты не вернёшься. - Спасибо, - на моем лице появилась глупая улыбка, а в голове пронеслось: «Мы ещё и мысли читаем, что ж, впредь буду, аккуратней».
Как только Марк исчез из поля зрения на меня “налетели” все эти женщины и стали меня одевать, расчёсывать, намазывать чем- то вкусно пахнущим и в заключение всего этого подвели к двери, которая была скрыта под навесом, и втолкнули меня в небольшую комнату.
- До встречи через семь дней, - сказали они мне хором и захлопнули дверь.
А я стала разглядывать комнату. Она была очень маленькой. В ней находились грубо сколоченные стул и стол. На столе стояло зеркало, и все это богатство освещала одна единственная свеча. Не густо… Я подошла к стулу и провела по седлушке, было бы жалко запачкать такое шикарное платье. Оказалось чисто. Я села и стала от нечего делать разглядывать себя в зеркало. Хороша, прям как ангел. Смотрела, смотрела и вдруг осознала, что уже не отражение своё вижу, а свою жизнь. Интересно, кстати, оказалось, смотреть на себя со стороны, а тут ещё в самые ответственные моменты возникал голос, как будто ниоткуда: «Вот тут ты сделала правильно, а тут нет, надо было по - другому, но, помня, как ты мучилась это простительно».
И в такой манере мне прокомментировали всю мою жизнь, указывая плюсы и минусы. А напоследок дали много дельных советов. В общем семь дней пролетели незаметно. Я встала со стула, хотя думала, что за это время слилась с ним воедино, подошла к двери, взялась за ручку, но через секунду отпустила ее. Повернулась к столу, опустилась на колени и три раза перекрестившись, сказала:
- Боженька, а ведь это был Ты. Я точно знаю.
В ответ тишина.
- Ну, теперь молчи, не молчи, а я знаю это был Ты. Я что сказать хотела: спасибо, что вот так вот жизнь мою запросто показал, а то я ведь думала что она сложная, а она то оказывается совсем и не сложная. И за советы спасибо. И вообще голос у Тебя красивый такой, прям сил нет.
В ответ раздался тихий смех.
- Смейся, смейся, а я ведь от чистого сердца. - Иди уже. Восьмой день пошёл. Марк заждался. - Ухожу, ухожу. Но не прощаюсь, буду хранить Тебя в своём сердце. Можно? - Можно, можно. Иди уже, наконец.
Я встала с колен и подошла к двери, вслед мне всё ещё нёсся тот же мягкий смех. Открыв дверь, я на мгновение ослепла от яркого освещения, а когда обрела способность видеть ахнула. Нет на Земле ничего прекраснее, чем тот зал. Время мои нянюшки зря не теряли. Описывать подробно не берусь всё убранство, потому как это невозможно. Все в золоте, в драгоценных камнях, все переливается, блестит, сверкает.
Одна из женщин одной рукой взяла меня за руку, другой вернула мою нижнюю челюсть на своё законное место. За что большое ей спасибо, а то б я всю церемонию так и простояла. И повела она меня к небесному алтарю, где меня уже ждал Марк. Он, наверно, переминался бы с ноги на ногу от нетерпения, если б они у него были. Но чего нет, того нет. Так что он просто завис в воздухе и недовольно пробурчал:
- Эх, молодежь, никакого уважения к чужому времени.
Я слегка поклонилась и ответила:
- Простите, извините. Там так оказалось интересно. Это свеча, зеркало, моя жизнь как кино, а Его голос вообще меня убаюкал, – на это моё заявление из - за двери скрытой под навесом опять раздался смех, только уже немного нервный.
Я мысленно себя одёрнула, еще раз поклонилась и шёпотом произнесла:
- Молчу, молчу.
На что Марк только покачал головой и повернулся к алтарю, я последовала его примеру. Церемония была, в общем, то, такая же, как и на Земле. Только вместо гостей ангелы, и церемонию, вместо слащавой тётеньки вёл архангел. Когда меня и Марка объявили женихом и невестой, я так растрогалась, что у меня из глаз потекли слёзы, я было занесла руку, чтобы стереть их, но нянюшка одёрнула меня:
- С ума сошла? Священные слёзы стирать.
Я опустила руку и подумала: «Ну ладно, пусть текут, что мне жалко, что ли».
Когда церемония окончилась, архангел сделал какое - то неуловимое движение и все исчезли, кроме Марка и старой нянюшки. Они подвели меня к выходу из помещения. Марк посмотрел на меня и как будто бы улыбнулся:
- Ну, до свидания. Считай, что Бог тебя поцеловал. Теперь в жизни твоей будет только белая полоса, - договорив, он развернулся и выплыл из зала.
Нянюшка подождала пока я выйду из шокового состояния и сказала:
- Да, да, абсолютно верно! Теперь ты по жизни будешь идти легко и непринуждённо, - и ответила на мой немой вопрос. – Невесты самого Бога это монахини. Поняла?
Я кивнула и она продолжила:
- Вот тебе медальон, чтоб ты не подумала что это сон. И давай - ка иди уже, тебе давно пора. - А может, я останусь ненадолго? Здорово тут у вас: светло, нарядно и …, - поток моего красноречия прервал строгий голос из - за двери, скрытой под навесом. – А ну марш домой. Сейчас же. Ишь, погостит она. Успеешь ещё!
Выскочив в пустоту и захлопнув за собой дверь, я вновь услышала смех. На сей раз, это смеялись нянюшка и Марк. Затем стремительное падение и раз… Я открыла глаза и увидела звёздное небо, точнее звёздный потолок в своей комнате. Рука сама собой потянулась к шее и наткнулась на медальон. Он немного светился в темноте и излучал тепло. Я опять заснула, на этот раз просто заснула, сжимая его в руке.
От звона бубенца до скромного крыльца дорога без конца кривляется. Сбиваются юнцы, в ночь - полночь под уздцы вводившие коней на двор красавицы.
Мужняя жена, чёлка не приглажена, то ль судьбой обожжена, то ль собой наказана.
Мужняя жена - Романс (Избранное) Автор: Николай Штромило
Шнырял Зайчонок по лесу, видит — на поляне пень стоит гнилой, а на пне — чьё-то большое копыто.
Серое гладкое копыто с коричневым ободком. Новенькое!
Ахнул Зайчонок:
— Это кто же копыто потерял?! Вот ротозей - то, а? Небось теперь на трёх ногах ковыляет, плачется, да найти не может. Выручить, что ли, беднягу?
Сидит Зайчонок, раздумывает: «Чьё такое большое копыто? Какого зверя?»
Из ельника выбегает на поляну Кабан. Длинное рыло к земле опустил, пятачком вертит, нюхает. Будто ищет чего - то.
— Дяденька Кабан! — Зайчонок кричит. — Это не ты здесь копыто потерял?
Хрюкнул Кабан.
— Почему думаешь, что я потерял? Ась? — Да ты, дяденька, подслеповатенький! Небось и потерял! — Хрюк! — Кабан говорит. — Насмешил. Я, может, лучший бегун в лесу! У меня копыта — хрю! — специальные. Сквозь такой бурелом проскочу, где все другие застрянут. По болотам сигаю. По кустам - камышам. Во у меня копыта какие, гляди!
Поглядел Зайчонок — верно, особенные копыта у Кабана. Вострые. Долгие. И раздвоенные. Совсем не похожи на обронённое…
«Нет, — думает Зайчонок, — это кто - то другой потерял. Что ещё за звери есть с копытами?»
Выпрыгнула на полянку лесная Коза. Приседает на ножках, оглядывается. Ушки торчком.
— Тётенька, — Зайчонок кричит, — не ты здесь копыто потеряла? — А почему думаешь, что я? — Да ты, тётенька, пугливая! Небось с перепугу и потеряла!
Смеётся Коза.
— Ах ты, — говорит, — несмышлёный! Разве у меня такие копытца? У меня они точёные, лёгонькие! Я ведь — глянь-ка! — прямо по воздуху летаю!
Поглядел Зайчонок — верно, копытца у Козы как игрушечки. Совсем не похожи на оброненное. Значит, кто - то другой потерял.
Что за зверь в лесу с большими копытами, неуклюжими?
Шагает через полянку Лось. Горбоносую голову нагнул, будто высматривает чего-то. Бородой чуть не по земле метёт.
— Дедушка Лось! — кричит Зайчонок. — Это не ты здесь копыто потерял? — Почему, пострел, на меня думаешь? — Да ты, дедушка, старенький, забывчивый. Небось и потерял!
Качнул бородой Лось, усмехнулся.
— Я, — говорит, — зимой рога теряю. Это верно. Это со мной бывает… — Вот, вот! Я и говорю! Потеряешь, дедушка, а найти не можешь? — А я и не ищу. Весной у меня рога новые появляются. Будут ещё больше да грозней. А копыт мы, Лоси, не теряем. Нету нас такого обычая. Гляди-ка: я на своих копытах по трясине шагаю. Как на лыжах! Нужда придёт — оборониться копытом могу. Хоть от Волка, хоть от Медведя. Мои копыта дорого стоят!
Поглядел Зайчонок — верно, грозные у Лося копыта. И удобные, по ноге присадистые.
— Ну кто же, — тогда Зайчонок говорит, — кто же вот это копыто потерял? Эту лепёху нескладную?! — А никто не терял, — отвечает Лось. — Да взялось -то оно откуда?!
Подскочил Зайчонок поближе, толкнул копыто — а оно не шевелится.
Подёргал, подёргал — не отрывается!
Приросло оно, что ли?!
И тут учуял Зайчонок, что от копыта лесным грибом пахнет.
— Да это же гриб, дедушка!! — Конечно, гриб, — отвечает Лось. — Гриб - трутовик. Ни съесть его, ни к делу пристроить… Уж такое копыто никчёмушное. Одному гнилому пню впору!
Решение. Мысль. Остановка. Вокзал. Здание. Страх. Коридоры и зал. Пол деревянный. Станок. Три окна. Комиссия. Руки. Растяжка. Спина. Принят. Не принят. Счастье. Слеза. Осень. Знакомый станок. Три окна. Классика. Сеточка. Ленточки. Шпильки. Батманы. Плие. И на тапочках дырки. Туры на пальцах. Пуанты и боль.
Падение. Травма. Синяк и мозоль. Шажман. Гран жете. Па - де - ша и полёт. За днями недели. За месяцем год. Снова и снова. Опять и опять. Двойка. Три минус. Четвёрка и пять. Учитель. Экзамен. Комиссия. Зал. Станок. Середина. Прыжки. Высший балл. Слёзы. Прощание. Смех. Выпускной. Всё. Чемодан. Наконец - то домой.
Трудоустройство. Театр. Приглашенье. Ночи без сна. Сотни мыслей. Решенье. Вновь чемодан (как знакома картина!) Кордебалет. Тройка. Двоечка. Прима. Классика утром. Батманы. Плие. Голод. Диета. Кефир на столе. Пачка. Пуанты. Чайковский. Делиб. «Щелкунчик». «Жизель». Макияж и парик. Девушки. Парни. Завистники. Боль. Поздно. Часы. Без пятнадцати ноль. Пот и мозоли. Поддержки. Вращенья… Сил больше нет. Непростое решенье. Последний концерт. Взгляд сквозь слёзы на зал. Вещи. Домой. Остановка. Вокзал.
Знакомые стены. Станок. Три окна. Девочки. Мальчики. Ноги. Спина. Пальцы и руки. Злиться. Кричать. Сто комбинаций. Опять и опять. Тройка. Три минус. Четвёрка и пять. Хвалишь. Ругаешь. Хочешь понять. День. Репетиция. Маленький зал. Стоп. Концертмейстер не то заиграл. Девочки. Парни. Амуры. Пажи. Не поняли. Встань. Объясни. Покажи. С грустью в театр. В зрительный зал. Дети танцуют. Кто-то наврал. Не дотянули колени опять. Завтра на классике всё исправлять…
Жизнь балерины Автор: Юнна Ефремова
На витрине старенького, антикварного магазина пылилась статуэтка балерины. Хозяин салона, он же и продавец, Русгур, даже и не помнил, откуда и когда появилась эта фарфоровая безделушка. Владелец магазина ещё был совсем маленьким мальчиком, а она уже стояла там на подставке. Если бы даже нашёлся покупатель и решил бы приобрести балерину, то кому выплатить деньги за неё, было неизвестно.
"Может, лучше убрать её с прежнего места, - иногда задумывался Русгур. – Пальчики обломаны, краски почти выцвели. – Никто даже и не смотрит на неё. В последний раз, лет десять назад, зашел один покупатель, повертел статуэтку в руках, что - то пробормотал и вернул обратно хозяину".
"А, впрочем, она и не мешает, - грустно улыбнулся Русгур. – Стояла там столько лет, пусть и дальше стоит. Все равно почти нет покупателей. Незачем и мне сидеть здесь. Сегодня можно закрыть магазин на час раньше и подняться к себе в комнату. Так и поступлю..."
Хозяин сменил вывеску на дверях, что салон закрыт, ещё раз всё внимательно осмотрел и стал тихо подниматься по скрипучим ступеням.
Незаметно стемнело, и вскоре ночь стала полновластной хозяйкой маленького городка. На небе засияли звездочки, а одна из них, ярко сверкнув, упала где - то в глубине домов.
*** По улице шел странный человек. Он был низенького роста, как семилетний мальчик и странно одет. На ногах - кожаные башмаки, острые концы которых загибались вверх, синяя курточка, такие же штаны, а на голове остроконечный колпак, на котором сверкали звёздочки и непонятные, но очень красивые знаки, похожие одновременно и на буквы, и на ноты. Казалось, что прохожий возвращается с карнавала.
- Давненько ты здесь не был, Люф, - как бы сам с собой разговаривал незнакомец. – Хотя ничего особенно и не изменилось. Те же узенькие улочки и старые, покосившиеся дома.
Проходя мимо витрины, человек остановился.
- Кажется, я нашел её. Невероятно... Конечно это она. Ты слышишь меня, Палли? Балерина вздрогнула. - Ой, кто это меня позвал? Я уже стала забывать, как меня когда–то звали. Неужели кто - то ещё помнит мое имя?
Странный человек радостно улыбнулся, а звёздочки на его колпаке стали гореть красным цветом.
- Ты меня не знаешь, - обрадовано произнёс он. – А я уже несколько раз бывал здесь и всегда смотрел на тебя. Могу даже рассказать, о чем ты сегодня думала. Тебе очень хотелось стать мотыльком и навсегда улететь отсюда, с этой пыльной витрины. - Откуда ты знаешь? – удивилась балерина. – Кто ты, что умеешь читать мои мысли? - Я Люфтар, - продолжал улыбаться прохожий. – Но ты меня можешь называть просто Люф. Уверен, что мы быстро подружимся. И ещё ты думала, что вся одежда на тебе выцвела, а мотыльки должны быть яркими и заметными. Правильно? Но поверь, что твое желание стать нарядной, скоро сбудется, однако для этого надо набраться терпения.
От удивления балерина закачалась и чуть не упала с полки.
- Осторожно, - вскрикнул Люф. – Тебе нельзя падать, ты же можешь разбиться на мелкие кусочки. Хотя и это не проблема для меня, но тогда мне придётся войти в магазин, колокольчик зазвонит и разбудит Русгура. - Ты даже знаешь, как зовут хозяина! – вновь качнулась балерина. – Кто же ты, Люф? Маг, волшебник? И так странно одет. Я никогда не видела, чтобы люди надевали подобные колпаки.
Услышав это, звёздочки на шапке странного гостя начали смеяться, а непонятные знаки заиграли оранжевым цветом и быстро завертелись. Отовсюду стал раздаваться тихий и очень мелодичный звук. Казалось, что это хрустальные бокалы ударяются друг о друга.
- Давно вы так не веселились, - обратился к звёздочкам Люф. – Значит, не зря прилетели сюда. - Они живые? – совсем растерялась Палли. – Ты с ними можешь разговаривать? - Конечно, живые, - рассмеялся Люф. – И эти волшебные знаки, тоже - не просто рисунки. Ну-ка, покажите нам, на что вы способны, - обратился он и снял колпак. Знаки тут же попрыгали на мостовую и стали лихо отплясывать, а звёздочки хороводом носились между ними.
- Ты настоящий волшебник, - радостно смеялась Палли. – Как я сразу этого не поняла. Только у них бывают такие странные одежда и башмаки.
Люф посмотрел на свои ноги.
- Вот же я, растяпа, - хлопнул он себя по лбу и улыбнулся. – Совсем забыл надеть другие....
Тут же башмаки стали непрерывно меняться. На одних были огромные, сверкающие золотом пряжки, на других повсюду висели малюсенькие колокольчики, а на третьих, как и на колпаке, было множество волшебных знаков.
- Вот эти подходят, - довольно улыбнулся Люф. – Ну, что и вам хочется повеселиться? – посмотрел он вниз.
Знаки стали переливаться красными огоньками.
- Ладно, делайте, что хотите, - весело притопнул волшебник. – Будем считать, что сегодня у нас праздник. Только особенно не шумите. Нам нельзя будить людей.
А пляски продолжались вовсю. Звёздочек становилось все больше и казалось, что на мостовой горит яркий, разноцветный огонь.
- Как это здорово! - стала хлопать в ладоши балерина, но, взглянув на свои руки, тут же перестала, и по её щеке стекла слезинка.
Звёздочки и волшебные знаки тут же перестали танцевать и вернулись на колпак и башмаки.
Люф сначала не понял, в чём дело и недоуменно стал оглядываться по сторонам.
- Что случилось с вами? - забеспокоился он. – Что вас так напугало? Ничего не пойму...
Одна из звёздочек подлетела к руке балерины.
- Кажется, теперь всё понял, - успокоился волшебник. – Но это не беда. Ты согласна, Палли, полететь со мной в волшебное царство? Там я смогу всё исправить, и твои ручки станут такими же прекрасными, как прежде. - Ты сможешь вернуть мне мои отломанные пальчики? – недоверчиво посмотрела Палли. - Конечно, смогу, - радостно улыбнулся Люф. – Так ты согласна полететь со мной? - Конечно, согласна! - чуть не подпрыгнула от радости Палли. – А нам далеко лететь? - Ты и не заметишь, как мы уже будем на месте, - надел колпак волшебник. – А теперь пора, – обратился он к звёздочкам.
Вспыхнул тоненький лучик света и тут же погас. Казалось, что никого на улице и не было.
***
– Вот мой дом, - разводя руками, обратился Люф к балерине. – Тут ты можешь не бояться разбиться. Сейчас посмотрим, где же твои пальчики.
По всей комнате были разбросаны маленькие и большие коробочки. Их было так много, что даже при желании не удалось бы сосчитать.
Люф их открывал одну за другой, что-то тихо бормотал, и вновь накрывал крышкой.
- Где же они? – только и слышался его шёпот. – Куда я их мог положить? Может, вы знаете? - обратился он к звёздочкам. – Помогите мне найти нужную коробочку.
Тут один из волшебных знаков слетел с колпака и стал медленно кружить по комнате. Он облетал одну коробку за другой, потом приблизился к огромному шкафу в углу, но опять отлетел и замер.
- И ты не можешь найти? – расстроился Люф.
Но тут знак загорелся ярким, синим светом, спустился на пол и залетел под шкаф.
- Интересно, что он там нашёл? – наклонившись, стал заглядывать под шкаф волшебник.
Колпак ему мешал, и он снял его. Только тут Палли заметила у Люфа густые чёрные волосы, в которых то тут, то там вспыхивали разноцветные искры.
- Кажется, нашёл, - довольно улыбаясь, выползая из-под шкафа, поднялся с пола Люф. – Это именно то, что я искал. Теперь надо быть особенно внимательным.
Он осторожно высыпал на стол содержимое коробочки.
С первого взгляда могло показаться, что это мелкие осколки фарфора, и только приглядевшись становилось видно, что это тысячи пальчиков, отколовшихся от статуэток.
- Теперь ваша очередь помочь мне, - обратился Люф и открыл большую коробку.
Оттуда вылетели сотни светящихся стрелочек. Они стали осторожно перебирать пальчики, рассыпанные на столе. Вскоре одна из стрелочек замерла. Люф осторожно взял найденную частичку и помахал Палли рукой.
- Подойди - ка сюда, - не бойся. – Кажется, один из твоих отломанных пальчиков мы нашли.
Балерина подбежала к волшебнику.
- Дай свою ручку, - ласково улыбнулся Люф.
Он приставил пальчик к тому месту, где тот был отломан, волшебный знак коснулся руки, и пальчик мгновенно прирос.
- А вот и второй найден, - обрадовался волшебник, заметив, что стрелочка подает ему знак.
Вскоре и второй пальчик был на месте.
- Но сегодня у нас нет больше времени, - грустно вздохнул Люф. – В городе люди уже проснулись и начали вставать. Проводите нашу гостью, - обратился он к звёздочкам.
Казалось, что те только и ждали этих слов.
Они слетели с колпака, закружились вокруг Палли, искры в волосах Люфа стали ярче, балерина плавно взлетела и исчезла из комнаты.
*** Русгур спустился в магазин и, по обыкновению, стал внимательно всё рассматривать.
- Что-то не то, - размышлял он. – Но чего не хватает? Может, я ошибаюсь и все на месте. Но, постой, а где статуэтка балерины? Кому она могла понадобиться, чтобы её унесли? Да и колокольчик бы зазвонил, вздумай кто - либо войти в салон. Однако её нет...
От удивления Русгур выпустил из рук щёточку из перьев, корой смахивал пыль с вещей.
Когда он поднял её и снова взглянул туда, где всегда стояла балерина, то она была на месте.
- Вот это чудеса! - от неожиданности присев на стул, стал раздумывать продавец. – Может, мне померещилось, что статуэтки не было? Но я не мог ошибиться, подставка была пуста. Я же своими глазами видел... Подожди, но и в самой балерине что - то изменилось...
Он подошёл и стал внимательно рассматривать её.
- А откуда эти два пальца? - от изумления подскочил Русгур. – Я же точно, ещё с детства, помню, что их не было.
Тут, на какой- то миг ему показалось, что статуэтка кивнула ему и улыбнулась. Он и не заметил, как оказался на полу, но продолжал с удивлением смотреть на балерину.
Колокольчик зазвонил, и в магазин зашёл покупатель.
- Есть кто-нибудь? - не заметив продавца, спросил человек. - Проходите – проходите, - поднимаясь с пола, пригласил его Русгур. – Я тут щёточку обронил...
Посетитель долго ходил, рассматривал одну вещь за другой, потом подошёл к витрине, взял статуэтку балерины, долго разглядывал её, потом произнес:
- Я беру ее. Заверните и упакуйте. - Она не продаётся – подскочил к посетителю продавец. – Положите балерину на место! - Но почему не продается? – недобрым огнем сверкнули глаза незнакомца. – Я непременно хочу её купить! - Потому что она уже продана – не растерялся Русгур, - и это моя вина, что я её не убрал с витрины. - И кто её купил? – зло посмотрел посетитель. – Может, я больше заплачу, чем он. Подумайте... Назовите цену – и он достал толстый кошелек и стал вертеть им перед хозяином магазина.
Русгур выхватил статуэтку из рук незнакомца.
- Я сказал, что она не продается, и сегодня магазин не работает, - совсем придя в себя, уверенно произнёс он. - Ладно, мы ещё встретимся, - тихо пробормотал покупатель и, хлопнув дверью, вышел
Колокольчик над входом ещё долго продолжал раскачиваться и звонить.
- Лучше мне и вправду сейчас закрыть магазин, - размышлял Русгур. – Один день ничего не решает. Надо всё хорошенько продумать.
Бережно держа статуэтку, он поднялся к себе в малюсенькую, но очень уютную комнату.
- Сейчас посмотрим, всё внимательно рассмотрим, - приговаривал, Русгур, доставая большую лупу. – Я же помню, сколько пальчиков не хватало. Уж тут -то не могу ошибиться.
Удобно устроившись около окна, он стал внимательно разглядывать ручки балерины.
Балерина. Глава первая. Статуэтка Автор: Григорий Иосифович Тер - Азарян
Вечер спустился над речкою Мартой. Тихо в станице и скоро уж ночь. Рядом с кабыцей (*) чай пили со с мятой Казак и его шестилетняя дочь.
Тихо спросила малая казачка Батьку родного, на небо глядя: "Папа, те звёзды и Шлях наш Чумачий Всё это Божья, скажи, красота?"
Батька прижал к себе нежно дочурку, Коснулся губами пшеничных волос, Накинул на плечи Марусеньки бурку И чаю глотнув, тихо так произнёс.
"Все эти звёзды - глаза твоих предков. Смотрят с высоких небес на тебя. Как ты растёшь, моя милая детка. Как уважаешь ты мать и отца.
С кем на пути своем жизненном ходишь. Чтишь ли традиции, веру дедов. Чем свою чистую душу наполнишь. Сколько оставишь ты чётких следов.
Каждый поступок твой предки оценят. Был он хорошим, иль все же плохим. Спросят с тебя и по делу отменят Когда час пробьёт и отправишься к ним.
Все мы к небесным станицам уходим. К предкам своим, ведь так было всегда. Путь по Чумачьему Шляху находим. Звезда загорится - то наша душа".
Глазки закрыла казачка малая, Тихо уснула под буркой отца. Сверху с улыбкой за ней наблюдали Яркие звёздочки - предков глаза.
Звёзды - глаза предков Автор: Вадим Колбаса - Ревин ____________________________________________________________________________
(*) Рядом с кабыцей - Кабыця. Казачья печь. ____________________________________________________________________________
Всаднику в кожаном костюме мексиканских охотников на вид было лет тридцать. Высокий, стройный и грациозный с изящными манерами. Гордое и мужественное лицо его носило печать мужественности, внушавшее уважение и симпатию.
Его голубые глаза, густые белокурые кудри, выбивавшиеся из - под широких полей шляпы, матовая белизна кожи делали его непохожим на мексиканца и наводили на мысль, что он родился не в жарком климате Мексики.
Человек этот, был необычайно мужествен и беспредельно отважен. Под тонкой и почти прозрачной кожей его холеных рук таилась невероятная сила.
Человек этот сидел, откинувшись в седле, и скорее всего, дремал, дав волю своему мустангу ступать неторопливо, останавливаясь пожевать пожухшую на солнце траву.
Место, где находился всадник, представляло собой довольно обширную равнину, разделённую на две почти ровные части рекою Вермехо с крутыми скалистыми берегами. Равнина эта была справа и слева обрамлена широкой грядой холмов, постепенно переходящих в горы с высокими вершинами, покрытыми снегом.
Несмотря на действительную или мнимую расслабленность или дремоту, всадник время от времени открывал глаза и, не поворачивая головы, бросал вокруг себя оценивающий взгляд. Ни один мускул на его лице не выдавал тревоги, впрочем, весьма естественной в стране, где ягуар считается далеко не самым опасным врагом человека.
Путешественник или охотник продолжал свой путь всё также медленно, с беззаботным видом. Он отъехал шагов на пятьдесят от скалы, возвышавшейся, подобно часовому, на берегу Вермехо, когда оттуда вышел человек, вооруженный длинноствольным карабином. Он несколько минут смотрел всаднику вслед, потом проворно вскинул карабин и выстрелил.
Всадник покачнулся в седле и повалился на землю, застыв в неподвижности.
Испуганная лошадь поднялась на дыбы и помчалась во весь опор к лесу, покрывавшему отроги гор, вскоре исчезнув в его густых зарослях.
Сразив так ловко свою жертву, убийца снял шляпу и вытер пот со лба.
— Чёрт побери! — радостно воскликнул он. — Кажется, на сей раз я прикончил этого дьявола. Видно, я попал ему в самый позвоночник. Вот это выстрел! Интересно, что сказали бы эти дураки, которые уверяли, что он колдун и что мне удастся убить его, если только я заряжу карабин серебряной пулей?! Ну, слава Богу, я честно заработал сто песо! Наконец - то мне повезло! Да будет благословенна Дева Мария за покровительство, которое она мне оказала! Я не премину выразить ей мою признательность. — С этими словами незнакомец снова зарядил карабин. — Да, — продолжал он, опускаясь на траву. — Сколько же я за ним гонялся! Надо взглянуть убил я его или только ранил. Нет! А вдруг я наклонюсь над ним, а он возьмёт и ударит меня ножом! Я не так глуп. Лучше подожду да выкурю пока пахитоску (*). Если через час он будет лежать так же неподвижно, значит, всё, подох. Мне некуда торопиться, — прибавил он со зловещей улыбкой.
И вполне успокоившись, он вынул из кармана табак, свернул самокрутку и с удовольствием закурил, искоса поглядывая на неподвижно лежащее тело в нескольких шагах от него.
Незнакомец был роста несколько ниже среднего, но ширина плеч и крепкие руки свидетельствовали о незаурядной силе. Лоб вдавленный, как у хищных зверей, длинный, похожий на клюв хищной птицы, нос нависал над громадным ртом с тонкими губами, обнажавшими острые, неровные зубы; серые, маленькие и косые глазки придавали его физиономии зловещее выражение.
Человек был одет как охотник прерий в кожаные штаны с поясом, высокие мокасины и куртку из лосиной кожи с длинной бахромой. Обоюдоострое мачете, вдетое в железное кольцо на левом боку, и туго набитая сумка, висевшая на правом плече на ремне из бизоньей шкуры; на земле расстелено пёстрое, яркой расцветки индейское серапе (**).
Между тем минуло уже полтора часа, а убийца, куривший пахитоску за пахитоской, всё не решался подойти к поверженному всаднику, лежавшему неподвижно с закрытыми глазами.
Убийца не спускал с него глаз всё это время, но тот оставался неподвижным. Над ним же начали кружить стервятники, по мнению убийцы, привлечённые смертью. Огненный диск солнца навис над самым горизонтом, пора было решаться взглянуть на мертвеца. Убийца неохотно поднялся.
— Ну, — пробормотал он, — уж теперь - то он должен быть мёртв. Пойду, посмотрю. Однако буду помнить об осторожности. — И вынув из-за пояса острый охотничий нож, чиркнул лезвием по камню и, удостоверившись, что всё в порядке, решился наконец приблизиться к лежавшему по - прежнему неподвижно всаднику.
В диких прериях действовало неписаное правило, а именно, самый кратчайший путь от одного пункта до другого — обходной. Вот и незнакомец, вместо того чтобы пойти напрямик, стал заходить со стороны, двигаясь осторожно, то и дело останавливаясь, чтобы убедиться, что его жертва мертва. На всякий случай он держал наготове нож и даже не исключал возможности поспешно ретироваться. Но эти предосторожности оказались ни к чему. Всадник не проявлял ни малейшего признака жизни. Так что убийца успокоился.
Уперев руки в бока, он смотрел на мертвеца, лежавшего ничком.
— Да, безусловно, он мёртв, — сказал он себе. — Жаль, это был храбрый человек. Никогда бы я не осмелился сразиться с ним в открытом бою. Но честный человек должен держать слово. Мне заплатили, и я обязан был отработать заработок. Странно, почему же нет крови? Должно быть, она излилась внутрь. Тем лучше для него, меньше пришлось страдать. Однако для большей верности воткну - ка ему нож в спину. Хотя и так ясно, что он не оживёт. Но ведь мне заплатили, а тех, кто платит, обманывать нельзя. из книги Густава Эмар - «Охотники за пчёлами» ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________ (*) выкурю пока пахитоску - Пахитоска. Тонкая папироса из мелкого резаного табака, завёрнутого в лист маиса.
(**) яркой расцветки индейское серапе - Сарапе или джоронго. Длинная, похожая на одеяло шаль или плащ, часто яркой расцветки с бахромой на концах, которую носят в Мексике, особенно мужчины. Написание слова сарапе является общепринятой формой в Мексике и других испаноязычных странах. Термин серапе обозначает прямоугольное тканое одеяло, хотя в более поздние годы его также можно использовать для обозначения очень мягкого прямоугольного одеяла с отверстием посередине для головы, похожего на пончо, называемое габан, или джоронго в Мексике. Современные вариации некоторых серапе изготавливаются с соответствующими капюшонами для покрытия головы. Длина варьируется, но спереди и сзади обычно доходят среднестатистическому человеку до колен.
Двух процентная оппозиционность или новое явление Миши
Мир холоден, убог, разбит и бел. Зима, зевая, вызывает спячку. Медведица моя, ты спи, я спрячу все чувства и эмоции к тебе
на чистых нецелованных страницах, закатанных под твёрдый переплёт, и если меня лень не перепьёт, то книга по стране распространится.
На сколько не затянется твой сон - на день, неделю, месяц или вечность - дождусь тебя, стихами изувечась, останусь тем же преданным творцом.
Я знаю, что, едва садится солнце, ты сонно ковыляешь на свой пост. И светится твой ковш средь сотен звёзд. И взгляд мой, как магнит, к нему несётся.
Моргни хотя бы кончиком хвоста - я буду знать, что место есть надежде, что ты проснёшься, будет все как прежде, что все случилось с нами неспроста…
МЕДВЕДИЦА Автор: Кравченко Дмитрий
В приёмной геологического треста зазвонил телефон, резко, настойчиво, словно выкрикивая: «Быстрее, я — межгород!»
К таким звонкам здесь привыкли, и секретарь Зоя недрогнувшей рукой подкрасила губы. Рабочий день ещё только начинался, и приема у директора ожидал лишь один геофизик, прямо с аэродрома, из Селенгинской тайги, в унтах не по сезону, с лицом почти чёрным от зимнего загара.
— Откуда? — спросила Зоя. — Повторите! Кто, кто? Не слышу! Кого, кого? Не поняла! Повторите! Хорошо, подождите!
Она поднялась, тряхнув золотистой гривой. Геофизик смотрел на неё, как на чудо.
Зоя прошла по приёмной, широко распахнула расположенные рядом двери с табличками «Главный инженер», «Главный геолог» и произнесла, копируя чей - то хриплый бас:
— Из какой - то Мо - ло - ка -новки, какой - то деятель Заготпушнины, фамилию не расслышала, же - ла -ет на про - вод… са - а - мого главного инженера - геолога! — Она подчёркнуто сделала ударение на последнем слоге, а затем уже своим звонким голосом добавила, не скрывая усмешки: — Кто из вас главнее, решайте!
В приёмную, будто на коньках, выкатился Кравков, тщедушный, взъерошенный.
— Ничего! Будет и такая должность при дальнейшем росте по части руководства! А пока в Кадарском районе у нас разведок нет, следовательно, ни срывов, ни аварий, и, стало быть, главинж там никому ни к чему! — Он заглянул в кабинет соседа: — Это что - нибудь по твоей, Костя, научно - фантастической части. Согласен? — Угу, — ответил тот, не поднимая глаз от бумаг, — особенно с тем, что главинж ни к чему!
Утро выдалось солнечное, располагающее к шуткам. Цвела под окнами черёмуха.
— Переключите, Зоя, на самого главного геолога. Мы с ним, как видите, всегда единомышленники, — благодушно заключил Кравков. — Я уже переключила, — призналась Зоя, выдав этим, кто, по её мнению, главнее.
Кравков погрозил ей пальцем.
— Главный геолог Шахов Константин Дмитриевич слушает, — сообщил в Молокановку Шахов, блеснув очень крупными зубами.
И сразу улыбка с его лица исчезла, оно стало напряжённым, отобразив, что слышно плохо, что просит он не мешать.
Скользнул к себе в кабинет Кравков, вернулась Зоя.
— Повторите, пожалуйста, кто говорит, — попросил Шахов.
Прижав привычно телефонную трубку плечом к правому уху, он торопливо записал своей единственной, левой рукой: «Степанков Андрей, участковый охотник».
— Я до вас, товарищ главный, второй день добиваюсь, — донеслось еле - еле, — тут у нас такое дело — шалун объявился… — Какой шалун? — Шахов даже глаза зажмурил, чтобы лучше слышать. — Не шалун, говорю, а шатун! — Не понял, повторите! — Медведь, говорю! Он до времени поднялся, по тайге пошёл, испугал…
Слова утонули в свисте и треске. Шахов терпеливо ждал и уже хотел было повесить трубку, как вдруг утихла буря и даже дыхание далекого собеседника стало слышно.
— Повторите! — устало попросил Шахов. — Испугал, говорю, этот шатун одного парнишку. Ну и я вышел на участок и вскорости нашёл! — Что нашёл? — поторопил Шахов, опасаясь, что вой начнется снова. — Медведя этого нашёл! Стрелять не пришлось, — пояснил Степанков, — он уже своей смертью помер, наверное от старости, потому…
Шахов перебил, не скрывая раздражения:
— Это, дорогой товарищ, не по нашей части, мы ищем полезные ископаемые, а не медведей! — В такой мере мы понимаем, товарищ главный, и напрасно беспокоить бы не стали, — с достоинством ответил Степанков, — но тут такое дело… Медведь - то оказался не простой, а вроде золотоносный! — В каком смысле? — Шахов насторожился. От охотника всего ждать можно. — У него на зубах вроде как бы коронки золотые! — Какой же врач их поставил? — улыбнулся Шахов. — Наверно, без врача обошлось! — ответил Степанков явно с улыбкой. — Надо думать, он где - то, наверно в берлоге, на богатой земле лежал, грыз её с голодухи. У него и в шубе кое - где жёлтые крупинки позастревали… — А вы уверены, что это золото? — поторопил Шахов и рассердился на себя за глупый вопрос. Коль звонит человек за 600 километров — значит, считает своё сообщение важным! — Хорошо понимающих тут у нас нет. Дедушка мой когда-то золото мыл, говорит — оно! Правда, видит он теперь плоховато. Чтобы всё сохранить как есть, я медведя брезентом и снегом прикрыл, а уж вы решайте…
Снова в трубке завыло и еле слышно донеслось, что надо скорее, снег тает, весна нынче дружная…
Как всегда, когда надо было сразу принять решение, зрачки Шахова сузились. Проверяя себя, он посмотрел на геологическую карту. Она пёстрым ковром закрывала всю глухую стену его кабинета. Память не подвела — Молокановка расположена в Муйской структурной зоне, где золотом и не пахнет!
Очень хотелось, не создавая себе лишних хлопот, сказать: «Соберите, сколько сумеете, пришлите почтой это „медвежье“ золото, которое почти наверняка окажется не золотом. Но если — один шанс из тысячи! — медведь действительно „золотоносный“, тогда непростительно будут упущены важные подробности».
Хотя Шахов и любит повторять, что пессимист — это хорошо информированный оптимист, сам он за много лет в очень жёстком кресле главного геолога оптимизма но утратил и не раз поступал, доверяя больше интуиции, чем логике. И сейчас, в этой нелепой ситуации, он подумал: «Нельзя упустить, надо поверить этому Степанкову и его дедушке!»
Дождавшись, когда шум ослабел, Шахов твёрдо сказал:
— Ждите телеграммы. Специалист вылетит к вам при первой возможности. Благодарю вас, Андрей, за важное сообщение! — Понял, буду встречать! — донеслось в ответ еле - еле.
Шахов глубоким вдохом восстановил дыхание, отёр лоб и взглянул на часы. До начала заседания по проектам новых работ оставалось тридцать пять минут, и надо было успеть закончить это дело, пока не захлестнули иные. Он поднял трубку внутреннего телефона, выяснил у диспетчера, когда ближайший рейс на Кадар с посадкой в Молокановке, и, узнав, что послезавтра, в 10.00, попросил забронировать одно место.
Осталось самое неприятное: кому - то поручить, а точнее, навязать это внеплановое задание, выслушать, что посылать некого, что по командировкам перерасход, что сам он совсем недавно на собрании призывал покончить с авралами и так далее…
Посвистывая и морщась, Шахов мысленно перебирал возможные варианты. Он поднял трубку…
… И этот звонок неожиданно вмешался в жизнь молодого специалиста Бориса Струнина.
из повести Локермана Аркадия Александровича - «По медвежьему следу»
Цветок в саду, родник прозрачный, Любой эпитет подойдёт … И человек, будь он невзрачным, С улыбкой сразу расцветёт.
Поможет на скалу взобраться, Подарит силу, свежесть чувств. Возможность в жизни состояться, Преодолеет страх и грусть …
Как светлый луч блеснёт надежда, Вы улыбнитесь визави. У злобы сорвана одежда, Улыбка, как анонс любви.
Цветок в саду (Отрывок) Автор: Татьяна Цыркунова
На поляну, усеянной разными цветами выглянули лучи солнца, чтобы проведать своих детей. Розы нужно приласкать - они успели замёрзнуть этой ночью. Солнце бросило руку - луч на землю и растормошило закрывшие свои бутоны тюльпаны. Пока тюльпаны просыпались, луч - рука обходил каждый уголок земли, чтобы разбудить каждый цветок, каждую травинку.
Вдруг, когда Солнце решило проведать шиповник, оно заметило маленький цветок - он сгорбился, уронил чёрно - фиолетовую головку - бутон на землю, а тёмно - синий стебель не подавал признаков жизни. Обеспокоенное Солнце подняло с помощью множества лучей - рук ветви шиповника и отодвинуло их в сторону.
Когда колючки больше не представляли цветку опасность, Солнце погладило маленькую обессиленную головку тёплым лучиком и подняло её. Оно нежно и аккуратно раскрыло бутону лепестки и посмотрело внутрь. Внутри находилась чёрная непонятная жидкость. Солнечные лучи осторожно вылили её на землю и цветок дрогнул. Испуганное Солнце уделило этому незнакомому цветку весь день и он зацвёл! Радости Солнца не было конца.
Цветок был очень благодарен теплу, которое подарило ему Солнце. Но как бы не хотелось дневному светилу остаться с этим цветком побольше, ему пришлось спрятаться за дождевой тучей. Поляне нужна вода, а день продолжаться бесконечно не может. Солнце направилось греть другие земли, но мысленно он был с тем цветком.
На следующий день Солнце едва дождалось своего выхода и тут же устремился к цветку. Этот цветок за ночь вытянулся, длинный стебель крепко держал чёрно - фиолетовый бутон, а сам цветок тихо покачивался в ритм дыхания слабого ветра. Солнце подарило ему несколько лучиков и отправился будить поляну. Закончив обход, он вернулся к своему цветку, чтобы любоваться им, пока не настанет время уходить.
- Кто ты? - Спустя два дня Солнце решилось заговорить со цветком. - Чернила. - Прошелестел цветок. - Дай мне ещё тепла.
Солнце исполнило эту просьбу.
- Почему внутри тебя что - то чёрное? - Это ... Своеобразный нектар. - Ответил цветок. - Я рада, что ты заботишься обо мне. - А уж я как радо! - Воскликнуло Солнце с жаром и обняло цветок лучиками.
Следующий день, как и все другие, прошёл за разговорами с необычным цветком. Солнце выяснило, что Чернила - женский цветок, а потому очень нежный и требовательный к солнечному свету. Пролетели года. Чернила выросла, окрепла и стала высоким, красивым и гордым цветком. Но за это время Солнце, желая, чтобы его любимице было комфортно, избаловало и испортило её характер.
Чернила требовала, чтобы Солнце светило только для неё, всегда согревало зимой, оставляли крупный кусочек не заснеженной земли. Из - за Чернилы поляна цветов угасла. Цветы больше не были яркими и радостными - они стали тусклыми, поникшими и слабыми, а большинство цветов погибло от нехватка тепла.
- Дай мне ещё тепла! - Властно сказала Чернила. - Но мне нужно навестить и другие цветы, - неуверенно отказывалось Солнце. - Я совсем их запустило .. - Ты должно навещать только меня! - Красавица раздражённо посмотрела на золотой диск на небе. - И вообще, принеси мне воды!
Солнце ненадолго исчезло и скоро небо закрыли грозовые тучи. Раздался грохот, появились вспышки молнии, а потом полил очень сильный дождь. Чернила, не укрытая надёжными колючими ветками, упала на землю, не в силах выдержать такой напор. Но этого тучам оказалось мало - вперемешку с дождём посыпал град. Крупные замёрзшие капли больно ударяли по Черниле, а ей оставалось лишь терпеть эту боль, ибо в этом грохоте просьбу Чернилы Солнце просто не услышит.
Чернила потеряла счёт времени, когда вдруг всё это закончилось. Чернила чувствовала себя ужасно. На стебле появилась очень крупная трещина, лепестки, удерживавшие спасительную тёмную жидкость, поредели, и Чернила понимала - это конец. Солнце не сможет восстановить эти потери. С тихим охом Чернила посмотрела на усеянное лёгкими белыми облаками небо и увидела радугу.
Чернила молча любовалась ею, а дыхание стало трудным. Радуга отливала красивыми яркими цветами, вызывая восторг. В своей жизни кроме Солнца, веток шиповника и травы, она не видела ничего прекраснее радуги! Чернила, утомлённая от произошедшего уснула, а когда проснулась, то почувствовала, что со стеблем что - то случилось. Он больше не болел, и держался вполне стойко. Удивленная, Чернила посмотрела в небо и увидела, что её окружает что - то непонятное.
- Не бойся! - Раздался рядом голос одного из лучиков Солнца. - Это люди, они будут за тобой присматривать. Я не могу всё время смотреть за тобой, можешь меня отпустить? - Извини меня, Солнце! - Воскликнула красавица. - Я слишком много о себе возомнила! - Я не обижаюсь, - произнесло Солнце и ласково погладило пострадавший бутон. - Ты уже не станешь красавицей, какой была раньше, но, надеюсь, происшедшее тебя поменяло. Если ты не будешь капризничать, то скоро у тебя появятся друзья. - Пожалуйста, позаботься о твоей поляне! - Крикнула Чернила в след удаляющемуся Солнцу. - Обязательно!
В комнате было темно. Свет струился лишь из коридора. Мальчик в пижаме с нарисованными самолётами смотрел из комнаты на мать, удаляющуюся по коридору.
Ему было страшно: он боялся темноты. Вот мать остановилась и сердце мальчугана забилось в надежде.
Нет. Нет, она не вернётся. Она подняла брошенное им на пол после купания полотенце.
Ребёнок грустно смотрел на мать с жёлто - голубым полотенцем в руках.
А она, накинув его на дверь ванной комнаты, выключила свет в коридоре и ушла совсем.
Мальчик стал думать о полотенце. А вдруг ему тоже одиноко? И его все покинули. На дверь вон повесили. И вот оно смотрит, повешенное, как мама спускается по лестнице.
Тук - тук - тук.
Тогда, в полной темноте, мальчик прошептал полотенцу:
- Слушай! Нас оставили одних. Как будто мы с тобой ничего для них не значим. Они там внизу развлекаются...А нам здесь торчать... и ничего не делать...
К его удивлению, полотенце вздохнуло в ответ.
- Чего? - спросил мальчик. - Я устало до смерти, говорю, - ответило полотенце. Хорошо, что день закончился, а то я больше уже не смогло бы. Тебе весело было купаться, а мне потом надо было высушить волосы, спину, плечи... Ух. Мне приятно отдохнуть. Хорошо, что меня на крючок повесили. И мне совсем не грустно. Я радо, что твоя мать не засунула меня в стиральную машину.
Мальчик задумался.
И он тоже был рад, оказывается, что его не засунули в стиральную машину и он там не крутится посреди остального белья.
Блюм - блюм - блюм.
И с мамой стирать он бы не хотел сейчас. Она такая серьёзная всегда, когда стирает... Эх, хорошо в постели, оказывается!
Из коридора вновь послышался голос полотенца: - Она стирает. Точно знаю. Она сейчас стирает. А это ужасно скучно.
- Мне здесь скучно! - мальчуган ударил подушку. - О - о, - вздохнуло полотенце. А я предпочитаю повисеть в тишине и одиночестве. Помедитировать, знаешь ли. Представить что - нибудь приятное... хлопковое поле, например, откуда я родом, солнце, день, когда из меня ткали полотенце... полосатое. Мне приятно вспомнить ещё один день, когда я очутилось у вас и стало твоим полотенцем.
- Тебе действительно хорошо с нами? - спросил мальчик. - Конечно! - с вызовом ответило полотенце. И почему мне не должно быть хорошо? У меня есть тёплая ванная комната и мой собственный крючок. Я провело приятный день в твоей кампании. Завтра тоже будет здорово. Держу пари, что завтра ты опять измажешься как поросёнок? Правда? Ну пообещай мне!
- Нууу, - зевая, протянул мальчуган. - Вот и чудесненько, - обрадовалось полотенце. Руки извазюкай как следует. Я больше всего руки сушить люблю. А теперь расскажи мне, что хорошего у тебя за день произошло? Я люблю под сказки засыпать.
Нууу, - мальчик опять зевнул. - Я на качелях катался... А! Я смотрел, как варится яблочное варенье! Оно так смешно шумит и булькает... и пузырьки там в кастрюле взрываются... я... ещё...
- Мальчик зевал уже не переставая, думая об играх, грязных руках... И вот, не отдавая себе в том отчёта, он начал бредить во сне, а дыхание его успокоилось.
Человеко - зверо - мОрок вышел в обморочный вторник, водный ветер рвёт мосты, заворачивает к дому, вяжет улицы в клубок
человеко - зверо - облик балансировал на рёбрах опрометчивой среды, подбирал губами глину, подметал своё сознанье, на осколки наступал: Это капли, это сопли, это мысли, это мюсли...
Человеко - зверо - руки убегают без дороги напроломанным пунктиром, самым худшим из путей, горемычной перемычкой, поперечным четвергом Человеко - зверо - клоун на коленках на прогулку через надпись на асфальте - Я ХРУСТАЛИК В ТРЕТИЙ ГЛАЗ...
Заклинание метаморфоз (Отрывок) Автор: Рунна
Рокстар аниматроники против скрэп аниматроников фнаф 6
"Поговаривают, по степям путешествует искусная ведьма, видящая всё, знающая всё и способная на всё.
Она путешествует в волшебном летающем шатре. И любого путника она готова принять и выслушать. Были и те, чьи желания она исполняла.
Однако... были и такие, чью душу она забрала себе в услужение. Именно эти души несут её шатёр, скрываясь за бархатной тканью, что свисает с шатра, когда тот летит, и стоящие незримым войском вокруг него, когда тот опущен на землю".
— Занимательное чтиво. — пробормотала Йесси, закрыв книгу и вернув её кочевнику, который очень просил, чтобы девушка прочла эту легенду.
Йесси была девушкой не суеверной, и сделала это лишь потому, что её интересовало то, во что верили представитель разных культур, а сюда она направилась, чтобы лучше изучить верования кочевых племён.
— Вы скоро встретите её. — сказал кочевник.
"Уж не сомневаюсь". — с улыбкой подумала исследовательница, но ответила иначе.
— Если это так, то мне точно будет о чём рассказать, когда я вернусь домой. — Несомненно. — усмехнувшись, ответил пожилой кочевник.
Наступила ночь. Йесси разбудил странный шум. Словно несколько людей танцевали вдали в платках с монетками. Это не могло не заинтересовать девушку.
Выйдя из палатки, она заметила голубое свечение. Огонёк приближался. Именно от него исходил звук, нарушивший сон Йесси. Когда огонёк стал ближе, юная исследовательница смогла разглядеть источник света.
Огромный парящий шатёр, расшитый тёмно - синим бархатом с монетками. Из - под его свисающей длинной ткани исходило голубоватое свечение.
Шатёр остановился напротив Йесси, ткань раздвинулась, и из шатра показалась женщина лет тридцати с бледно -голубой кожей и светящимися жёлтыми глазами. Владелица шатра скрывала волосы под узорчатым платком, однако сама была одета в весьма пикантный женский восточный наряд синих и голубых оттенков.
— Salve, sum Lamia. — произнесла незнакомка. — Салве, сум Йесси. — произношение девушки было явно хуже. — Интересные у Вас фокусы. Вы точно неплохо владеете искусством иллюзиониста. Мне говорили, что я Вас встречу, но кто бы мог подумать... — Ч - ч - ч - ч - ч... — ведьма приложила палец к губам девушки, — Интересно? — глаза женщины блеснули. — Э - э - э... Д-да... Конечно! — Йесси опешила, не ожидав такого, — А... Как Вас называть? — Сказала же. — ведьма усмехнулась. — Ламия. — А - а - а... Так Вы тогда не род занятий назвали, а представились! — И то, и другое.
Ламия направилась в опустившийся шатёр, и юный скептик пошёл за ней. Однако на удивление девушки не вся ткань шатра опустилась. Спереди шатра ткань всё ещё висела в воздухе.
Посреди шатра стоял небольшой резной столик со стеклянным шаром.
"Ну, естественно!" — подумала Йесси.
— Присаживайся. — Ламия указала Йесси на подушки с одной из сторон стола. Было довольно темно, и что находилось ещё в шатре разглядеть было достаточно сложно. Сама назвавшаяся ведьмой села за стол напротив гостьи. — Что увидеть хочешь?
— Если Вы та самая ведьма из легенды, то должны знать. Вы же видите всё, знаете всё и способны на всё. Скажу сразу, фокусами с пиротехникой меня не удивить. — Вот оно что, — Ламия облизала верхнюю губу, — а как тебе такое?
Тело Йесси упало на пол.
"Я... Я ничего не вижу! И не слышу! И... Я даже говорить не могу!" — думала исследовательница.
"Именно. Сейчас мне полностью подвластны твои тело и сознание. Хочешь, могу показать твои самые ужасные кошмары? Или превращу тебя в свою безмолвную слугу?" — раздался игривый голос Ламии в голове Йесси.
"Что? Такое возможно?..."
"Не в твоём положении спрашивать. Сейчас я задаю вопросы. Так чего ты хочешь?"
Девушка поняла, что лучше сейчас подчиниться правилам игры, даже если они противоречат здравому смыслу.
"Я хочу снова прийти в сознание, получить своё тело обратно и всё в таком духе", — ответила Йесси.
"Будь по - твоему".
Уже в следующее мгновение Йесси поднялась и снова сидела напротив Ламии.
— Вы... Вы! Что Вы такое мне... — Я бы на твоём месте помолчала. — всё так же с улыбкой отвечала ведьма. — Может, у тебя есть какое - то сокровенное желание? Могу исполнить. — Н - нет... Я лучше пойду. Мне ничего не нужно. — Никто не покидает мой шатёр таким же, каким пришёл. Ты не найдёшь выход, пока не претерпишь метаморфозу. — Чего? Если Вы считаете, что я поверю в существование ведьм и колдунов только из - за каких-то благовоний или ещё какой дряни, то Вы ошибаетесь! Я ухожу! — возмутилась исследовательница и, поднявшись, развернулась и пошла в том направлении, в котором пришла. И появилась за спиной ведьмы вновь через пару минут. — Говорила же, — усмехнулась Ламия, — прежней ты не уйдёшь. Если же не желаешь меняться, то останешься со мной до тех пор, пока я не покину этот мир. Ну, что? — Я не изменю своего мнения. — вздохнув, спокойно сказала Йесси. — Выбор твой.
Колдунья щёлкнула пальцами, и шатёр распахнулся. Ткань спереди шатра откинулась. Окружённый синими огоньками, перед Йесси предстал шевелящийся скелет парнокопытного. Из его рёбер росли другие кости, более эластичные , формой напоминающие рога. Они оплетали парящий шатёр снизу, а ряд этих рогов продолжался позади шатра.
— Его зовут Арья. Так что? — злобно смеясь, вновь задала свой вопрос колдунья.
Йесси не могла сдвинуться с места.
— Не сдвинешься, пока не ответишь. — ухмыляясь, сказала Ламия. — К - как будто... Как будто я в - в - выступлений... а - а - артистов не видела. и - и - и аниматроников... (*) — заикаясь, отвечала Йесси, — Вы не ведьма! — Дева желает оставаться прежней. Да будет так!
Из груди Йесси вышел синий огонёк. Совсем как те, что окружали Арью. Тело девушки растворилось в воздухе. Огонёк потянуло к остальным. Арья одобрительно кивнул.
— Мчись! Мчись, Арья, почувствуй прилив новых сил!
(*) К - как будто... Как будто я в - в - выступлений... а - а - артистов не видела. и - и - и аниматроников... - Аниматроник — современный вариант автоматона; механизм, имитирующий движения живого существа в фильмах и тематических парках.
я тебя собой замаю… замараюсь вязкой негой - не замай! и замерзаю чу… здесь что - то встало… вехой наших чувств прикосновений но… подснежник не раскрылся разговений нежный гений отвернулся и накрылся… одеялом боже правый, может левый подо мною, милый нежный?... – Чтоб такую королеву не измазать негой белой…
Зело поздно. Дело к ночи. Ни за что уже не купишь, ни в одной из местных точек, космос, сложенный… как кукиш!
Космос, сложенный, как кукиш или Не замай! Автор: Бобо Сергей
— Кто этот ворюга? — бушевал Зевс. — Найду — убью!
Воспарив на вершину Олимпа, он приставил руку козырьком ко лбу и начал обводить взглядом Элладу и ближнее зарубежье.
Где - то на западе зоркий глаз верховного бога рассмотрел небольшой голубой огонёк. Зевс побагровел и изо всех сил стукнул кулаком по ближайшему валуну.
— Прометеенко, мерзавец! А ещё родственник… Ну я ему покажу! Я его до печёнок достану! У меня, понимаешь, контракт с Одином, а он — воровать! Гермес, быстро сюда! Пиши послание в Пантеон Ойкумены! И на всякий случай приготовь кандалы покрепче.
* * * — Милости прушу, — Прометеенко повёл рукой в сторону накрытого стола и изобразил на лице самую радушную улыбку. — Це ж вы вид кого будете наблюдателем? — От великого Одина, — грозно клекотнул Орёл. — Я его эмблема. — Ты дывы — эмблема! А на вид — як живой… Печёночки хочте? Берить печёночку, смакота, из личных запасов, от себя отрываю! Та не стесняйтесь, повную тарелку накладывайте. Вот, так её, зубками… то есть клювиком, клювиком! У мене хазяйка — велыка мастериця насчёт печёнки: шо достать, шо отбить. Клименка, иды сюды, покажись гостю!
Дебелая хозяйка тут же появилась в дверях, опустила глаза и с готовностью покраснела. Орёл с интересом склонил голову и несколько раз моргнул.
— Вас Климена зовут? — Та не, то я её по девичьей фамилии кличу, — ответил за жену хозяин. — Всё, иды, моя курипонька, сметанки нам прынесы, а мы пока побалакаем. Ну так шо вы сюды приехали наблюдать? — Владыке Одину доложили, что огонь, предназначенный для скандинавских драконов, теряется по пути с Олимпа. Специалисты Пантеона провели исследования и сообщили в экспертном заключении, что на вашей территории было осуществлено несанкционирование подключение к божественному огнепроводу. — Та вы шо? — картинно поразился хозяин. — Надо ж, яки умельци у меня тут живуть. А я й не знав. — То есть вы хотите сказать, что лично непричастны к краже огня? — недоверчиво посмотрел на него Орёл. В ответ Прометеенко показал ему две раскрытые ладони: — Ось, дывысь. Це руки, яки ничого не кралы. А це, — он приставил палец ко рту, — губы, яки николы не брехалы. Знать ничого не знаю про ваш греческий огонь. — А как же вы тогда печёнку пожарили? — Орёл обвиняюще указал крылом на опустевшее блюдо. — На солнце, что ли? Не надо нам оливки на уши вешать! Я, между прочим, ещё и эмблема великого Зевса. На полставки.
Прометеенко не спеша вытер замасленные ладони о хитон, поднялся с места, выпрямился во весь рост, упёрся руками в бока и склонился к оробевшей птице:
— И шо ты мне сделаешь, эмблема? В наручники закуёшь? На Кавказ сошлёшь? Пхе! Ты дывы яка падлюка понаехала: як на халяву чужу смажену печёнку жрать, так аж клюв дрожить, а як людям чуть погреться — так «Не замай!»? Ото клюй себе помаленьку, пока дають, наблюдай мовчки и не гавкай. А то вам драконив скоро прыйдеться в Ливию як охлаждаючи кондыционеры отправлять.
из книги Олега Пелипейченко в жанре юмористической фантастики, сказка по мотивам греческой мифологии - «В Греции всё есть»
Ох, лето красное! любил бы я тебя - It's a cultural reference.
Муха в моей квартире Всё бьётся о стекло. Хочет лететь куда - то, Да вот не повезло. (Да вот не повезло). Мух я, как все, конечно, Не обязан любить. Но признаЮ, однако, Их право тоже жить. (Их право тоже жить). Если Бог создал муху – Значит, есть для чего. Даже за мух не будем Мы упрекать Его. (Мы упрекать Его)
Муха (Отрывок) Автор: Матвеев Игорь
Ryan Gosling - I'm just Ken (Full Kenergy Version)
Жили старик со старухой. У них был единственный сын. Когда он подрос, родители решили обучить его какому - нибудь ремеслу, и в один прекрасный день старик взял сына и пошёл с ним куда глаза глядят.
Так они пришли на берег моря. Мальчик устал от долгого пути, споткнулся и упал.
— Хайт! Какой ты бестолковый! Нашёл где падать — чуть не свалился в море! — упрекнул его отец.
[Хайт! — восклицание, выражающее досаду.]
В этот самый миг море разверзлось, оттуда вышел человек и крикнул:
— Кто меня звал? Кто смел произнести моё имя? — Тебя никто не звал и твоего имени никто не произносил, — ответил старик. — Может быть, я случайно обмолвился… — Как же это ты не знаешь моего имени? Не ты ли сейчас сказал «Хайт»? — строго спросил незнакомец. — Я сказал «хайт» от досады, что упал мой сын, а тебя я и не думал звать, — ответил старик. — Меня зовут Хайт, — сказал незнакомец старику. — Теперь ты ответь мне: куда ты идёшь, куда ведёшь этого мальчика? — Я веду сына к тому, кто научит его какому - нибудь ремеслу, — ответил старик. — Я знаю все науки и все ремесла, — молвил Хайт. — Оставь мне своего сына. А когда пройдёт год, приходи на это место и крикни: «Хайт!» — тогда ты убедишься, что твой сын постиг все премудрости.
Сказав это, Хайт подошёл к мальчику и взял его за руку. Море расступилось, и они оба исчезли в сомкнувшихся морских волнах.
Старик вернулся домой и рассказал обо всем своей жене. С того дня они терпеливо стали ждать конца года.
Ровно через год старик отправился опять на берег моря и громко крикнул:
— Хайт!
Море в тот же миг расступилось, и Хайт вышел на берег. Старик сказал ему:
— С тех пор, как мой сын у тебя, прошёл год. Если этого времени хватило, чтобы обучить мальчика, я возьму его домой. — Хорошо, — сказал Хайт, — а пока что пойдём ко мне! — и повёл старика на дно моря.
На морском дне старик увидел роскошный дворец, какой ему и во сне никогда не снился, о каком он и в сказках никогда не слышал. Около дворца стояли двенадцать юношей — все в шелках, разодетые как куклы. И были все они так похожи один на другого, что казались близнецами.
Старик даже не подумал, что один из этих юношей — его сын. Полюбовался он ими и прошёл дальше. Целый день ходил он по морскому царству и дивился всему, что видел кругом.
Только ночью, когда старик лёг спать, сын превратился в муху, влетел в открытое окно и сказал отцу:
— Завтра Хайт соберёт всех нас и скажет тебе: «Если узнаешь своего сына, возьми его!» Но ты не сможешь узнать меня — так мы все у Хаита стали друг на друга похожи. Знай же, что тот юноша, кому на щёку сядет муха, буду я — твой сын…
С этими словами он исчез.
На другой день Хайт поставил всех юношей в ряд и сказал старику:
— Если ты узнаешь, который из них твой Сын, я его тебе верну, а если не узнаешь — он будет моим! Всех этих юношей не узнали их отцы, и они навсегда остались у меня.
Бедный старик дрожал, боясь, что не узнает своего сына. Но тут он заметил, что на щёку одного юноши села муха. Старик ободрился и смело сказал:
— Вот мой сын!
Хайт догадался, что сын как - то сумел предупредить отца, но не смог раскрыть этой хитрости. Хайт понял, что юноша постиг волшебство не хуже его самого, и ему не оставалось ничего, как отдать сына отцу.
из сборника «Абхазские сказки». Сказка «Хайт» (Отрывок)
Дурману девочка наелась, Тошнит, головка разболелась, Пылают щёчки, клонит в сон, Но сердцу сладко, сладко, сладко: Всё непонятно, всё загадка, Какой - то звон со всех сторон:
Не видя, видит взор иное, Чудесное и неземное, Не слыша, ясно ловит слух Восторг гармонии небесной — И невесомой, бестелесной Её довёл домой пастух.
Наутро гробик сколотили. Над ним попели, покадили, Мать порыдала... И отец Прикрыл его тесовой крышкой И на погост отнёс под мышкой... Ужели сказочке конец?
Дурман («Дурману девочка наелась...») Поэт: И. А. Бунин
Мельница - Вертись, вертись моё колесо...
Слепой шёл, по пояс утопая в жесткой траве. Кеды хлюпали. Где - то он успел набрать в них воды. Ступни липли к влажной резине, и он подумал, может, снять их вообще и дальше идти босиком? Но снимать не стал.
Трава была острой, в ней попадались колючки и мерзкие слизни, на которых если наступишь, то уж потом не отмоешься. Там было что-то, похожее на мокрую вату, и ещё что - то, напоминавшее комья спутанных волос, – и все это обитало в дурманной траве, ело её, ползало в ней, хмелело от её запаха, рождалось и умирало, превращаясь в грязь, и всё это была трава, если вдуматься, трава и ничего больше.
Слепой снял хрупкий домик улитки с высокого побега, хлестнувшего его по руке. Улитки липли к самым верхушкам трав и стучали друг о друга, как пустые орехи. Он положил домик в карман. Он знал, что, когда вернётся, в кармане будет пусто – так бывало всегда, – и всё же он всегда брал с собой что - нибудь просто по привычке.
Он запрокинул голову. Луна выбелила лицо. Лес был совсем близко.
Слепой ускорил шаги, хотя знал, что торопиться не стоит – нетерпеливых Лес не любил и мог отодвинуться.
Так бывало уже не раз: он искал его и не находил, ощущал рядом с собой и не мог войти в него. Лес был капризен и пуглив, к нему вело множество дорог, и все они были долгими.
Можно пройти по болоту, можно – по полю дурманной травы.
Однажды он попал в Лес с замусоренного пустыря, где валялись горы дырявых шин, груды железа и битой посуды, где земля терялась под окурками и осколками, где он порезал ладонь об острый угол чего - то железного и потерял любимый браслет - верёвку. В тот раз Лес схватил его сам, подцепил косматыми лапами - ветками и затянул в глубь себя, в душную чащу своего сырого нутра.
Лес был прекрасен. Он был таинственен и лохмат, он прятал глубокие норы и странных обитателей нор, он не знал солнца и не пропускал ветер, в нём водились собакоголовые и свистуны, росли гигантские грибы - черношляпники и цветы - кровососы.
Где - то – Слепой никогда не мог точно вспомнить, где именно, – было озеро, и была река, впадавшая в него. А может даже, рек было несколько. Путь к Лесу начинался с коридора, от дверей спален, за которыми сопели, храпели и шушукались, со стонущего, разбитого паркета, с возмущенных крыс, с писком разбегавшихся из - под ног.
Сейчас Слепой был готов войти в него. Дурманное поле кончилось. Он медлил, вдыхая запах мокрых листьев, когда услышал шаги. Лес мгновенно исчез. Вместе с запахами. Кто - то шуршал травой далеко впереди. Шаги приблизились, стала различима хромота идущего. От него пахло ацетоном и мятной жвачкой. Слепой улыбнулся и шагнул навстречу.
– Эй, кто здесь? – прошептал Стервятник, отшатываясь.
Чиркнула спичка.
– А - а, это ты… – Ты спугнул мне Лес, Хромоногий, – Слепой шутил, но голос выдавал огорчение. – О, приношу извинения, – Стервятник не на шутку расстроился. – Там за мной кто - то тащится. В тяжёлом весе. Может, лучше отойти с дороги? – Отойдём.
Они шагнули к стене.
Стервятник осторожно облокотился, стараясь не испачкаться. Слепой прислонился всем телом. В глубине Перекрёстка хлопнула дверь. В коридор проник лунный свет. Звук шагов и дыхание.
По тропинке шёл кто - то тяжёлый. Продирался, стонал и сопел, обрушивая себе на спину мусор с верхушек деревьев. Горячий пар из его ноздрей ударил им в лица, и они крепче вжались в стену. Зверь остановился, тревожно втянул воздух, задрожал, и, с треском ломая сучья, понёсся прочь, оставив чёрную полосу вывернутой комьями земли.
Слепой повернулся к Стервятнику.
– Это твой Слон. – Что ты, Слепой! Слон – трусишка! Разве он выйдет ночью один? Он и днём - то боится ходить в одиночку. – И всё же это был он. Можешь проверить, если хочешь. – Не хочу. Раз ты говоришь, значит, он. И всё - таки очень странно. И нехорошо. Пойдём покурим?
Стервятник отворил дверь одного из пустовавших классов. Они вошли и, прикрыв её за собой, сели на пол. Закурили и устроились поудобнее. Потом легли, опираясь на локти. Запахло дурманной травой. Время летело. Серый Дом затаился, онемев стенами.
– Помнишь, Слепой… Как - то ты говорил про колесо. Про большое и старое колесо, на которое столько всего налипло, что уже и не поймёшь, что это колесо, но оно вертится. Медленно, но вертится. Кого - то задавит, кого - то подбросит вверх. Ты помнишь? Ты ещё сказал тогда, что его движение можно угадать по скрипу задолго до того, как оно повернётся. Услышать скрип и угадать… – Я помню. Смешной был разговор. – Может, и смешной. Но ты слышишь скрип? – Нет. Если оно и поворачивается, то не в мою сторону.
Стервятник кашлянул. Или засмеялся:
– Так я и знал. Странный он парень. Чего ему не хватало? – Уже в прошедшем времени? – Да. Он не из старых. Всё дело в этом. Мы, например, кое - что знаем, пусть и не знаем, что именно. А он – нет. – По - моему, ты запутался в словах. – Я во всём запутался. Мир вообще странно устроен. Вот ты говоришь, что это Слон прочесал сейчас мимо, как сломанный носорог, – и что же мне с этим делать? Я ведь боюсь таких вещей. Безобидный Слон зачем - то бродит ночами и сопит… Что делать? Я расстроен, понимаешь? Надо пойти проверить его. – Да, конечно. Иди.
Скрипнула дверь. Слепой проводил Стервятника поворотом головы, как если бы мог видеть, закрыл глаза и погрузился в тёплую дрёму. И сразу вернулся Лес.
Навалился, задышал в уши, закопал в мох и в сухие листья, спрятал и убаюкал тихими песнями свистунов.
Слепой был его любимцем. Лес даже улыбался ему. Слепой это знал. Улыбки он чуял на расстоянии. Обжигающие, липкие и острозубые, мягкие и пушистые. Они мучили его своей мимолетностью, недосягаемостью пальцам и ушам.
Улыбку нельзя поймать, зажать в ладонях, обследовать миллиметр за миллиметром, запомнить… Они ускользают, их можно только угадывать. Однажды, когда он был ещё маленьким, Лось попросил его улыбнуться. Он тогда не понял, чего от него хотят.
– Улыбка, малыш, улыбка, – сказал Лось. – Лучшее, что есть в человеке. Ты не совсем человек, пока не умеешь улыбаться. – Покажи, – попросил Слепой. Лось нагнулся, подставляя лицо его пальцам. Наткнувшись на влажные зубы, Слепой отдёрнул руку. – Страшно, – сказал он. – Можно я так не буду?
Мы вам дадим сюжеты: Войдите - ка в полночь В наборную газеты — Кромешный ад точь - в - точь!
Наборщик безответный Красив, как трубочист… Кто выдумал газетный Бесчеловечный лист?
Хоть целый свет обрыщешь, И в самых рудниках Тошней труда не сыщешь — Мы вечно на ногах;
От частой недосыпки, От пыли, от свинца Мы все здоровьем хлипки, Все зелены с лица;
В работе беспорядок Нам сокращает век. И лишний рубль не сладок, Как болен человек…
Но вот свобода слова Негаданно пришла, Не так уж бестолково Авось пойдут дела!"
Наборщики (Отрывок) Поэт: Николай Некрасов
Гарри - Поттер-20 - лет-спустя -- Возвращение - в -Хогвартс - 💥 - Русски_ HD.MP4
Небольшой фантастический рассказ.
Человек был очень странный, потому что продолжал думать. Многие люди уже не думают вообще. Но человек был странный не только потому, что вообще думал, а думал не о том, о чём и раньше, и сейчас продолжают думать те люди, у которых профессия состоит в том, чтобы думать.
Те, кто и как этот странный человек продолжают думать, были этому человеку конкурентами. Думать лучше других интеллектуалов, то есть своих конкурентов, этот странный человек мог только о том, о чём совсем не думают его конкуренты. Кроме того, что он думал о том, о чём не думают его конкуренты, он ещё об этом писал.
И вдруг, неожиданно для странного человека, для него самого, его заметили, к нему пришёл странный человечек, который, когда снял верхнюю одежду, оказался то ли в каком - то балахоне, то ли в учёной мантии, длиной до полуботинок.
Пришедший человек достал из кармана матерчатую шапочку, которая, когда гость надел её себе на голову, превратилась в чёрный твёрдый остроконечный колпак, в блёстках, но без звёзд.
Хозяин квартиры не стал открыто, ртом, удивляться превращению мягкой матерчатой шапочки в твёрдый колпак. Химия пошивочных материалов шагнула так далеко из мягкого в твёрдое, из твёрдого опять в мягкое, или даже жидкое, что шапочка - колпак не была уж такой странной.
- Свенельд Иванович, - сказал гость, - я к вам по поручению руководства ВыШКоВоЧаМы. - Руководства чего? - не понял хозяин квартиры Свенельд Иванович Пирогов. - Высшей Школы Колдовства, Волшебства, Чародейства и Магии. - Спасибо, что не забыли о магии, но колдовство, может быть, не нужно было включать в название? Да и чародейство тоже. - У вас, Свенельд Иванович, колдовство и чародейство ассоциируются только с чёрной магией. - А разве это не так? - У нас, в ВыШКОВоЧаМе, мы рассматриваем колдовство, как ранний исторический этап развития магии. А насчёт чародейства вы правы, - чары можно рассматривать и как сглаз, и как порчу. И мы должны наших курсантов учить справляться с чужими чарами. Плох тот маг, кто не умеет противодействовать чужому злому влиянию. - Прямо, как в Хогвартсе, что - то о защите от тёмных искусств и сил. А зачем вам, таким умным, понадобился я, - такой бедный? - У нас, в программе, есть светские дисциплины, и мы хотели чтобы вы их у нас преподавали. Мы читали вашу статью об эргономике, трасологии и смысловедении.
Свенельд Иванович Пирогов, услышав о своей статье, стал, в общих чертах, вспоминать её содержание. В эргономике, как в науке о законах человеческой работы, Свенельд Иванович, как человек СТРАННО думающий, ВЫДЕЛИЛ ТО, что НЕ ЗАМЕЧАЛИ другие.
Для Свенельда, в эргономике, главным предметом изучения была ТРАЕКТОРИЯ ПРИМЕНЕНИЯ человеком, не только в работе для денег, своих СИЛ. А трасология - это не только для криминалистов, но и для получения исторических и философских выводов. По СЛЕДАМ, оставленным прошлым.
Свенельд Иванович в эргономике пошёл дальше, чем те, кто изучал её до него, он разработал ЭРГОНОМИЧЕСКИЙ АЛГОРИТМ МЫШЛЕНИЯ в решении умственных задач:
1. Ознакомившись с содержанием поставленной задачи, оцените состояние своих СИЛ и поймите, какому решению по силам эта задача, - вашему ИНДИВИДУАЛЬНОМУ, или ГРУППОВОМУ, или даже КОЛЛЕКТИВНОМУ решению.
2. Решайте задачу САМИ, если она ИНДИВИДУАЛЬНАЯ, то есть Вам по СИЛАМ, а если нет, - то разработайте ТРЕБОВАНИЯ к участникам ГРУППОВОГО или даже КОЛЛЕКТИВНОГО решения задачи.
3. Начинайте искать тех, кто соответствует вашим ТРЕБОВАНИЯМ к участникам ГРУППОВОГО или даже КОЛЛЕКТИВНОГО решения законной задачи.
Свенельд Иванович увлёкся воспоминаниями о своих соображениях об УМСТВЕННОЙ ТРАЕКТОРИИ, а гость эти воспоминания прервал:
- Вы согласны читать у нас лекции по эргономике, трасологии и смысловедению, Свенельд Иванович? - Нет, не согласен. Меня очень смущает название вашего образовательного учреждения. Это жуть какая - то, ваша ВыШКоВоЧаМа.
Сказав так, гостю, Свенельд Иванович продолжил думать о своём:
4. Привлекайте тех, кто соответствует вашим ТРЕБОВАНИЯМ к решению задачи, ОБЕЩАЯ им то, что они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО могут ПОЛУЧИТЬ своим УЧАСТИЕМ в этом РЕШЕНИИ.
5. Рассматривайте своё ЛИДЕРСТВО не только как способность ПОБУЖДАТЬ, но и как умение РАСПРЕДЕЛЯТЬ РОЛИ, в решении, среди тех, кто к нему привлечён Вами.
6. Сами активно участвуйте в решении поставленной задачи, сначала дав высказаться и действовать другим участникам решения.
7. После того, как усилиями ГРУППЫ, или даже КОЛЛЕКТИВА будет решена задача, определите, по КАЧЕСТВУ и СКОРОСТИ этого решения, кем Вам самому быть в дальнейшем, - решающим ИНДИВИДУАЛЬНЫЕ задачи, участвующим в решении ГРУППОВЫХ или КОЛЛЕКТИВНЫХ задач, или ЛИДЕРОМ.
- Свенельд Иванович, всё - таки подумайте ещё раз. Нам очень нравится, что вы людей, в своём СМЫСЛОВЕДЕНИИ, разделяете на ПРИНУЖДАЕМЫХ, соответствующих своему ПРИЗВАНИЮ и осуществляющих своё ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ в жизни. Маги в этом смысле не отличаются от обычных людей. Может быть, всё - таки согласитесь работать с курсантами ВыШКоВоЧаМы? - Извините, что - то не хочется мне у Вас работать, - ответил Свенельд Иванович, думая о том, что хранилищем СМЫСЛОВ в жизни всех людей является Поле Нулевой Точки или, если по - российски, единое Информационно-Энергетическое Поле Вселенной.
Гость Свенельда Ивановича подошёл ближе к нему, махнул своей не очень большой ладошкой перед лицом Свенельда Ивановича, прошептал что - то непонятное, и Свенельд Иванович вдруг резко захотел работать в ВыШКоВоЧаМ.
Сегодня у Свенельда Ивановича первое занятие с курсантами ВыШКоВоЧаМ, которые, скорее всего, будут его уважать.
Малиновое варенье или .. Господин Мишустин, а вы вообще в курсе цен на торты, эклеры и прочие кондитерские изделия ?
Кто варит варенье в июле, тот жить собирается с мужем, уж тот не намерен, конечно, с любовником тайно бежать. Иначе зачем тратить сахар, и так ведь с любовником сладко, к тому же в дому его тесно и негде варенье держать.
Кто варит варенье в июле, тот жить собирается долго, во всяком уж случае зиму намерен пере - зимовать. Иначе зачем ему это и ведь не из чувства же долга он гробит короткое лето на то, чтобы пенки снимать.
Кто варит варенье в июле в чаду на расплавленной кухне, уж тот не уедет на Запад и в Штаты не купит билет, тот будет по мёртвым сугробам ползти на смородинный запах... Кто варит варенье в России, тот знает, что выхода нет.
Автор: Инна Кабыш
♪ Клип.Варенье. ♪
Летний ветерок заглянул в открытое окно кухни, втягивая в себя вкусные запахи.
Жарко, а хозяйка хлопочет у плиты. «Интересно, что там готовится?» - подумал любопытный бродяга и, шаловливо подбросив тюлевую занавеску, подлетел поближе к плите.
На ней возвышался эмалированный белый таз с цветочным рисунком по наружному краю. Ветерок весело подхватил шлейф горячего пара, пропитанного ароматом малинового варенья, которое булькало внутри таза.
- О - о! Это сказочно прекрасно! Влетел сюда я не напрасно! И несомненно буду рад
В какой - то момент он подумал: «Может я стал розовый? Как пенка на поверхности варенья?»
Ветерок подлетел к зеркалу и, как обычно не увидев себя, выдохнул огорчённо:
«Жаль! Было бы красиво!» Но бродяга не отличался постоянством. Он тут же, беспечно насвистывая, присоединился к бегающей по комнате маленькой девочке, которая держала в руке бумажный самолётик.
Ветерок стал дуть сильнее. Девочке это понравилось и она, весело смеясь, отпустила самолётик в свободное плавание по воздушным волнам. Ветерок, не менее радостный, подхватил бумажную игрушку. Самолётик взмыл к потолку, а потом плавно стал опускаться и ткнулся носом в кипящее варенье.
- Доча! Ну, поиграй во что - нибудь другое! - произнесла хозяйка, вытаскивая игрушку из таза. - Это не я! Это ветер хулиганит! - хлопая длинными ресницами сказала девочка и встала рядом с мамой.
А летающий проказник сделал прощальный круг по кухне и скрылся за створкой окна, напоследок опять подбросив занавеску.
На кухне воцарилась духота. Хозяйка помешивала варенье и обмахивалась журналом.
- Ещё пять минут и можно выключать, - произнесла она, глядя с облегчением на часы.
Однако таз не разделял радости хозяйки. Ему очень нравилось чувствовать в себе это пахучее ароматное варево. На его бордовой, глянцево - бархатной поверхности звонко лопались пузырьки.
Поднималась светло - розовая, похожая на зефир, пенка, которую ждала маленькая девочка. Мама снимала пенку деревянной ложкой, выкладывая её на блюдце. Дочка нетерпеливо приплясывала рядом с плитой:
- Мам! Уже можно? Я только капельку съем!
Женщина покачала головой и строго посмотрела на дочку:
- Варенье горячее! Вот остынет и будешь пробовать пенку. Иди в свою комнату и там поиграй! Ветерок улетел и здесь очень жарко!
Девочка сморщила носик, видимо собираясь заплакать. Женщина погладила дочку по голове и мягко спросила:
- Не хочешь уходить отсюда?
Девочка отрицательно покачала головой. Мама задумалась на секунду и сказала:
- Тогда давай я налью водичку в тазик и ты будешь ловить рыбок.
Дочка радостно убежала за игрушечными рыбками и удочкой, а хозяйка, продолжая помешивать варенье, произнесла:
- Так. Где - то здесь должен быть старый тазик...
На нижней полке буфета стоял таз. Не старый, а медный, красивый, с длинной ручкой. Он скучал, ожидая своей очереди. В нем обычно варили яблочное повидло.
А в дальнем углу буфета, заложенный разными мисками, вздыхал старый алюминиевый таз. Он ничего не ждал. Хотя в прежние времена только в нём и готовили варенье. Потом старая хозяйка отдала этот варочный предмет своей дочери, которая прочитала, что алюминиевая посуда вредит здоровью и трудовая жизнь таза закончилась.
- Ладно, старик! Не грусти! - успокаивал его медный собрат, - Фортуна, понимаешь, такая переменчивая особа! Сегодня — ты в тени, а завтра — он или я. - Не могу сидеть без дела! Хочется пользу приносить! - Погоди! Ты послушай, что говорит хозяйка? Ей нужен старый таз!...
«Знакомое окно! Я здесь сегодня уже был! Ну, да! Малиновое варенье! - подумал озорной ветерок, улавливая запахи.
Он заглянул на кухню. Белый таз, с цветочным орнаментом по краю, стоял пустой. На столе красовались банки с малиновым вареньем. Хозяйка мыла посуду. На полу сидела маленькая девочка, которая удочкой, с магнитом на конце, вытаскивала магнитных рыбок из алюминиевого таза, наполненного водой. Рядом с тазом стояло блюдце с пенкой от варенья.
Ветерок захотел впитать в себя, теперь едва ощутимый, аромат этой вкуснятины, но девочка, почувствовав его дуновение, быстро взяла блюдце в руки и, собрав ложкой остатки пенки, сказала:
- Никому не дам!
Ветерок обиженно пронёсся над тазом с рыбками, создав на поверхности воды лёгкую рябь, и вылетел в окно. Ему явно нечего было ловить на этой кухне.
Зато старый алюминиевый таз наслаждался и водой, и рыбками, и порывом ветерка, с которым был знаком очень давно, а главное — он при деле!
- Благодарю, госпожа Фортуна!
Сказка из жизни посуды. Таз для варенья Автор: Неля Ядыкина
Некоторые разъяснения об устройстве зайцев из орешника и не только из него ..
При составлении поста ни одна берёзка не пострадала.
На МААМЕ (*) праздник - вот! Зайцев чествует народ! Малыши уселись дружно, Зайчиков им сделать нужно. Лист картона взяли мы, И приклеили смотри: По порядку, не спеша, Мордочку и уха - два, Туловище из салфетки мятой, Лапы, хвост из ваты мягкой. Заяц вышел загляденье, И гостям на удивление! Не судите строго нас, Зайца клеим первый раз!
Аппликация зайчик ко дню зайцев на маам Автор: Ольга Волченкова 2 ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) На МААМЕ праздник - вот! - МААМ — международный образовательный портал для воспитателей детских садов, школьных учителей и педагогов. ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Бежал заяц Бояка по лесу, вздрагивал от каждого шороха. Казалось ему: лиса по пятам крадётся, волк за кустом поджидает. Забежал он в нору, улёгся в дальнем углу и думает:
"Были бы у меня острые клыки, как у волка! Все бы меня боялись".
Не успел подумать, как чувствует: свело ему рот, дёсны зачесались. Пуще прежнего испугался косой, лапой потрогал зубы, а резцов - то и нет, зато клыки острые выросли.
- Вот здорово! Теперь все меня бояться будут.
И побежал на опушку, где собратья его заячьей капустой лакомились. Прибежал и зубами застучал.
- Что с тобой? – спросил старший. - Неужто заболел? - Нет, - ответил Бояка. - Мечта моя исполнилась: клыки выросли. Не страшен теперь мне серый волк, и лиса не страшна.
Сбежались зайцы, за животы хватаются, по траве катаются.
- Ну и глупый ты, Бояка! Резцы потерял! Как теперь есть морковку с капусткой будешь?
Приуныл косой: ещё и не обедал сегодня. Поплёлся он в нору, лёг в дальнем углу. Щёлк – а клыков - то и нет. Обрадовался косой, схватил веточку и давай грызть. Грызёт и думает:
"А хорошо таким большим и сильным быть, как медведь. Его даже волк боится".
Не успел подумать, как чувствует: нора ему мала стала. Упирается головой в потолок, ноги протянуть некуда. Испугался косой, выскочил из норы и ощутил в себе силу великую.
Ударил Бояка лапой по берёзке, она и упала замертво. Обрадовался косой и побежал к ручью, где зайцы жажду утоляли. Увидели его косые и не узнали, бежать прочь хотели.
- Это я, я! Бояка!
Тут под его лапой ветка треснула. Испугался Бояка и пустился наутёк.
А зайцы ему вслед закричали:
- Ну и что, что ты большой и сильный. Душа всё равно у тебя заячья!
Совсем приуныл косой. Пока к норе приплёлся, всю силу растерял. В дальний угол забился и думает: "А хорошо быть таким хитрым, как лиса".
Не успел подумать, как чувствует: голова пухнет – это мысли хитрые ему на ум приходят.
Выскочил Бояка из норы и побежал на опушку. А зайцы уже поужинать успели, залегли в орешнике, отдыхают.
- Эй, вы, я придумал, как от лисы спастись! - Надо заманить её к деревне. Там с ружьём и встретят рыжую. Не будет больше на нас, зайцев, охотиться. - Как же ты её заманишь? Патрикеевна сама, кого хочешь, вокруг когтя обведёт. - Как появится лиса…
А лисонька тут как тут! Увидели её зайцы и закричали:
- Мы тоже знаем, как спастись! - и разбежались в разные стороны.
Один Бояка на опушке остался. К земле прижался, от страха все хитрые мысли растерял.
- Знаешь, косой, - ласково промолвила лиса, - я хочу вегетарианкой стать. Очень по нраву мне ваш образ жизни. Устала я добычу выслеживать, хочу на опушке сидеть да травку пощипывать. Покажи мне, какая самая вкусная.
Сама всё ближе и ближе подкрадывается к Бояке. А он и уши развесил. Лисоньке лапу протянуть осталось…
Опомнился тут Бояка, высоко подпрыгнул и пустился бежать. Еле ноги унёс.
Забился в норку и подумал: "Нас, зайцев, длинные ноги спасают, и не о чем мне мечтать".
(*) Не усыпают литораль - Литораль (от лат. litoralis — прибрежный, береговой) — участок берега, который затопляется морской водой во время прилива и осушается во время отлива. Располагается между самым высоким уровнем воды в прилив и самым низким в отлив. ____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
РУСАЛОЧКА ● музыка Евгения КРЫЛАТОВА - реж. Владимир Бычков - акт. Юрий Сенкевич - 1976
Период между восемью часами вечера и часом или двумя ночи всегда был моим волшебным временем.
На фоне голубого, вышитого «фитильками» постельного покрывала страницы раскрытой книги, охваченные кругом света от ночника, были для меня воротами в иной мир.
Но в этот вечер магия не сработала. Сюжетные нити, державшие меня в напряжении накануне, теперь ослабли; очень скоро я обнаружила, что не могу уследить за тем, как они переплетаются, образуя ткань повествования.
Я сделала над собой усилие, пытаясь поймать и натянуть ускользающую нить, но как только мне это удалось, вмешался внутренний голос – «Скажите мне правду», – узелок распустился, нить вновь безвольно провисла, и сюжет окончательно потерял для меня интерес.
Отложив эту книгу, я обратилась к старым проверенным любимцам: «Женщине в белом», «Грозовому перевалу», «Джен Эйр» (*).
Но и это не помогло. «Скажите мне правду».
До той поры чтение ещё ни разу не подводило меня. Книги были сама надёжность. До той поры. Выключив свет, я поудобнее пристроила голову на подушке и попыталась заснуть.
Отзвуки голосов. Обрывки историй. В темноте я слышала их звучащими одновременно. «Скажите мне правду».
В два часа ночи я выбралась из постели, нашарила ногами домашние туфли и, завернувшись в халат, спустилась на первый этаж магазина.
Там есть маленькое – чуть побольше чулана – подсобное помещение, в котором мы обычно пакуем книги, предназначенные к отправке. В комнатке стоит рабочий стол, а над ним на полке разложены листы обёрточной бумаги, ножницы и мотки бечёвки. И ещё там есть простой шкафчик с замком, где хранятся десятка полтора книг.
Содержимое шкафчика редко претерпевает изменения. Если бы вы заглянули в него сегодня, вы увидели бы то же самое, что я видела в ту ночь: с самого краю книга без обложки, рядом с ней украшенный аляповатым тиснением фолиант в кожаном переплёте, далее парочка латинских книг, старинная Библия, три сочинения по ботанике, один исторический труд и обтрёпанный до безобразия трактат по астрономии.
Здесь же книга на японском, ещё одна на польском и сборник стихов на староанглийском. Вы можете спросить, почему мы держим эти книги отдельно от других? Почему они не стоят на стеллажах среди своих собратьев? Да потому, что в этом шкафчике мы храним редкие, загадочные, по - настоящему ценные книги. Содержимое шкафчика стоит не меньше – а скорее всего, много больше – содержимого всех прочих книжных полок магазина вместе взятых.
Нужная мне книга – в твёрдом переплете с суперобложкой, размером четыре на шесть дюймов, изданная всего каких - то полвека назад, – находилась тут же, среди старинных редкостей. Её появление в шкафчике двумя месяцами ранее я приписала отцовской рассеянности и всё собиралась при случае напомнить ему об этом и переместить книгу на стеллажи в более подходящую ей компанию.
Тем не менее, прежде чем за неё взяться, я – скорее по привычке – надела белые нитяные перчатки.
Мы всегда это делаем при работе с ценными образцами; парадокс заключается в том, что хотя книги и оживают, когда мы их читаем, но в то же время при перелистывании страниц сальные выделения наших пальцев наносят им вред, постепенно разрушая бумагу.
Впрочем, данный экземпляр был в хорошем состоянии: обложка без повреждений, углы страниц не затёрты. Это была книга из некогда популярной, добротно сделанной серии, которую выпускало ныне уже не существующее издательство. Симпатичный томик, к тому же первое издание, но явно не из тех вещей, что вы ожидаете увидеть в святая святых букиниста. На благотворительных базарах и сельских праздниках такие книги продаются по несколько пенсов за штуку.
Суперобложка была окрашена в кремовый и зелёный цвета; фоновый узор в виде рыбьей чешуи окружал две рамки, в одной из которых помещалась нарисованная пером русалка, а во второй – имя автора и название книги: Вида Винтер. «Тринадцать сказок о переменах и потерях».
Я заперла шкафчик, убрала ключ и карманный фонарик на их обычные места и поднялась в свою спальню, держа книгу в обтянутой белой перчаткой руке.
В мои намерения не входило прочесть её от корки до корки. Отнюдь. Мне было нужно всего лишь несколько фраз – что - нибудь достаточно яркое и сильное, чтобы перебить тягостное впечатление от слов из письма, по - прежнему вертевшихся у меня в голове. Как говорится, клин клином. Пара предложений, максимум страница, и я наконец - то смогу заснуть.
Я сняла суперобложку и убрала её в выдвижной ящик тумбочки, специально предназначенный для таких целей. Перчатки перчатками, а дополнительные предосторожности не помешают. Раскрыв книгу, я первым делом приблизила её к лицу и втянула воздух носом. Характерный кисловато - сухой запах – чтобы не сказать вкус – старых книг.
Итак, пролог. Всего несколько строк.
Но, едва пробежав глазами первую фразу, я очутилась в западне.
Все дети мифологизируют своё появление на свет. Так уж мы устроены. Хотите лучше понять человека, увидеть его истинную сущность? Попросите его рассказать о собственном рождении. То, что вы услышите в ответ, не будет правдой; это будет фантастическая история. Но именно из таких историй мы узнаём самое главное.
Я будто нырнула в омут.
Крестьяне и принцессы, бейлифы (**) и поварята, купцы и русалки – все герои были легко узнаваемы.
Я встречала эти сюжеты сотни, тысячи раз прежде. Истории из числа тех, что знакомы каждому с детства. Но по мере чтения герои представали в новом свете. Они изменялись буквально на глазах. Это были уже не раскрашенные куклы из моих детских книжек с картинками, механически выполняющие предписанные сюжетом действия. Это были люди.
Кровь из пальца принцессы, который она поранила, дотронувшись до колеса прялки, была тёплой и липкой, и эта кровь оставила на её языке привкус металла, когда принцесса лизнула ранку, прежде чем погрузиться в бесконечно долгий сон. Солёные слёзы прожгли извилистые ручейки на щеках старого короля, когда он увидел свою любимую дочь впавшей в бесчувствие.
Все сказки были проникнуты совсем не сказочным настроением.
Под конец заветные желания персонажей исполнялись – беспробудная, казалось бы, красавица, к радости её царственного родителя, пробуждалась от поцелуя какого - то иноземца, чудище сбрасывало опостылевшую шкуру и становилось внешне похожим на человека, русалка обретала ноги и вместе с ними способность ходить по земле, – но лишь с большим опозданием все они осознавали, какую цену им придётся заплатить за попытки уйти от своей судьбы.
Стандартная финальная формула «и с тех пор они жили долго и счастливо» не срабатывала. Судьба, поначалу представавшая благоразумной, склонной к уступкам и компромиссам особой, в финале безжалостно мстила героям за обретённое ими недолгое счастье.
Это были жёсткие, пронзительные, душераздирающие истории. Я просто не могла от них оторваться.
Но вот, читая сказку о русалке – двенадцатую по счёту, – я начала испытывать беспокойство, никак не связанное с ходом повествования. Большой и указательный пальцы правой руки настойчиво посылали мне сигнал:
«Осталось мало страниц».
Наконец я не выдержала и, прервав чтение, повернула книгу торцом, чтобы проверить это ощущение. Всё верно. Тринадцатая сказка, вероятно, была очень короткой.
Я продолжила чтение, закончила двенадцатую сказку и перевернула страницу.
Пусто.
Я пролистала книгу назад, затем опять вперёд. Ничего.
Здесь не было тринадцатой сказки.
Я ощутила внезапный прилив крови к голове, подобный тому, что испытывает водолаз, слишком быстро поднявшийся из морской глубины на поверхность.
Окружающая обстановка постепенно, предмет за предметом, возвращалась в поле моего зрения: постельное покрывало, книга в моей руке, ночник, бледно горевший в свете дня, который пробивался сквозь тонкие занавески.
Уже наступило утро.
Я провела за чтением всю ночь.
Тринадцатой сказки не было.
из дебютного романа Дианы Сеттерфилд - «Тринадцатая сказка» (The Thirteenth Tale) ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) я обратилась к старым проверенным любимцам: «Женщине в белом», «Грозовому перевалу», «Джен Эйр» - Классические произведения английской литературы Викторианской эпохи: романы Уилки Коллинза «Женщина в белом» (1860), Эмили Бронте «Грозовой перевал» (1847) и Шарлотты Бронте «Джен Эйр» (1847).
(**) Крестьяне и принцессы, бейлифы и поварята, купцы и русалки – все герои были легко узнаваемы - Бейлиф. Заместитель шерифа, судебный пристав (в Великобритании и ряде других стран).
Мне подарили книгу, Редкий том — Собранье удивительных историй: Чужие судьбы, Радости и горе, И письма — Знаменитостей притом.
Я книгу эту залпом прочитал. Потом ещё раз, И ещё, И снова. И всё, о чём я некогда мечтал, Сквозь жизнь чужую Мне явило слово.
И горевал я горестями вновь, Разлуки клял И радовался встречам. Мне жить порою просто было нечем, Когда чужая рушилась любовь.
А ты читала книгу вслед за мной. Пометки наносила осторожно. И я по ним читал характер твой — О, как же были мы с тобой похожи!
Мне подарили книгу (Отрывок) Поэт: Андрей Дементьев
DUBSTEP ПО - РУССКИ! СУПЕР ВИДЕО! SFERA - В МОЕЙ ГОЛОВЕ (russian dubstep)
Я мало что знала о современной литературе. Отец неоднократно поднимал эту тему во время наших ежедневных бесед о книгах.
Он читает так же много, как я, но круг его интересов гораздо шире, и я очень ценю его мнение.
В точных, выверенных фразах он старался передать мне то чувство прекрасной грусти, что охватывало его по прочтении романов, показывавших беспредельность человеческих страданий, противопоставить которым человек мог лишь терпение и стойкость.
Он говорил о романах с открытым финалом, чьё эхо звучало в его голове много дольше, чем отзвуки громких эффектных концовок. Он объяснял, почему такая неопределённость трогает его сердце сильнее, нежели предпочитаемые мною стандартные «смертельно - свадебные» закругления сюжета.
Во время этих бесед я всякий раз выслушивала его с величайшим вниманием, согласно кивая, но затем бралась за старое.
Отец меня за это не осуждал. Мы с ним были полностью согласны в одном: на свете слишком много книг, чтобы все их можно было прочесть за одну человеческую жизнь, и потому желательно где - то провести черту, заранее ограничив сферу своего чтения.
Помнится, как - то раз отец даже порекомендовал мне Виду Винтер:
– Вот современный автор, который может тебе понравиться.
Но я так и не добралась до её сочинений. Зачем тратить время на живых, когда есть ещё масса не открытых мною давно умерших писателей?
И вот теперь я вдруг среди ночи спустилась вниз, чтобы взять «Тринадцать сказок» из заветного шкафчика. Так что удивление отца по этому поводу было вполне законным.
– Мне вчера пришло письмо, – начала я.
Он кивнул.
– Оно было от Виды Винтер.
Отец поднял брови, но ничего не сказал, ожидая продолжения.
– Она приглашает меня к себе. Хочет, чтобы я написала её биографию.
Отцовские брови приподнялись ещё на несколько миллиметров.
– Я никак не могла заснуть и решила просмотреть эту книгу.
Я ждала ответной реплики, но её не последовало. Отец глубоко задумался, о чём свидетельствовала рассёкшая его лоб морщина. Так и не дождавшись окончания этой паузы, я перешла к вопросам:
– Почему она хранится в шкафчике? Что в ней такого ценного?
Отец отвлёкся от своих мыслей и наконец - то подал голос:
– Отчасти потому, что это первое издание самой первой книги самого знаменитого из ныне живущих англоязычных авторов. Но главным образом потому, что это книга с типографским дефектом. Каждое последующее издание выходило под названием «Сказки о переменах и потерях». Без упоминания об их числе. Ты заметила, что сказок на самом деле не тринадцать, а двенадцать?
Я кивнула.
– По всей вероятности, сначала их действительно было тринадцать, однако в последний момент одна сказка была исключена из сборника, а с оформлением обложки вышла путаница. В результате книга была издана под первоначальным названием, но только с двенадцатью сказками. Пришлось изымать из продажи весь тираж. – Но твой экземпляр… – Нашёл прореху в неводе. Одна пачка книг была по ошибке отправлена в магазин в Дорсете, и некий посетитель купил эту книжку ещё до того, как недоразумение обнаружилось и до магазина дошло письмо с требованием завернуть всю партию. Тридцать лет спустя этот человек узнал, что книга представляет немалую ценность, и продал её одному букинисту. А в сентябре имущество этого букиниста было выставлено на аукцион, где я её и приобрёл. На доходы от авиньонской сделки. – От авиньонской сделки?!
Переговоры по авиньонской сделке он вёл на протяжении двух лет. Это была одна из самых выгодных коммерческих операций моего отца.
– Ты не забыла надеть перчатки? – спросил он с некоторой тревогой. – За кого ты меня принимаешь?
Он улыбнулся, прежде чем продолжить:
– Все эти усилия были напрасными. – Ты о чём? – Об изъятии тиража из - за неверного названия книги. Люди до сих пор именуют её «Тринадцать сказок», хотя она уже полвека переиздаётся как «Сказки о переменах и потерях». – Но почему? – Результат сочетания громкой славы с таинственностью. Поскольку достоверные сведения о Виде Винтер крайне скудны, любые мелкие детали, вроде случая с изъятием первого издания, становятся частью её мифологии. Загадка тринадцатой сказки. Это даёт пищу для всяческих домыслов.
Он сделал небольшую паузу, а затем, устремив взгляд в пространство между стеллажами, прошептал так тихо, что я могла по своему выбору либо счесть эти слова произнесёнными, либо позволить им кануть в пустоту:
– И вдруг эта биография… Как странно…
Я вспомнила письмо и свои опасения, стоит ли доверять его автору. Я вспомнила настоятельную просьбу юного репортёра: «Скажите мне правду». Я вспомнила «Тринадцать сказок» – книгу, завладевшую мною с первых же слов и продержавшую меня в плену всю прошедшую ночь. Мне захотелось снова попасть в этот плен.
– Я не знаю, как поступить, – сказала я отцу. – Это не то, что ты делала до сих пор. Вида Винтер – живой объект исследования. Тебе придётся брать интервью, а не рыться в архивах.
Я кивнула.
– Но ты бы хотела познакомиться с автором «Тринадцати сказок»?
Я ответила новым кивком.
Отец положил руки на колени и вздохнул. Он знал, какую власть над человеком могут приобрести книги.
– Когда она просила тебя приехать? – В понедельник. – Я отвезу тебя на вокзал, ты не против? – Спасибо. И ещё… – Что? – Можно мне сделать перерыв в работе? Мне надо будет ещё кое - что почитать, прежде чем оправляться на эту встречу. – Да, – сказал он с улыбкой, которая не могла скрыть его обеспокоенность. – Да, разумеется.
За этим разговором последовал один из самых чудесных периодов в моей жизни.
Впервые за все время на тумбочке у моей постели возвышалась стопа бестселлеров в глянцевых мягких обложках, приобретённых по обычной цене в самом обычном книжном магазине.
«Ни то ни сё» Виды Винтер, «Повторно и навеки» Виды Винтер, «Призраки» Виды Винтер, «Из - под свода» Виды Винтер, «Печальные правила» Виды Винтер, «Именинная девочка» Виды Винтер, «Кукольный спектакль» Виды Винтер.
Рисунки на обложках, выполненные одним и тем же художником, излучали тепло и мощь: преобладали янтарные, алые, золотые и пурпурные тона.
Заодно я купила «Сказки о переменах и потерях»; заглавие теперь казалось мне незавершённым без слова «тринадцать», которое делало столь ценным отцовский экземпляр этой книги.
Его я возвратила на законное место в «сокровищнице».
из дебютного романа Дианы Сеттерфилд - «Тринадцатая сказка» (The Thirteenth Tale)
Простуженный осенью скомканных улиц, ослепший от встречки усталый таксист... Везущий меня по Кривым переулкам по адресу Игрек из адреса Икс...
Шум ветра и ноты забытого DISCO из восьмидесятых, возможно ремикс... Стекают бальзамом спокойствия в душу, забылся... и словно в пространстве подвис...
Вдруг резко свернули... Кричу: -"Нам же прямо"! Он словно не слышит, и давит на газ... бормочет... Ты что - ли, пацан, меня учишь... Домчимся... Немного лишь срежем сейчас...
Заметь... говорит... Удивительный случай! Запомни его... И расстанемся здесь... На полном ходу, бросил руль мой попутчик... и с хохотом в дым превратившись...
исчез...
исчез... Автор: Роман Жестов
Гарри Поттер в мире Киберпанка. Создана с помощью нейросети
Профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор, поглощённый необходимостью разделить две слипшиеся лимонные дольки, похоже, этого не заметил.
— На мой взгляд, возникает ужасная путаница, когда мы говорим: Вы - Знаете - Кто, — продолжил он. — Никогда не понимал, почему следует бояться произносить имя Волан - де - Морта. — Да - да, конечно. — В голосе профессора раздражение чудесным образом сочеталось с обожанием. — Но вы не такой, как все. Все знают, что вы единственный, кого Вы - Знаете - Кто — хорошо - хорошо, кого Волан - де - Морт — боялся. — Вы мне льстите, — спокойно ответил Дамблдор. — Волан - де - Морт обладал такими силами, которые мне неподвластны. — Только потому, что вы слишком… слишком благородны для того, чтобы использовать эти силы. — Мне повезло, что сейчас ночь. Я не краснел так сильно с тех пор, как мадам Помфри сказала мне, что ей нравятся мои новые ушные затычки.
Взгляд профессора МакГонагалл уткнулся в Альбуса Дамблдора.
— А по сравнению с теми слухами, которые курсируют взад и вперёд, стаи сов — это просто ничто. Вы знаете, о чём все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же наконец смогло его остановить?
Впечатление было такое, что профессор МакГонагалл наконец заговорила о том, что беспокоило её больше всего, о том, что ей так хотелось обсудить, о том, ради чего она просидела целый день как изваяние на холодной каменной стене.
И буравящий взгляд, которым она смотрела на Дамблдора, только подтверждал это. Было очевидно: несмотря на то что она знает, о чём говорят все вокруг, она не поверит в это, пока Дамблдор не скажет ей, что это правда. Однако Дамблдор, увлёкшийся лимонными дольками, с ответом не торопился.
— Говорят, — настойчиво продолжила профессор МакГонагалл, — говорят, что прошлой ночью Волан - де - Морт появился в Годриковой Впадине. Что он появился там из - за Поттеров. Если верить слухам, то Лили и Джеймс Поттеры… То они… Они мертвы…
Дамблдор склонил голову, и профессор МакГонагалл судорожно втянула воздух.
— Лили и Джеймс… Не может быть… Я так не хотела в это верить… О, Альбус…
Дамблдор протянул руку и коснулся её плеча.
— Я понимаю… — с горечью произнёс он. — Я очень хорошо вас понимаю.
Когда профессор МакГонагалл снова заговорила, голос её дрожал:
— И это ещё не всё. Говорят, что он пытался убить сына Поттеров, Гарри. Но не смог. Он не смог убить этого маленького мальчика. Никто не знает почему, никто не знает, как такое могло произойти. Но говорят, что, когда Волан - де - Морт попытался убить Гарри Поттера, его силы вдруг иссякли — и именно поэтому он исчез.
Дамблдор мрачно кивнул.
— Это… это правда? — запинаясь, спросила профессор МакГонагалл. — После всего, что он сделал… После того, как он убил стольких из нас… он не смог убить маленького мальчика? Это просто поразительно… Если вспомнить, сколько раз его пытались остановить… Какие меры для этого предпринимались… Но каким чудом Гарри удалось выжить? — Мы можем лишь предполагать, — ответил Дамблдор. — Возможно, мы так никогда и не узнаем правды.
Профессор МакГонагалл достала из кармана кружевной носовой платок и принялась вытирать слёзы под очками.
Дамблдор шумно втянул носом воздух, достал из кармана золотые часы и начал пристально их разглядывать.
Это были очень странные часы. У них было двенадцать стрелок, но не было цифр — вместо цифр там были маленькие планеты, при этом они не стояли на месте, а безостановочно вращались по кругу. Однако Дамблдор прекрасно понимал, что именно показывают часы, потому что он засунул их обратно в карман и произнёс:
— Хагрид задерживается. Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь? — Да, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь? — Я здесь, чтобы отдать Гарри его тёте и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались. — Неужели вы… Неужели вы имеете в виду тех, кто живёт здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре. — Дамблдор, вы этого не сделаете. Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдёте другой парочки, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал её ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?!
— Для него это лучшее место, — твёрдо ответил Дамблдор. — Когда он повзрослеет, его тётя и дядя смогут всё ему рассказать. Я написал им письмо. — Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме всё, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдёт в историю как день Гарри Поттера! О нём напишут книги, каждый ребёнок в мире будет знать его имя!
из романа Джоан Роулинг - «Гарри Поттер и философский камень»
33,7% - субъективное восприятие ментального сопротивления
Взгляни на меня, посмотри в глаза мои Через панцирь добраться прямо до сердца Сложно сказать: я люблю тебя Но ещё сложнее понять, что король жук скрыл солнца круг Цвета фиалки очи у него, коварные мысли Всегда есть идея, решения для любого дела Украдёт покой, сложит из соломы дом Всё ради коварного плана Держит планеты на своих крошечных лапках.
Король жук Автор: Алина Старкова
Бой длился, в общей сложности, девять часов. К рассвету второго дня, когда солнце уже начало подниматься, южная область, где находился Фэн Ло и его команда, стала первым регионом, который полностью уничтожил всех жуков. На данный момент у них осталось менее 50 игроков, включая подкрепление из Племени Ветеранов.
Чуть позже Му У отдал команду, и команда из нескольких игроков начала идти к центру города. Из - за относительно лёгких боев в других областях они больше не требовались в качестве подкрепления.
На своём пути они не встретили ни одного монстра. Всё вокруг было пусто и тихо. Ни один жук не был замечен после того, как они пересекли в общей сложности 4 района.
Позже они встретились с разведчиками, которые были отправлены к зданию, известному как "храм". Это было высокое, экстравагантное здание. Его конструкция была чем - то похожа на греческие храмы на Земле. Там была тёмно - бордовая лестница длиной не менее 100 ступеней. Снаружи храма, на лестничных пролётах был установлен ряд обветшалых каменных колонн, покрытых мхом. На колоннах был странный узор, напоминавший узор "статуй".
Несколько разведчиков, среди которых были те, кто обладал редкими разведывательными приборами, убедились, что внутри здания нет никаких монстров, прежде чем группа решила войти в храм.
Пройдя по огромной длинной лестнице, они наконец добрались до дверей храма. Все они были ошеломлены представшей перед ними сценой.
Это просто невозможно!
По сравнению со старым и потрёпанным внешним видом святилища, это был совершенно другой мир внутри.
Пол, выложенный жемчужно - белой плиткой, сверкал чистотой. Широкий, высокий сводчатый потолок был покрыт изящной масляной росписью, как будто она рассказывала мифологическую сказку. Все стены были украшены золотом и возле них стояло, изрядное количество больших скульптур изображающих внешне свирепых зверей. Там же стояло несколько роскошных статуй, которые, казалось, были сделаны из золота. “Хм…”
Все игроки неловко переглянулись. Это превзошло все их ожидания!
Разведчик с редким разведывательным прибором широко раскрыл глаза. Он вытянул палец и указал в одном направлении, бормоча:
— Держитесь. Там ... О, Боже мой. Там есть ещё один…
Все проследили за его взглядом и увидели золотую статую высотой около пяти метров. Внешне, она чем - то напоминала жука.
Точнее говоря, это не была золотая статуя! Это был жук, который был покрыт не только слоем блестящего золота, но и слоем слабого белого света.
Святой Золотой Жук (100 Уровень, Босс). Номер вида: ?? Тип: ??
Уведомление, появившееся на приборе разведчика, напугало всех.
— Босс 100 уровня! — Проклятье. О, Боже мой! — Что это такое? Как может здесь появиться такой сильный монстр? Мы не можем взять это на себя!
Все тихо переговаривались по командному каналу.
В Войне высокий уровень Босса означал значительное улучшение боевой мощи. Теперь они столкнулись с боссом максимального уровня! Такой мощный монстр, вероятно, мог бы уничтожить город с населением в 100 000 человек!
Как здесь мог появиться такой страшный Босс? Почему система установила такую высокую сложность? Был ли это трюк, чтобы уничтожить конгломерат Лу?
Они потратили столько усилий, чтобы собрать команду из нескольких тысяч человек, и потратили более десяти миллионов кредитов. Они провели половину дня и девять часов ночи, сражаясь в этой страшной битве. Несколько тысяч игроков уже потеряли уровень. И вот теперь появился Босс, которого было невозможно победить! Тёмная Ночная Звезда изрыгнет кровь, когда узнает об этом.
— Отступаем! — осторожно сказал Му У по каналу связи с серьёзным выражением лица.
Босс - Жук 100-го уровня, казалось, находился в спящем режиме и никак не реагировал на появление игроков. Тем не менее, все они верили, что будут мгновенно убиты, если он сейчас проснётся. Это было гарантировано!
Выслушав приказ Му У, все они осторожно отступили. Они делали самые лёгкие шаги и не смели шуметь.
Однако был один особенный человек, Фэн Ло, который задержался позади всех.
Фэн Ло был настроен немного скептически. Он понял, что в тот момент, когда вошёл в храм, что - то изменилось в его глазах. Сцена перед ним казалась очень туманной, и он чувствовал какую - то дрожь и вибрацию. Это было немного похоже, хотя и на совершенно ином уровне, на то время, когда он был атакован Жуком - распылителем!
Что случилось? Что здесь не так?
Эта странная ситуация пробудила в нём любопытство. Поэтому Фэн Ло немедленно проверил системный журнал.
Вас атаковала ментальная энергия Босса. Ваш талант Эволюция был запущен.
Благодаря таланту Эволюция, ваша скрытая характеристика “ментального сопротивления” была активирована. Ваше сопротивление упомянутой ментальной атаке было временно усилено. Психическое сопротивление: 10% ... 22,6% ... 33,7%…
Он был удивлён, когда взглянул на свой журнал. Оба системных уведомления появились одновременно. Однако процентная доля в конце второго уведомления продолжала обновляться и увеличиваться.
45%… 53%… 61%…
“Ментальная атака? Ментальное сопротивление?”
Фэн Ло нахмурился, прочитав это странное сообщение. Он никогда не слышал о такой характеристике, как "ментальное сопротивление". И он подвергся "ментальной атаке". Как же это было возможно? Он не истекал кровью, и не было никаких сообщений о каких - либо явных дебаффах (*).
Это странное сообщение заставило Фэн Ло замедлить шаг. Когда процент "ментального сопротивления" взлетел до 70% ...
Внезапно Фэн Ло почувствовал дрожь. Экстравагантное золотое святилище медленно исчезало из его поля зрения, словно откинутое покрывало. Затем золотой и роскошный храм внезапно потускнел. Перед его глазами возникло новое зрелище.
Это было старое святилище с обветшалыми стенами. Цвет картин на потолке выцвел так сильно, что цвета уже нельзя было различить. Бесчисленные крошечные жуки ползали по всем упавшим скульптурам и по полу. Все крошечные жуки были ниже 10-го уровня. Там было даже несколько миниатюрных жуков 1 уровня, которые были едва ли размером с костяшку пальца. Они не нападали на игрока, а просто беспечно ползали вокруг. Некоторые даже впадали в спячку и оставались неподвижными.
В то же время, пугающий Святой Золотой Жук (100 Уровень, Босс) в середине святилища исчез. Вместо него появился золотой жук, размером всего лишь с два человеческих кулака.
Золотой Король Жук (40 Уровень, Специальный Босс). Вид: ??. HP: ?? (**) Совместимость с ядром XP - S3: неизвестно.
Фэн Ло незаметно поднял М110 в руке и прицелился в золотого жука. Он понял, что большая часть информации была выведена в виде вопросительных знаков. Даже совместимость была непредсказуема. Однако его личность была раскрыта. Имя "Король Жук" заставило сердце Фэн Ло пропустить удар.
из произведения «Смертельный выстрел». Глава 110. «Золотой Король Жук» (Отрывок) Источник: Интернет - портал «Ранобэ» ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) не было никаких сообщений о каких - либо явных дебаффах - Дебафф — это отрицательный эффект, наложенный на героя. Он ослабляет персонажа игрока или персонажа противника. Дебафы накладывают и сами игроки, и разные компьютерные монстры, чтобы получить преимущество и победить в сражении.
(**) HP: ?? - HP (от англ. health points или hit points) — очки здоровья, либо очки жизни в ролевых и компьютерных играх. HP определяет максимальное количество урона, которое может получить объект. Если текущее количество очков здоровья достигает нуля, то объект погибает или теряет сознание.
В пространственной геометрии трансцендентного Мономуха
Напортачили звёзды И вовсе не каются, То ли гордость, То ли упрямство, Говорят, параллельные Не пересекаются, А уходят, без встречи, В пространство. Вроде зрячие, только увы, Очевидного Не замечают, хоть и неумело, Геометрия эта ваша евклидова, Если честно, уже устарела.
Напортачили звёзды... Автор: Жиго Александр
Софи решила, что единственная её надежда – это убедить Хоула, будто она превосходная уборщица, истинное сокровище.
Поэтому она спрятала лёгкие белые волосы под какой - то старой тряпкой, закатала рукава на тощих старых руках и обернула вокруг пояса старую скатерть из кладовки с мётлами – получился передник.
Думать о том, что убрать надо будет всего в четырёх комнатах, а не в целом замке, было утешительно. Софи вооружилась метлой и ведром и принялась за работу.
– Что происходит?! – паническим хором воскликнули Майкл и Кальцифер. – Генеральная уборка, – твёрдо ответствовала Софи. – Это не замок, а свинарник. – Зачем здесь убирать? – удивился Кальцифер. – Хоул вас вышвырнет! – прошептал Майкл.
Однако Софи их и слушать не стала. Заклубились тучи пыли.
В разгар всего этого снова раздался стук. Кальцифер вспыхнул и закричал:
– Портхавенская дверь!
Софи вгляделась сквозь завесу пыли, которую сама же и подняла, и обнаружила, что на этот раз Майкл повернул квадратную ручку в притолоке так, чтобы вниз смотрела сторона с синей меткой. Затем он открыл дверь – она выходила на ту самую улицу, которую было видно в окно.
Там стояла крошечная девочка.
– Мама сказала – мне то снадобье, – выпалила она. – Пжалста, мистер Фишер. – Непотопляемый порошок для папиной лодки, да? – уточнил Майкл. – Секундочку… – Он вернулся к столу и отмерил в бумажный фунтик порошка из какого - то кувшинчика. Всё это время девочка глядела на Софи с таким же любопытством, с каким Софи глядела на неё. Майкл завернул фунтик и вручил его девочке со словами: – Скажи маме, пусть развеет над лодкой от носа до кормы. Он будет действовать даже в шторм.
Девочка забрала фунтик и протянула ему монетку.
– А что, на колдуна теперь ещё ведьма работает? – спросила она. – Нет, – ответил Майкл. – Ты обо мне, детка? – вмешалась Софи. – Да, малышка. Я лучшая и чистоплотнейшая ведьма во всей Ингарии.
Майкл сердито захлопнул дверь.
– Это же вмиг разнесут по всему Портхавену! Хоул будет очень недоволен!
И он снова повернул ручку зелёной меткой вниз.
Софи тихонько хихикнула. Виноватой она себя не чувствовала нисколечко.
Возможно, подобных идей она нахваталась от своей метлы. Ведь если будут думать, будто она работает на Хоула, он скорее оставит её в замке. Всё было очень странно. Девушкой Софи съежилась бы от стыда за своё поведение. А старухой она обнаружила, что собственные слова и дела ни капельки её не заботят. По мнению Софи, это было большим облегчением.
Она с любопытством обернулась поглядеть, как Майкл поднимает камень в очаге и прячет туда девочкину монетку.
– Что это ты делаешь, а? – Мы с Кальцифером хотим поднакопить денег, – смущённо ответил Майкл. – А то Хоул тратит всё, что мы зарабатываем, – всё до пенни. – Никчемный транжира! – протрещал Кальцифер. – Королевские денежки он спустит быстрее, чем я сожгу полено! Ни следа здравого смысла!
Софи разбрызгала воду из таза, чтобы улеглась пыль, из - за чего Кальцифер в панике вжался в заднюю стенку очага, поближе к трубе.
Потом Софи снова подмела пол. Мела она по направлению к двери, чтобы ещё раз взглянуть на квадратную ручку. Четвёртая сторона, которую Софи ещё не видела, была помечена чёрным. Думая о том, куда бы она могла вести, Софи начала рьяно сметать с потолка паутину. Майкл так и взвыл, а Кальцифер снова вжался в стену.
Именно в этот момент из ванной в облаке распылённых благовоний появился Хоул. Выглядел он на диво элегантно. Даже серебряные вставки и вышивка на его костюме словно бы стали ярче. Он бросил взгляд в комнату и поспешно отступил обратно в ванную, прикрывая голову голубым с серебром рукавом.
– Прекратите, сударыня! – закричал он. – Оставьте бедных паучков в покое! – Эта паутина – позор для замка! – объявила Софи, сметая пыльные фестоны. – Снимите паутину, а паучков не трогайте! – велел Хоул.
Должно быть, у чародеев с пауками мрачное мистическое родство, решила Софи.
– Они же тогда наплетут ещё паутины, – сказала она. – И переловят всех мух, а это очень полезно, – возразил Хоул. – Прошу вас, не шевелите метлой, когда я прохожу по своей собственной комнате.
Софи опёрлась на метлу и глядела, как Хоул проходит по комнате и берёт гитару. Когда он взялся за засов, Софи спросила:
– Если красная метка ведёт в Кингсбери, а синяя – в Портхавен, куда ведёт чёрная? – Вот мастерица совать нос не в своё дело! – поразился Хоул. – Она ведёт в мою личную тайную берлогу, а где это – вам знать не положено! – Он распахнул дверь, за которой неспешно плыли вересковые пустоши и холмы. – Хоул, а когда вы вернётесь? – с ноткой безысходности в голосе спросил Майкл.
Хоул притворился, будто не слышит.
– Только попробуйте убить хотя бы одного паучка, пока меня не будет! – бросил он Софи.
И дверь за ним захлопнулась. Майкл со значением взглянул на Кальцифера и вздохнул. Кальцифер разразился злобным трескучим хохотом.
Поскольку никто не объяснил Софи, куда уходит Хоул, она заключила, что он снова отправился охотиться на девиц, и опять взялась за работу: праведного рвения в ней только прибыло.
После того, что сказал ей Хоул, о преследовании пауков не было и речи. Поэтому Софи постучала по балкам метлой, крича:
«Кыш, пауки! Вон отсюда!»
Пауки в ужасе так и брызнули во все стороны, и паутины на пол нападало с хороший стог. После этого Софи пришлось ещё разок подмести пол. Наконец она опустилась на колени и принялась скрести доски
из фэнтезийного романа британской писательницы Дианы Уинн Джонс - «Ходячий замок»
Ваш глупый смех, раздался громко, Причины не было совсем - Ваш мерзкий голос слышен звонко, Конфликту, не помочь ни чем. И глупый смех звучит не кратко, И иронично бросит взгляд - Вы заманить хотите сладко, Ваш враг давно уже не рад. Он хоть и добрый, в сердце, всё же зол, И от обид, не станет средним - Уже фразы вы бросаете под стол, Смешно тому, кто смеётся последним.
Глупый смех Автор: Андрей Рублев 2
видеоклип Чёрная курица или подземные жители Худорожков Денис
От глаз учителя не скрылся гордый вид Алёшин.
— Вы знаете урок свой, — сказал он ему, — это правда, но зачем вы вчера не хотели его сказать? — Вчера я не знал его, — отвечал Алёша. — Быть не может! — прервал его учитель. — Вчера ввечеру вы мне сказали, что знаете только две страницы, да и то плохо, а теперь без ошибки проговорили все двадцать! Когда же вы его выучили?
Алёша замолчал. Наконец дрожащим голосом сказал он:
— Я выучил его сегодня поутру!
Но тут вдруг все дети, огорчённые его надменностию, закричали в один голос:
— Он неправду говорит, он и книги в руки не брал сегодня поутру!
Алёша вздрогнул, потупил глаза в землю и не сказал ни слова.
— Отвечайте же! — продолжал учитель. — Когда выучили вы урок?
Но Алёша не прерывал молчания: он так поражён был сим неожиданным вопросом и недоброжелательством, которое оказывали ему все его товарищи, что не мог опомниться.
Между тем учитель, полагая, что он накануне не хотел сказывать урока из упрямства, счёл за нужное строго наказать его.
— Чем более вы от природы имеете способностей и дарований, — сказал он Алёше, — тем скромнее и послушнее вы должны быть. Не для того Бог дал вам ум, чтоб вы во зло его употребляли. Вы заслуживаете наказание за вчерашнее упрямство, а сегодня вы ещё увеличили вину вашу тем, что солгали. Господа! — продолжал учитель, обратясь к пансионерам. — Запрещаю всем вам говорить с Алёшею до тех пор, пока он совершенно исправится. А так как, вероятно, для него это небольшое наказание, то велите подать розги.
Принесли розги… Алёша был в отчаянии! В первый ещё раз с тех пор, как существовал пансион, наказывали розгами, и кого же — Алёшу, который так много о себе думал, который считал себя лучше и умнее всех! Какой стыд!..
Он, рыдая, бросился к учителю и обещался совершенно исправиться…
— Надобно было думать об этом прежде, — был ему ответ.
Слёзы и раскаяние Алёши тронули товарищей, и они начали просить за него. А Алёша, чувствуя, что не заслужил их сострадания, ещё горше стал плакать.
Наконец учитель приведён был в жалость.
— Хорошо! — сказал он. — Я прощу вас ради просьбы товарищей ваших, но с тем, чтобы вы перед всеми признались в вашей вине и объявили, когда вы выучили заданный урок.
Алёша совершенно потерял голову: он забыл обещание, данное подземельному королю и его министру, и начал рассказывать о чёрной курице, о рыцарях, о маленьких людях…
Учитель не дал ему договорить.
— Как! — вскричал он с гневом. — Вместо того, чтобы раскаяться в дурном поведении вашем, вы меня ещё вздумали дурачить, рассказывая сказку о чёрной курице?.. Это слишком уж много. Нет, дети, вы видите сами, что его нельзя не наказать!
И бедного Алёшу высекли!
С поникшею головою, с растерзанным сердцем Алёша пошёл в нижний этаж, в спальные комнаты. Он был как убитый… стыд и раскаяние наполняли его душу! Когда через несколько часов он немного успокоился и положил руку в карман… конопляного зёрнышка в нём не было! Алёша горько заплакал, чувствуя, что потерял его невозвратно!
Ввечеру, когда другие дети пришли спать, он также лёг в постель, но заснуть никак не мог! Как раскаивался он в дурном поведении своём! Он решительно принял намерение исправиться, хотя чувствовал, что конопляное зёрнышко возвратить невозможно!
Около полуночи пошевелилась опять простыня у соседней кровати… Алёша, который накануне этому радовался, теперь закрыл глаза… он боялся увидеть Чернушку! Совесть его мучила. Он вспомнил, что ещё вчера ввечеру так уверительно говорил Чернушке, что непременно исправится, — и вместо того… Что он ей теперь скажет?
Несколько времени лежал он с закрытыми глазами. Ему слышался шорох от поднимающейся простыни… Кто-то подошёл к его кровати — и голос, знакомый голос, назвал его по имени:
— Алёша, Алёша!
Но он стыдился открыть глаза, а между тем слёзы из них катились и текли по его щекам…
Вдруг кто-то дёрнул за одеяло. Алёша невольно проглянул: перед ним стояла Чернушка — не в виде курицы, а в чёрном платье, в малиновой шапочке с зубчиками и в белом накрахмаленном шейном платке, точно, как он видел её в подземной зале.
— Алёша! — сказал министр. — Я вижу, что ты не спишь… Прощай! Я пришёл с тобою проститься, более мы не увидимся!
Алёша громко зарыдал.
— Прощай! — воскликнул он. — Прощай! И, если можешь, прости меня! Я знаю, что виноват перед тобою; но я жестоко за то наказан! — Алёша! — сказал сквозь слёзы министр. — Я тебя прощаю; не могу забыть, что ты спас жизнь мою, и всё тебя люблю, хотя ты сделал меня несчастным, может быть, навеки!.. Прощай! Мне позволено видеться с тобою на самое короткое время. Ещё в течение нынешней ночи король с целым народом своим должен переселиться далеко - далеко от здешних мест! Все в отчаянии, все проливают слёзы. Мы несколько столетий жили здесь так счастливо, так покойно!
Алёша бросился целовать маленькие ручки министра. Схватив его за руку, он увидел на ней что-то блестящее, и в то же самое время какой-то необыкновенный звук поразил его слух.
— Что это такое? — спросил он с изумлением. Министр поднял обе руки кверху, и Алёша увидел, что они были скованы золотой цепью. Он ужаснулся!.. — Твоя нескромность причиною, что я осуждён носить эти цепи, — сказал министр с глубоким вздохом, — но не плачь, Алёша! Твои слёзы помочь мне не могут. Одним только ты можешь меня утешить в моём несчастии: старайся исправиться и будь опять таким же добрым мальчиком, как был прежде. Прощай в последний раз!
Министр пожал Алёше руку и скрылся под соседнюю кровать.
— Чернушка, Чернушка! — кричал ему вслед Алёша, но Чернушка не отвечала.
Всю ночь он не мог сомкнуть глаз ни на минуту. За час перед рассветом послышалось ему, что под полом что-то шумит. Он встал с постели, приложил к полу ухо и долго слышал стук маленьких колёс и шум, как будто множество маленьких людей проходило. Между шумом этим слышен был также плач женщин и детей и голос министра Чернушки, который кричал ему:
— Прощай, Алёша! Прощай навеки!
На другой день поутру дети, проснувшись, увидели Алёшу, лежащего на полу без памяти. Его подняли, положили в постель и послали за доктором, который объявил, что у него сильная горячка.
из волшебной повести для детей Антония Погорельского - «Чёрная курица, или Подземные жители»
Чтоб синей звездою синела звезда и ночью её отражала вода, чтоб мирным был мир заоконный, чтоб тайный советник дал тайный совет, чтоб тень была тенью, а светом был свет – должны соблюдаться законы. Закон раздвоенья на влагу и сушь. Закон тяготенья двух родственных душ. Всемирный закон гравитаций двух равновлекомых взаимностью тел, где центрофугальность – ещё не предел
Закон Пифагетто (*) / (отрывок) Поэт: Григорий Поженян ____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) Закон Пифагетто - Закон Пифагетто, придуман самим автором стихотворения. Название закона связано с именем Пифагетто — участника первого в мире кругосветного плавания, чьи дневники стали основным источником сведений об этом плавании. ____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Так уж случилось, что мне посчастливилось родиться на этот свет в обличии пчелы.
Да, возможно я бы хотела себе другой участи, другого предназначения в жизни. Но видать судьба распорядилась иначе, или в другой жизни я уже успела побывать в человеческом обличии.
Причём наверняка, это обличие было весьма успешным. Настолько успешным, что вершители судеб приняли решение реинкарнировать меня в пчелу, дабы – чтобы жизнь мёдом не казалась!
В итоге, с выражением они явно просчитались, но от это было совсем не радостно.
Ничего интересного в пчелиной жизни не происходило. Изо дня в день, мы – стадо пчёл, всячески ублажали и прислуживали матке – нашей королеве. Утром мы торопились собрать нектар с цветков, а вечером, просто жужжали как умалишённые, проклиная свою незавидную долю.
Я мало чем отличался от своих собратьев. Только работа и сон. Однообразие и полнейшая безнадёга, проглотили меня целиком и полностью.
Так бы наверное и продолжалось моё жалкое существование, если бы однажды, к нам в улей не за летела незнакомая мне пчела. Казалось бы, что тут такого. Обычная пчела, каких в нашем стаде великое множество. Казалось бы, все пчёлы одинаковые и различия в них совершенно нет.
Но эта пчела была особенной!
Утро началось как обычно. Улей проснулся и пчёлы стали копошиться и готовиться к вылету на цветы. И вот представьте картину: посреди всего этого хауса, совершенно спокойно и уверенно, спала та самая пчела, которая только вчера пожаловала в улей. Невероятно!!
Матка замерла!
Перед её глазами пронеслись: поля, луга, эпохи, эры. Казалось, что она искала ответы в своей голове, взывала о помощи к пчелиным богам. Это была совершенная картина, достойная пера Моне или Анри Матисса – "Застывшая матка! "
Но не всё было так радужно для новой, уже обленившейся пчелы. Наша королева, была поистине гигантских размеров. Она совмещала две должности в нашем стаде. Первая, это естественно – королева! А вторая должность – это дегустатор мёда.
И именно дегустация мёда сделало её такой огромной. Это был поистине, пчелиный Шварценеггер. Её сила была невероятной!
Однажды она даже удумала сразиться с самим пчеловодом. Месяц, как умалишённая ела мёд, много отдыхала, жужжала, а потом подлетела к человеку и попыталась ему заявить о своих пчелиных правах, ну и заодно потолковать за новый улей со всему удобствами.
Человек несколько раз отмахнулся, а потом со всего маху, как следует приложился. Наша королева отлетела на два десятка метров и затихла. Бой был проигран!
Но именно с того самого момента, мы – все племенные пчёлы, стали её боятся по - настоящему.
Так вот, этот самый монстр решается подлететь к новой пчеле и устроить ей Хиросиму, или ещё чего пострашнее.
Далее, чтобы уважаемому читателю было понятно, пчелиный язык в этом рассказе будет переведён на общедоступный – русский язык ( к слову сказать, сам рассказ был переведён на 17 языков, в том числе, на древне хорватский, для жителей высокогорья).
– Ты что это здесь разлеглась, грязная свинья – А ну встала и полетела на добычу нектара – злобно закричала (зажужжала) королева пчёл на казалось бы, беззащитную маленькую пчёлку.
Та лишь усом повела, повернулась на другой бок и как следует захрапела.
Улей затих. Вокруг остановилось время, роса на траве вмиг испарилась, гордый орёл камнем пошёл на посадку и потом ещё долго не мог прийти в себя на твёрдом земле. Все энергии сошли воедино на небольшом клочке земли.
Пчёлы ждали, что будет дальше.
Пчелиная жизнь, скажу я вам, весьма скучная штука, а тут такое событие, такое столкновение иерархий. Естественно, все ждали единственного подходящего исхода, а именно – пчелиной смерти!
Через три минуты, у неё должна была начаться сиеста – с обилием мёда, с хмельной медовухой, с мягкой периной из цветочной пыльцы. Традиция сложенная годами дала о себе знать. Матка обезумела и зажужжала как сумасшедшая. Ситуация выходила из - под контроля.
Беснования длились пять минут, потом молодая пчела не выдержала, поднялась во весь рост, расправила крылья и со всего маху, заехала королеве по макушке. Та, аж присела на задние лапы.
Маленькая пчёлка, оказалась пчелой в законе. Шесть лет она провела в закрытом улье, потом долго скиталась, потом снова загремела в коробку из под зимних сапогов.
Кое - как выбравшись оттуда, её снова поймали и отправили на дальнюю пасеку, в тайгу, на зимовку. Она одна выжила там, одна преодолела 1, 5 т. км по воздуху, до материка. Она добыла тонны мёда и более, не желала трудиться на цветочный плантациях.
Спустя некоторое время, в улье всё изменилось. Порядки, сложившиеся тысячелетиями, канули в лету. Теперь уже, сама королева, хватала хоботом ведро и летела на добычу мёда.. Новая пчела, была весьма предприимчива. Она договорилась с городскими скупщиками и мы в обход пчеловода, сливали им большую половину нектара.
У нас появились удобства, выходные и казино, где мы – глупые пчёлы, проигрывали все свои сбережения Но честно говоря, нам было всё равно, мы были довольны такой жизнью.
И скажу вам по правде, с того самого момента, когда в нашем племени появилась пчела в законе, я перестала желать себе лучшей судьбы. Всё шло как нельзя лучше!
Влюбился как - то юный Зебр В красавицу из стада. Она сказала твёрдо: «Нет! Такого мне не надо! - Ну посмотри ты на себя! Сказала Зебра вздорная - Какой - то чёрно - белый ты, А я... я бело - чёрная!»
Зебра Автор: Бабушка Ира
«Будешь брыкаться — посажу». Председатель колхоза пригрозила водителю. Сериал «Я не могу без тебя».
Этот человек преследовал его по пятам. Неотступно. Как тень. Преследовал и умолял:
- Спроси, спроси, как меня зовут! - Да зачем мне знать твоё имя? Что у меня других интересов нет? - Ну, пожалуйста. - Ладно, так и быть, - нехотя согласился Никодим. – Скажи, как тебя зовут? - Альтер Эго, - с гордостью ответил незнакомец. - Имечко, конечно, ещё то! - сказал Никодим. - Сам придумал или научил кто? - Умные люди подсказали – то ли Диоген, то ли Пифагор, у которого штаны во все стороны равны… - И кто ты такой? – спросил Никодим. - Твоё второе Я. – "Второе?" – Второе. – "А почему не первое?"
Пожал плечами. Сказал: "Не судьба". И добавил: "А я не жалуюсь. Мне и так не плохо"…
- Ну да: первый в городе, второй – в деревне… Значит, ты мой двойник? - Нет, не двойник, а именно второе Я. - "Я, ты, он, она – вместе целая семья", - речитативом сказал Никодим. - Если честно, то ты на меня совсем не похож… - Твой сын тоже на тебя не похож… - Но - но - но! не очень - то! – возмутился Никодим. И вздохнул: - Без тебя знаю…
Глянул на существо, скромно стоящее в сторонке. Во всё чёрное было одето застенчивое инкогнито. И морда у этого инкогнито была темнее ваксы.
- А это кто? – спросил Никодим у собеседника. - Твоё третье Я. - Да сколько же вас?! – вскричал Никодим. - Много, - сказало второе Я. - Сами не знаем сколько, - честно ответил, приблизившись, чёрный человек. - И как тебя зовут? – спросил Никодим у третьего Я. - Допельгангер, - ответило третье Я. - Вы – что – оба нерусские? – заинтересовался Никодим. - Или я ошибаюсь? - Мы - русские, - ответило третья Я, - вот только имена у нас заёмные. И в этом нет ничего странного - занимают же люди деньги в иностранных банках, оставаясь российскими резидентами. Вот и мы – заняли. Да и х… бы с ними, с именами – не в них дело. - Вот теперь я вижу, что вы русские – с матом, как говорится, не поспоришь.
И обратился к Допельгангеру:
- Давай я буду звать тебя по-свойски - Дупель… - Зови, мне не жалко, - сказало бывшее инкогнито. - А меня как ты будешь величать? – спросил Альтер Эго. - Тебя? Эго - Истинным. Или просто - Эго - истом. - Нет, эгоист меня не устраивает, - заявило второе Я. - А эго - сапиенс тебя устроит? - Устроит, - сказал бывший Альтер. - "Эго - сапиенс" – это звучит гордо! - И отошёл в сторону, громко выкрикивая: "Эго - сапиенс! эго - сапиенс!.. блин… Им я ещё не был". - Что это с ним? – обеспокоенно спросил Никодим. - Он не в себе, - сказал Дупель, - у него психопатическое расстройство. Психопат он – одним словом. А завидушный – ужас! Весь из зависти соткан, как паутина из слюны паука. Всем завидует – и тебе, и мне… У них - это обычное дело. - У кого – у них? – не понял Никодим. - У лиц неопределённой ориентации. Он то мужчина, то женщина - мутирует со страшной силой. Мутирует – и орёт: "Кто был никем, тот станет всем!"
Ладно, бог с ним…
Обрати внимание воооон на ту женщину, сидящую на скамейке…
- А кто это? – "Это второе Я твоей первой жены - мадам Брыкаловой". - Красивая – сказал Никодим, - точь - в - точь первое Я девичьей поры, но когда вспомнишь, что она вытворяла…
Никодим тяжко вздохнул, чуток помолчал, а потом продолжил:
- Жуткое существо – моя первая жена. На редкость экспансивная особа. Чуть что - выходила из себя. То тарелки начинала бить, то в драку лезла – драчливая ужас. Ей бы на ринге выступать… Я и мамаше её жаловался, и полицию вызывал. Приедут они, протокол составят, и мне же ещё претензии предъявляют. "Что вы со своей женой справиться не можете? – заявляют. – Какой же вы после этого мужчина!" Представляешь?
- Да знаю я, - сказал Дупель. - Откуда? – удивился Никодим. - От верблюда, - ответил визави. И признался: - Я имел всех твоих женщин. - Ты? Каким образом? - Так мы же с тобой одно целое. Куда ты – туда и я. - И туда тоже?! – вскричал Никодим. - Тоже, - признался Дупель. – Всей гоп - компанией. - И эго - сапиенс? - О! он - в первых рядах… - Ну надо же… - сказал Никодим. – Вот тебе и мутант!
А больше ничего не сказал, ибо не нашёл слов.
- Да ты не переживай, - сказал Допельгангер и снисходительно обнял его за плечи. - Женщина – она и в Африке – женщина… Зебра…
День за днём летит, завершая год. В ночи стылые Карачун идёт, А за ним летят птицы - вьюжницы, Над большой землей в вихрях кружатся, Шатуны - медведи торопятся Через лес дремучий и рощицы, И метели - волки все стаями... Он следит за всем, не отстали бы. Древний день ему открывает вход, Где воронкою - сам Солнцеворот. Карачун в кафтане и с посохом, А вокруг него души босые, Что замёрзли насмерть на улицах ...
Карачун (отрывок) Автор: Макова Марина
***
Сюжет: когда - то давно магия эдем проникла в мир смертных, но её использование запрещено и карается заключением в тюрьме Вардин. Главный герой Кайдер после смерти матери преследует цель — наказать тех, кто в личных интересах использует внепространственную магию. Однажды на его пути встречаются три преступника, которые нуждаются в защите, и привычный чёрно - белый мир Кайдера начинает рушиться.
***
Кабинка дребезжала в мутном сером облаке, но через несколько миль оно рассеялось.
Я с шумом втянул в себя воздух. Никогда не смогу привыкнуть к представшему передо мной виду.
На горизонте чёрная полоса разрезала небо надвое, словно разряд молнии.
Но там, где должен был быть свет, воцарилась тьма. Более известная как завеса, она была источником эдема и многих детских ночных кошмаров. Раскол между двумя мирами, через который просачивается изменяющая время магия.
Перед завесой над поверхностью океана возвышалось здание с острым шпилем.
Вардин.
Почти сто лет назад корабль пересекал этот участок океана, пока не остановился из - за заглохшего двигателя.
Капитан спустился в машинное отделение, чтобы выяснить, что произошло, и обнаружил — всё помещение исчезло. Не разрушилось. Просто испарилось.
На его месте была чёрная пустота — завеса. Вернувшись на палубу, капитан обнаружил, что и другая половина его судна исчезла во тьме вместе со всей командой.
Капитану удалось сбежать на спасательной шлюпке до того, как остальная часть корабля навсегда исчезла в глубинах завесы.
Правящие король и королева Телина отправили своих лучших учёных для исследования этого явления.
Когда один дайвер погружался возле завесы, он обнаружил тёмную субстанцию в тени своей лодки. Он дотронулся до неё, решив, что из лодки вытекает топливо.
Но когда материя начала ползти вверх по его руке, он запаниковал и приказал ей уйти. Не поняв намерений дайвера, эдем перенёс человека в другую часть океана, за сотни миль от его лодки.
Мужчина едва ли был в сознании, когда вернулся обратно на исследовательскую базу.
Первоначально его разглагольствования о волшебном перемещении в море были восприняты как больная фантазия измотанного человека. Но после некоторых испытаний учёные обнаружили, что эта жидкость — эдем — может управлять временем, а последствия всегда непредсказуемы и зачастую катастрофичны.
Эти учёные и образовали Регентство.
Сначала эдем проявлялся только в чёрных тенях вблизи завесы. Но чем больше испытаний проводилось, тем больше росла завеса и эдем распространялся к берегам Телина.
И хотя Регентство изобрело вечное облако, чтобы предотвратить появление тёмных теней и эдема, оно не могло контролировать то, чем люди занимаются в своих домах.
Это вынудило короля и королеву объявить использование эдема незаконным. Но не все соблюдали закон. Вскоре раскол устремился в небо.
По сей день эдем не распространился дальше пределов Телина, но если люди продолжат нарушать закон, он в конечном итоге заразит тени остального мира.
До появления завесы люди свободно перемещались и делились своей культурой и обычаями с окружающими.
Но по мере того как завеса росла, соседние народы закрывали свои границы и прекращали любую торговлю до тех пор, пока эдем не был взят под контроль
Она счастлива, делает счастье другого человека и не забита, как я, а верно так же, как всегда, свежа, умна, открыта ко всему», думала Дарья Александровна, и плутовская улыбка морщила ее губы, в особенности потому, что, думая о романе Анны, параллельно с ним Дарья Александровна воображала себе свой почти такой же роман с воображаемым собирательным мужчиной, который был влюблён в неё. -- Толстой Л. Н. «Анна Каренина» (Цитата)
Болезнь, не спрашивая разрешенья, Приходит по своим календарям. Хозяйкой гасит планы и веселья И разрушает медленно наш храм.
Палат стерильность, белые халаты, Десерт – не выпечка и пироги. Сестёр скупые и косые взгляды И шёпот тихий, гаснущий вдали.
Сон беспокойный заблудился в детстве, Глаза засеребрились за слезой. Вдруг стук в окно напористый и резкий… Стоит старушка на плече с косой…
Косая душу ждёт с улыбкой хитрой, И понимает сердце – час настал. Как вдруг вдали послышался звук тихий, Он становился ближе, нарастал…
«Бабуля, милая, – вскричала внучка, – О! Если б знала, как ты нам нужна!..» И ожила душа: «Ведь я везуча, Косая, прочь, я снова рождена!..
Мне внучку нужно подготовить к школе, Её мы ждали много - много лет». Собрав в кулак все силы, свою волю, Как дар, надела от ненастья амулет…
Ты нам нужна (отрывок) Автор: Мария Мучинская
Воображаемый друг — новый дублированный трейлер 2024 (Зона фильмов)
Он стоял в гостиной в самом тёмном месте у стены.
Он был большой, с изогнутыми ножками, высокой резной спинкой, подлокотниками и бархатным широким сидением.
Это был стул. Очень старый стул. Ножки были поцарапаны, лак давно облупился, а бархатное сидение так было истёрто, что образовалась маленькая дырочка.
Когда на него садились, он скрипел и качался.
Его давно хотели выкинуть на свалку, но каждый раз останавливало одно обстоятельство. Этот стул достался в наследство от бабушки, а ей в своё время подарила этот стул её бабушка, старая графиня из знатного дворянского рода.
Однажды бабушка сказала, что это не простой стул и, когда у вас родится маленькая девочка, вы всё поймёте. Что должны понять, она не сказала.
И вот родилась маленькая девочка. Её назвали Сонечкой. Как только Соня научилась ходить, она первым делом пошла в гостиную. Там никого не было. Соня подошла к стулу и попробовала на него залезть, но ничего не получилось. Стул был для неё очень высокий. Она погладила его по бархатному сидению.
- Как тебя зовут? - Карл Карлович. - А меня Соня. - Я знаю. Ты верно хочешь посидеть на стуле? - Да, но мне никак не залезть, ты очень высокий.
Карл Карлович подогнул ножки и Соня легко забралась на него. Сидение было просторным, но уютным.
- Ты хочешь, чтобы я тебя покачал? - Если можно. - Тогда крепко держись за подлокотники. И-и-и, начали!
Карл Карлович стал раскачиваться из стороны в сторону. Сонечка крепко держалась за подлокотники и весело смеялась.
- Ещё, ещё, ещё!
Тут в комнату вошла мама.
- Вот ты где, я тебя ищу. Что тебе так весело? Ты как забралась на стул? - Мне Карл Карлыч помог. - Какой Карл Карлыч? Здесь никого нет. - Как же нет. Я же сижу на нём. А ещё он меня качал. - Сонечка, это простой стул, что ты придумываешь? - Нет, не простой! Он живой, живой. Его зовут Карл Карлыч, он мне сам сказал. - Ну, хорошо. Пусть живой, пошли обедать.
Она на миг отвернулась, прежде чем снять Соню со стула, как малышка уже стояла рядом со стулом.
- Как, как ты это сделала? Как ты слезла? - Мне Карл Карлыч помог, он ножки подогнул.
Мама ничего не сказала, улыбнулась, укоризненно покачала головой и они ушли на кухню.
