Слушай музыку и .. (©)

Были записки серьёзные, умоляющие, сердитые, нежные, угрожающие, были записки с упрёками и оскорблениями, с чувством собственного достоинства или уязвленного самолюбия, остроумные, милые и грациозные, как улыбка просыпающегося ребёнка, и просто взбалмошные, капризные, шаловливые, с неуловимой игрой слов и смыслом между строк, — это было целое море любви, в котором набоб не утонул только потому, что всегда плыл по течению, куда его несла волна.

                                                                                                                                       Автор: Мамин-Сибиряк Д. Н. -  Горное гнездо (Цитата)

Две разные вселенные однажды,
По одному летящие пути,
Попали в мир нечаянно, где каждый
По жизни мучаясь пытается пройти.

Одна была готова к потрясеньям,
Различию характеров и слов,
Неверию и массе небреженья,
И непохожести всего на остров снов.

Другая до сих пор не понимает
Ну почему на оголённый нерв
Попутчики спокойно выливают
Крепчайший щёлок, сильно подогрев?

Замкнув щитом все внешние границы,
Уже изрядно прихватив извне,
В израненной судьбе пытаясь разобраться
Она не верит людям и себе.

Обида, гнев, других непониманье
Достали так, что слышен скрежет жил!
И тут, поблизости тот первый шар летая,
Продолжить путь совместно предложил.

Он был другой, нимало не похожий,
Но с верою, что вместе половчей
И справиться с напастями и, может,
Полегче будет и гораздо веселей.

Увы. Обыденность так далека от сказки.
Полёт совместный короток и скор.
Хоть ей нужны любовь его и ласка,
Сильней желанье - выразить укор.

                                                                        ДВЕ ВСЕЛЕННЫЕ
                                                              Автор: Сивушкин Андрей

Волшебные часы для зимней оранжереи

Нас обнимают бережно за плечи
Летящей вереницей облаков
Мгновенья счастья, сложенные в вечность,
Даря нам мир из россыпей цветов...

Переплетаясь с золотым потоком лилий,
Соприкасаясь с бирюзовою лозой,
Гортензии венок пурпурный свили,
Сияя заревом небес, для нас с тобой...

Проникнув в таинство вечернего заката,
В мерцании божественной мечты
Уйдём неслышно, в, сказкою объятый,
Цветущий сад из царства красоты...

Переливаясь всеми гранями алмазов
Живой водой стекает с гор ручей,
Сплетая сны изменчивых фантазий
Лианой вьётся изумрудный змей..

                         Мгновенья счастья, сложенные в вечность... Художник Peter Motz. (Отрывок)
                                                               Автор: Марина Кауханен

«Стены чертогов Снежной королевы намела метель, окна и двери проделали буйные ветры. Сотни огромных, освещённых северным сиянием зал тянулись одна за другой; самая большая простиралась на много-много миль…»

Девушка с болезненно бледным лицом закончила чтение и положила книгу на столик. Несмотря на обилие странностей, «Снежная королева» оставалась её любимой сказкой. Взять, например, это новое издание в переплёте из мятой серебристой фольги, выполненном так, будто книга покрыта морозными узорами — как и во всех других версиях сказки, в этой Снежная королева жила в таких условиях, которые дедушка называл нереальными даже для Лапландии. То ли из-за обслуги, то ли ещё из-за чего-то.

Их же «чертоги» были оборудованы со вкусом и вполне годились для жизни. Будь иначе — разве удалось бы ей достичь своих долгожданных восемнадцати ? Только факт оставался фактом: это — всего лишь небольшая ледяная пещера, и превратить её в замок с садом и замёрзшим озером, как в любимой сказке — непосильный труд.

Взяв принесённый дедом накануне модный журнал, она бросила мимолетный взгляд на обложку, с которой глядела вычурная деваха в распахнутом пальтишке, настолько коротком, что оно едва прикрывало исподнее. И главное, в короне, кружевных чулках, обутая в наверняка безумно неудобные туфли с такой длинной тонюсенькой шпилькой, что только лед колоть. Всё это непотребство размещалось на фоне древнего замка.

«Возможно, где-то там бродит и мой собственный Кай», — подумалось девушке.

Вслух же она сказала: «Берегись, Герда!», и бросила журнал обратно на столик, отчего чуть не упала стоявшая там же ледяная статуэтка. Больше читать не хотелось, особенно статьи о псевдо-Снегурочках и людях, в головах которых жили тщеславие да материальные блага. Она переросла подобные истории, хотя в детстве зачитывала журналы до дыр.

Сначала было занятно: проникнуть в знания из другого, неведомого, хотя и, как она уже тогда знала, настоящего мира — недоступного, далёкого. Практически сказочного. Затем интерес исчез, хотя макулатуру дед приносил из каждого своего путешествия.

Она покинула тупик, в котором располагалась комната, и прошла мимо дедовой спальни по длинному прямому коридору к выходу из пещеры.
Вдоль стен стояло огромное количество резных статуэток — дед мастерил их всё своё свободное время. Скоро фигурки людей и животных исчезнут, а на изготовление новых у дедушки будет целый год.

Ах, как же девушке хотелось отправиться с ними, только каждый раз на её просьбы о путешествии в ответ слышалось лишь приевшееся «рано!». Со временем она перестала проситься, но мечта никуда не делась.

Покинув пещеру, она миновала импровизированную кухню, призванную не только готовить еду, но и защищать от диких зверей, и вышла к берегу реки. Окрестности застилал густой туман, а наглый ветер мгновенно разметал волосы девушки. Несмотря на куртку и джинсы, она всем телом ощутила его холодное прикосновение. Проникнув под одежду, ветер вызывал мурашки и ощущения, к которым Снегурочка не могла привыкнуть с детства. Размышляя, она брела вдоль заснеженного берега, следуя по еле заметным дедушкиным следам.

Почему все-таки её так знобит? Неужели и рыбам на глубине приходится несладко? Они живут в вечном холоде, она — тоже. Нет, она не сравнивает себя с рыбой, но раз уж нарекли Снегурочкой и заставили жить на Севере — значит, должны были и защитить от мороза. Хотя бы толстой шкурой. Своей, а не из мёртвых животных.

Всё это, по мнению дедушки, — отголоски сказок, в которых правда теряется, а остаётся лишь вымысел. Он говорил, что холод на самом деле чувствуют все — даже рыбы. Но она-то вовсе не сказочная, а что ни на есть настоящая! И нигде не доводилось ей читать про мерзнущую Снегурочку. Огня бояться — это да, тут без вопросов. Хотя в этом она даже сильнее сказочной всенародно любимой героини — дед научил не только дружить с огнём, но и пользу из него извлекать. Главное, чтоб не в пещере. А вот по холоду надо бы уточнить, чего-то он не договаривает.

Дедушка знал всё, и верить в обратное Снегурочка отказывалась. Бывало, конечно, посещали сомнения, особенно касательно его объяснений устройства мира, да только не с чем было девушке сравнивать полученную информацию. Она видела мир таким, каким дед его показывал, и все её знания проходили сквозь призму его собственного восприятия: учебники и книги он подбирал такие, чтобы самому иметь возможность разобраться и грамотно подсказать внучке, что да как. «Снежной королевы» дедушкина цензура не касалась. Приносить каждый раз новое издание вошло в привычку ещё с тех пор как внучка только научилась читать. Сказки, да ещё журналы обходились без его пристального внимания. В последних сказочных историй про современных принцев и принцесс было не меньше, чем в самих сказках. Их он брал без разбору, какие попадались. «Бульварная пресса», — буркнул он когда-то, и тут же пришлось объяснять любопытной внучке значение этого выражения.

Дед, завидя её, помахал рукой и, прихватив ведро с уловом, зашагал навстречу.

— Знаешь, что нам сегодняшний туман готовит, родная? — спросил он, передавая ей ведро. — Если верить приметам, будет отличная снежная зима! Как спалось, внученька?
— Хорошо, дедушка. Скажи лучше, ну почему ж я так мёрзну -то?
— Снова заладила, — насупился дед. — Давай дома потолкуем, у меня к тебе разговор есть. Сготовь пока завтрак, а я сборами займусь. Ты же помнишь, какой сегодня день?

Она помнила. Иногда дедушка отлучался и в другие дни, но только раз в году он собирал все поделки, которые мог вместить его огромный красный мешок, брал посох, клал мешок на сани и отправлялся раздавать подарки.

Девушка вернулась под своды пещеры, а дед, поглаживая жёлтую густую бороду, отправился к снастям. Стоя у проруби, он сматывал удочки и думал, с чего начать сложный разговор.

Сегодня вечером предстояло выполнить её заветное желание — сделать подарок, о котором внучка мечтала с детства. Он помнил: она хочет, но из-за постоянных отказов уже не осмеливается спросить. Она же и представить не могла, насколько тяжело ему было убедить себя, что время пришло.

                                                                                                                                                                        Снегурочка (Отрывок)
                                                                                                                                                                        Автор: Андрей Мацко

Пролистывая вакансии

Бегаю, хожу, ищу работу
Уже месяц, каждый день подряд.
Предлагают мне, конечно, что-то,
Но платить прилично не хотят.

Вам, мол, рядовым, и двадцать хватит.
Что же вы хотите, ведь у нас
Можно жить и при такой зарплате,
Если кушать чёрный хлеб и квас.

Ну и что, ну, вычтут подоходный
И заплатите за свет, проезд и газ.
Всё же не останетесь голодной,
Даже будете стройнее, чем сейчас!

                                                      Ищу работу
                                           Автор: Галина Коротких

Вот пришла очередь открыть читателям глаза на ещё одного незаслуженно обиженного общественным мнением всех поголовно литераторов, булгаковедов, искусствоведов, да и читателей, персонажа закатного романа М.А.Булгакова "Мастер и Маргарита".

"Ну, что такого необычного в этом стереотипном советском торгаше нашли вы?" - спросит обыватель.

Попробуем разобраться.

Представьте себе живого торгаша, бизнесмена, довольно успешного, коль скопил такую массу денег в "заначках".

В литературе той довоенной поры есть ещё один подобный герой - незабвенный Корейко из "Золотого телёнка" Ильфа-Петрова.

"Не тот масштаб! - возразит обыватель.

Согласен, но принципы их деятельности как бы сродни.

Впрочем, те же принципы преследуют и все современные олигархи России и мира. Удовлетворение своей корысти любой ценой.

Тогда как вы сможете объяснить поход явно зажиточного по советским меркам человека, обладателя тысяч в советских ассигнациях, в золоте, за какой-то сотней рублей к самому Дьяволу?

Зачем рисковать жизнью и всем своим состоянием опытному и хитрому торгашу?

Вспомните, Корейко и глазом не моргнул, отказавшись от 10 000 рублей.

Может быть буфетчик глуп и жаден? Тогда, как объяснить то, что он легко вычислил место обитания Воланда, тогда как следственным органам для этого потребовалось большее время.
Быть может, Андрей Фокич принял Воланда за реального мага и иностранца? Но после происшедших в Театре Варьете вечерних событий уже утром для всех служителей стало всё ясно, как не раз говорится в романе.

В итоге, всё-таки зачем?

И получается всего один вразумительный ответ!

Буфетчик Андрей Фокич Соков - честный человек! И ему незачем самому вкладывать эти пресловутые 100 рублей!

И вот он, пожилой человек, вырядившись в свой парадный старинный чесунчовый костюм для солидности, ради отваги подчеркнув своё уважение к Французской Революции шляпой с лентой Демулена, твёрдо и смело идёт навстречу с самим Воландом!

Из-за нравственных православных принципов, обычно несвойственных торгашам и бизнесменам, он прячет глаза от прелестей Геллы, и даже плюётся на неё, как на нечисть и пакость.
Буфетчик, как и любой проситель, ведёт себя в квартире ювелирши учтиво и воспитанно, стараясь ни в чём не перечить хозяевам, даже тогда, когда они упрекают его в явном мошенничестве, которое возможно они придумали и создали сами.

Претензии к продуктам буфета очевидно следует отнести к поставщикам, потому что в Театре нет и быть не может своей кухни и кулинарии. Это ведь не столовая и не ресторан. И раз Андрей Фокич торгует просроченными товарами, то значит так происходит повсюду в Москве. Это беда всей страны, а не одного несчастного буфетчика. Но надо заметить, что буфетчик сознательно и обличительно пишет на ценнике ОСЕТРИНА ВТОРОЙ СВЕЖЕСТИ,  чем явно предупреждает покупателей о том, что рыба тухлая.

Другого смысла в такой записи нет, так как она предназначена не для контролирующих органов, а для непосредственных потребителей.

Принципы, которые перечисляет Воланд для своего посетителя, звучат явно подстрекательно и поучительно, а не как обвинение. Иначе почему Воланд не предъявляет ему счёт за обман покупателей?

Разве может один любой по величине бокал вина сделать штаны буфетчика совершенно мокрыми? Быть может, так М.А.Булгаков демонстрирует читателям страх и ужас граждан советской страны перед советской властью? Тем более, что эта метафора повторяется писателем в тексте неоднократно.

Разговоры Воланда и Коровьёва о азартных играх и сокровищах выглядят, как угрозы и подкуп Андрея Фокича, как и было в СССР со всеми торговыми работниками, которые в случае необходимости всегда несли на себе основное бремя ответственности за коррупцию.

                                                                                                     М. А. Булгаков. Буфетчик Театра Варьете Андрей Фокич Соков
                                                                                                                         Автор: Ержан Урманбаев-Габдуллин

Наш удел, это гонки по кругу..

Без окон, без дверей, полна горница людей ?
                                                                  (Народная загадка)

Так похожи, степь и море.
В море волны и в степи,
Как вода, в степном просторе
Дикая трава кипит.

Вспыхнет горизонт и гаснет
Вдалеке  морском, степном
И нет зрелища прекрасней
Схватки воздуха с огнём.

Внеземной гипноз простора,
Одиночества предел.
В час ночной, сквозь тучи – шторы,
Взгляд, прикованный к звезде.

                                            Степь и море
                                    Автор: Борис Сазонов

Я всю жизнь искал на свою голову приключений, всегда был недоволен тем, что имел. Протеста ради я совершал глупости, хотя и понимал, что рано или поздно до добра это не доведёт.

Смысл жизни был для меня жар - птицей, спрятанной за семью золотыми печатями в семи золотых клетках. Рано бросив учёбу, - решил, что знаю достаточно, чтобы плевать на всех и всё, всё время пытался догнать ушедший поезд, хотя бы и на самолёте или… на машине времени. Чёрт меня раздери, если я верил хоть одному слову того идиота, который склонил меня к этому.

Откуда он взялся и что собой представлял - это пусть выясняют другие, мне же хватило надежды. И вот я здесь. Где? И я ли? И есть ли вообще? Не знаю. Да и не всё ли равно? - ноги механически шаркают по асфальту, усталость для них уже скрыта бронёй этой самой усталости - пройди я ещё хоть полмира, не почувствовал бы ничего. Мой разум хотел одного: найти, найти хоть что-нибудь человеческое и живое.

      Были ли люди, привязанные ко мне по-настоящему? Видевшие во мне хоть что-то чистое и правильное? Любили ли меня? Странные вопросы,  по-меньшей мере странные, оттого, что я сам бы не смог себе сказать, любил ли я, ценил ли дружбу и привязанность. Утолив своё тщеславие чьей-нибудь дружбой или заинтересованностью мной, я, вывернувшись в петле своего эгоизма, начинал совершать жестокости, пока не отвращал этого человека навсегда. Любовь - это чистота лишь этого слова, в нём лишь сохранилось ещё это святое чувство, в этих шести буквах - ЛЮБОВЬ! То, что возникает как результат, это нечто иное.

      Интересно, движется ли время вообще, или оно застыло, как сталь, и я безрезультатно отдаю силы в никуда? Луна, вроде бы не сдвинулась ни на дюйм, но и иду я всего полчаса, и всё же…

     Что чувствует умерший человек? Если предположить, что его душа, освобождаясь, висит некоторое время над телом, то ей, наверно, неудержимо хочется хохотать над всем укладом сумбура, поставленного в порядок у этих ничтожных созданий - людей. Порядок - это бред, это субъективная формула удобства, совершенно не приемлемая для других, но разве они это понимают! Вот я понял, и что? Я создал свой порядок? Нет. Я удовлетворился беспорядком, рассуждая, к чему же его создавать, если он никому не нужен, а больше всего - мне.

Чёрт! начал спотыкаться, вот уж не к добру… Да увижу ли я наконец хоть чьё-нибудь лицо?! Желательно, всё же, чтобы оно было человеческим…

      И пить не хочется, и голод остался позади - я начинаю терять присущее человеку. Да разве только сейчас? Я давным - давно начал это делать, постепенно отрекаясь от веселья, общества, развлечений. Мои, мало кому понятные идеи, запирались в четырёх стенах моей комнаты и летали там, словно шарик от пинг - понга, брошенного со страшной силой, ударяя не кого-нибудь, а именно меня.

Религия. Страшное слово. Слово самообмана и иллюзий, самовнушения и отречённости - вот, что мне было уготовано самой природой, но я прошёл и мимо этого! Принюхался этак слегка и ушёл. И вот иду.

Иду, а движения нет. Это время мертво, оно убито мной, оно изуродовано, искромсано с садистским наклоном. Мне не было жизни среди живого, и вот я здесь. Мёртвое, угасшее, бессмысленное, не приносящее - вот моя стихия и мой удел!

Я давно упал и лежу без движений, но разве это что-нибудь значит? Что это значит по сравнению с тем, что я потерял, но мог бы иметь!

                                                                                                                                                                    Дорога Времени (Отрывок)
                                                                                                                                                                      Автор: Алексей Ларкин

«Я упал это моё..» или история о присланном мэре

                 При прослушивании радиопостановке ни один кот не пострадал, чего не скажешь о MAYOR(E)

Идёшь  по  городу  беспечно
и, видя  надпись  на  стене: ЛОХ,
подумай:  может,  это  о  тебе?
Ведь
в  нашей  стране
ЛОХи  всегда  в  цене.

Думаете, откуда чудовище озера Лохнесс? Множество  лохов  собралось, им кажется:
там  есть главное лох - чудовище.

Вспомните  те, кто постарше: "некоторые", благодаря массе трудолюбивых ЛОХов, на словах строили  коммунизм  для  народа,
а на деле
построили для себя страну с  всевозможными льготами  для партноменклатуры и привилегиями  тоже для  неё,
а остальных ( ЛОХов ) устраивала колбаса по 2.20 и хлеб за 16.

"Другие", появившиеся после перестройки, благодаря ЛОХам, прихватизировали всё, что можно  прихватизировать, и стали  новыми псевдохозяевами жизни. Пусть временными, но  стали. И  пока  ещё хозяева. Пусть и псевдо. Потому  что  перед  Богом  рано или поздно придётся  за  всё ответить. И нет уже колбасы за 2.20 и хлеба за 16. ЛОХАНУЛИ многих!
Так  что, увидев  надпись на стене здания: ЛОХ, задумайся, а не сделали   тебя  на  днях снова в  чём -то  лохом, а  ты  и  не  подозреваешь!

                                                                                                                                            Популярная надпись на стенах (Отрывок)
                                                                                                                                                               Автор: Валерий Бойко

Настойчивый звонок в дверь оторвал меня от утреннего кофе с бутербродами. Печально вздохнув я попрощалась с так бестактно прерванным завтраком и пошла на зов треклятого механизма.

"Бааатюшки святы. Кого я вижу?", - пронеслось у меня в голове и в ней же осталось.

- Серафима Андреевна? - учтивый молодой человек в форме почтальона стоял передо мной и что-то искал в своей сумке.
- Она самая, - так же вежливо, но с ноткой иронии, ответила я. - А по какому поводу столь неожиданный визит?
- Я принёс вам посылку, - получив утвердительный ответ на свой вопрос юноша ускорил процесс поиска оной в сумке.
- Но, позвольте. Я ничего не заказывала. - Мы обменялись с почтальоном взглядами, полными удивления и недопонимания, после чего мой собеседник юркнул рукой запазуху и извлёк оттуда бумажку.
- Серафима Андреевна Серова?
- Да. Это я.
- Сиреневая улица, дом 35, квартира 16?
- Всё так, уважаемый.
- Тогда получите и распишитесь. Мне ещё пол города оббежать надо.

Молодой человек достал из своей сумки небольшую коробочку, спрятанную в белый вакуумный пакет, и протянул её мне.

- А что там? - по-детски наивно поинтересовалась я у почтальона.
- Как что? Вы не помните что заказывали?
- Нет, - честно ответила я, пытаясь извлечь из закоулков памяти хоть какие-то моменты про заказ чего-то там.

Парень вздохнул,

- Вот из-за таких как вы на нас потом и жалуются, что мы посылки задерживаем. Смотрите, - он развернул бумажку так, чтобы и я могла прочитать, что на ней было написано. - Серафима Андреевна Серова, проживающая по такому-то адресу, 25 числа месяца июня сделала заказ в виде кураги общим весом 456 грамм.

В этот момент случилась немая сцена во время которой я вспомнила, что, действительно, где-то в этих числах делала заказ на доставку, но только не кураги, а персиков для рисования натюрморта. Да и сейчас уже был канун нового года, о чём я и оповестила господина курьера.

- Ничего не знаю, - решительно ответил он. - По документам числится курага. Наш главный почтмейстер лично проверял на соответствие содержимого перед отправкой.
- Но ведь прошло больше полугода, - возразила я, на что собеседник парировал,
- Вас много и каждый возмущается. До вас один мужчина жаловался, что доставили кота в коробке и тоже поздно. А когда он захотел узнать - жив ли он, мы стали долго рассуждать и пришли к решению не вскрывать коробку. В итоге кот и не жив и не мёртв.
- Да, но я же не кота заказывала, и не курагу, а персики.
- Слушайте, я тороплюсь, поэтому, если вас что-то не устраивает - мы пишем заявление на отказ от посылки и её переоформление.

Мой внутренний голос в этот момент не шептал, он просто истерически вопил, что в этом случае я останусь и без персиков, и без кураги, поэтому я благодарно приняла посылку и расписалась в её получении.

- Простите, видимо запамятовала, что заказывала курагу. Немудрено, столько же времени прошло.
- Вот так вот с самого начала надо было, а не устраивать тут детективные истории. Всего хорошего.

Распрощавшись со мной почтальон выскочил из подъезда и умчался в неизвестном направлении. Я же вернулась на кухню, где выложила содержимое посылки в конфетницу, и для себя решила - если и заказывать доставку почтой, то обязательно с учётом изменений состояния содержимого посылки из-за нерадивых заказчиков. Лишь иногда, перед сном, я думаю о том коте в ящике. Ему, наверное, куда хуже, чем моим персикам.

                                                                                                                                                                                          Вам посылка
                                                                                                                                                                                        Автор: Тихокот

Очухаться немного

Если в кране есть вода ..

Призвали магов; но не мог
Никто прочесть горящих строк.

В ту ночь, как теплилась заря,
Рабы зарезали царя.

                                              Генрих Гейне

... Социалисты угнетенных наций должны в особенности отстаивать и проводить в жизнь полное и безусловное» в том числе организационное, единство рабочих угнетенной нации с рабочими угнетающей нации. Без этого невозможно отстоять самостоятельную политику пролетариата и его классовую солидарность с пролетариатом других стран...

                                                                                                                                                                                   Владимир Ленин

Надежда  для одинокого сапожка

Чем выше, тем лучше. Это больше об отношении. Высокие каблуки в некотором роде расширяют возможности женщин. »

                                                                                                                                                                    - Christian Louboutin

Листики от тополя
Плыли по дорожке,
Мне навстречу топали
Серые сапожки,
На носки взглянула я,
Да не углядела:
Ножку подогнула я -
Развернулось тело!
Не сошли с тропиночки,
Не шмыгнули мимо,
Выпрямили спиночки;
В путь неутомимо.
Мы шагаем, связаны
Ремешками прочно,
И сидят под вязами
Дети - в папу точно!

                  Автор:  Борис Айзенберг

__________________________________________________________________________________

Ещё не известно зачем..

Слова текут по венам, словно дождь
Стучит в стекло осеннего уюта.
Слова мертвы, но ты ещё живёшь,
Вдыхая осторожные минуты.

Тебя не подменяли. В ноябре
Так нужен снег, что лёд бросаешь в тоник
И каждое ненужное тире
В твоих глазах сужается и тонет.

И третий слог становится вторым –
На дне морском искать иное благо.
Слова – огонь. Но ты увидел дым
И выбросил опасную бумагу,

Где от руки простым карандашом
Измучена душа до тёмной крови.
Ты знаешь, что всё будет хорошо –
Ты станешь буквой в чьём-то первом слове.

                                                             Шептуны
                                                   Автор: Борис Ефремов

Смердякова, решил немедленно, что быть ему поваром, и отдал его в ученье в Москву. В ученье он пробыл несколько лет и воротился, сильно переменившись лицом. Он вдруг как-то необычайно постарел, совсем даже несоразмерно с возрастом сморщился, пожелтел, стал походить на скопца. Нравственно же воротился почти тем же самым, как и до отъезда в Москву: все так же был нелюдим и ни в чьем обществе не ощущал ни малейшей надобности. Он и в Москве, как передавали потом, все молчал; сама же Москва его как-то чрезвычайно мало заинтересовала, так что он узнал в ней разве кое-что, на всё остальное и внимания не обратил.

Был даже раз в театре, но молча и с неудовольствием воротился. Зато прибыл к нам из Москвы в хорошем платье, в чистом сюртуке и белье, очень тщательно вычищал сам щёткой своё платье неизменно по два раза в день, а сапоги свои опойковые, щёгольские, ужасно любил чистить особенною английскою ваксой так, чтоб они сверкали как зеркало. Поваром он оказался превосходным. Фёдор Павлович положил ему жалованье, и это жалованье Смердяков употреблял чуть не в целости на платье, на помаду, на духи и проч. Но женский пол он, кажется, так же презирал, как и мужской, держал себя с ним степенно, почти недоступно. Фёдор Павлович стал поглядывать на него и с некоторой другой точки зрения. Дело в том, что припадки его падучей болезни усилились, и в те дни кушанье готовилось уже Марфой Игнатьевной, что было Фёдору Павловичу вовсе не на руку.

– С чего у тебя припадки-то чаще? – косился он иногда на нового повара, всматриваясь в его лицо. – Хоть бы ты женился на какой-нибудь, хочешь женю?..

Но Смердяков на эти речи только бледнел от досады, но ничего не отвечал. Фёдор Павлович отходил, махнув рукой. Главное, в честности его он был уверен, и это раз навсегда, в том, что он не возьмёт ничего и не украдёт. Раз случилось, что Фёдор Павлович, пьяненький, обронил на собственном дворе в грязи три радужные бумажки, которые только что получил, и хватился их на другой только день: только что бросился искать по карманам, а радужные вдруг уже лежат у него все три на столе. Откуда? Смердяков поднял и ещё вчера принёс. «Ну, брат, я таких, как ты, не видывал», – отрезал тогда Фёдор Павлович и подарил ему десять рублей. Надо прибавить, что не только в честности его он был уверен, но почему-то даже и любил его, хотя малый и на него глядел так же косо, как и на других, и всё молчал.

Редко, бывало, заговорит. Если бы в то время кому-нибудь вздумалось спросить, глядя на него: чем этот парень интересуется и что всего чаще у него на уме, то, право, невозможно было бы решить, на него глядя. А между тем он иногда в доме же, аль хоть на дворе, или на улице, случалось, останавливался, задумывался и стоял так по десятку даже минут.

Физиономист, вглядевшись в него, сказал бы, что тут ни думы, ни мысли нет, а так какое-то созерцание. У живописца Крамского есть одна замечательная картина под названием «Созерцатель»: изображён лес зимой, и в лесу, на дороге, в оборванном кафтанишке и лаптишках стоит один-одинёшенек, в глубочайшем уединении забредший мужичонко, стоит и как бы задумался, но он не думает, а что-то «созерцает».

Если б его толкнуть, он вздрогнул бы и посмотрел на вас, точно проснувшись, но ничего не понимая. Правда, сейчас бы и очнулся, а спросили бы его, о чем он это стоял и думал, то наверно бы ничего не припомнил, но зато наверно бы затаил в себе то впечатление, под которым находился во время своего созерцания.

Впечатления же эти ему дороги, и он наверно их копит, неприметно и даже не сознавая, – для чего и зачем, конечно, тоже не знает: может, вдруг, накопив впечатлений за многие годы, бросит всё и уйдёт в Иерусалим, скитаться и спасаться, а может, и село родное вдруг спалит, а может быть, случится и то, и другое вместе. Созерцателей в народе довольно. Вот одним из таких созерцателей был наверно и Смердяков, и наверно тоже копил впечатления свои с жадностью, почти сам ещё не зная зачем.

                                                                        из романа Достоевского  Ф.М. - Братья Карамазовы  Глава. VI. Смердяков (Отрывок)

В предрелакантовом состоянии 

          Посмотри, какой он умный мужик. А что ж тем, другим, давно не разглядеть, что рядом с ними живёт баба — красивая, молодая, с которой будешь счастлив по гроб жизни. И всё у неё для этого есть: и опыт, и ум, и даже ребёнок — готовый, пожалуйста! Не надо пелёнок стирать. И вагон, вагон любви нерастраченной. Только это, конечно, всё в замороженном виде, как в магазине вишня зимой. А ты приди да разогрей вниманием, и не надо ста тысяч выигрывать. Так что, знаешь что, выходи за Герберта и не раздумывай. А то, что мы с тобой про женскую самостоятельность говорили, наплюй и забудь. (©).

Прощай козел.
Не отпускает он меня, занозой в тело впился,
Прошло уж тридцать  лет с тех пор,
Роман давно забылся,
Не зря в народе говорят, любовь слепа и зла!
И я могу сейчас сказать, любила я козла!

Козой была тогда и я, щипала траву ту!
За это может, быть сей час, виню свою судьбу.
Сорву с листком календаря  вину  тех лет, с себя.
Прощай козел, козы той нет, забыла я тебя!

Вот новый год уж на носу, заполню в нём я пустоту,
И обезьяна, дразнит ту,  козу тех давних лет,
Прощай  коза, уйди козел, закончен,  был наш  разговор.
Я подниму бокал вина, его я выпью весь до дна,
За чистую свою любовь, её я повстречаю вновь.

                                                                              Прощай козёл
                                                                    Автор: Наталья Постникова

Застывшисть (кататонический синдром)

Молчание зимы так непривычно уху,
Потайка, гололёд, следы недавних луж,
О будущих штормах томительные слухи,
Несносной болтовни мучительная чушь.

Молчание зимы рождает удивленье,
Ни ветра, ни пурги, недвижность и покой,
Безжалостный прогноз мороза на Крещенье,
И вялый взмах твоей холёною рукой.

Молчание зимы - традиций поруганье,
Барометр вновь упал в безумный запредел,
Опять в твоих глазах беспомощность желанья,
Но я в который раз его не углядел.

                                                                  Молчание зимы
                                                               Автор: Валерий Экс

Джек Крофорд – ему недавно исполнилось пятьдесят три – сидит у себя дома, в спальне, в глубоком кресле с подголовником, и читает при свете неяркой лампы с низко опущенным абажуром. Сидит он лицом к двум широким кроватям, под ножки которых подставлены кирпичи, так что кровати высотой походят на больничные. Одна из них – его, на другой неподвижно лежит его жена, Белла. Ему слышно, как она дышит – тяжело, ртом. Уже два дня, как она не шевелится. Два дня ничего не говорит.

Вдруг дыхание её прерывается. Крофорд поднимает глаза от книги, вглядывается над полулинзами очков, откладывает книгу. Но дыхание возобновляется: Белла дышит – сначала лёгкий трепет, затем вдох и выдох. Крофорд встаёт, кладёт ладонь на лоб жены; сейчас он измерит ей давление, проверит пульс. За долгие месяцы болезни Беллы он научился делать это не хуже любого медика.

Он не хочет оставлять её одну ночью – вот почему его кровать стоит рядом с ее кроватью. Во тьме ночной он протягивает руку, чтобы коснуться её руки, – вот почему его кровать так же высока, как и кровать Беллы.

Если не считать высоты кроватей да еще небольших изменений в системе канализации, необходимых для удобства жены, Крофорду удалось добиться, чтобы спальня сохранила свой обычный вид, а не превратилась в больничную палату. В комнате – цветы, не слишком много; никаких лекарств на виду: Крофорд освободил шкафчик для белья перед дверью и заполнил его лекарствами и необходимыми медицинскими приспособлениями и аппаратами, прежде чем привёз Беллу домой из больницы. (Второй раз в жизни перенёс он её на руках через порог этого дома, и мысль об этом чуть было не лишила его мужества.)

Ветер с юга принёс тепло; окна открыты; виргинский воздух свеж и мягок; слышно, как во тьме окликают друг друга лягушки.

Спальня блистает чистотой, но ковёр немного замахрился. Джек не хочет пользоваться здесь шумным пылесосом, предпочитая механическую щётку, а она много хуже. Он проходит на цыпочках к шкафу и зажигает свет. На внутренней стороне дверцы – два планшета. На одном он отмечает давление и частоту пульса Беллы. Его записи перемежаются с записями медсестры, которая приходит днём. Колонки записей занимают множество страниц, отмечая бесчисленные дни и ночи. На другом планшете дневная сестра записывает, какие лекарства давались Белле.

Крофорд может теперь сам вводить ей любые лекарства, если ночью возникнет такая необходимость; по совету медсестры он практиковался, сначала делая уколы в лимон, а потом – в собственное бедро, прежде чем привёз жену из больницы. Сейчас он стоит над ней вот уже минуты три, глядя в любимое лицо. Прелестный муаровый шарф тюрбаном окутывает её волосы. Белла настаивала на этом – пока могла. Теперь на этом настаивает он сам. Джек смачивает ей губы глицерином и снимает какую-то крошку из уголка ее глаза большим пальцем. Она неподвижна. Еще не время повернуть её на бок.

                                                                                                                                                из  роман Томаса Харриса - Молчание ягнят

Стерпится - Слюбится

Четыре года разлуки —
Стоило ль возвращаться,
Когда и губы мои, и руки
Отвыкли от счастья,

Когда всё вокруг изменилось:
Деревья, люди, и даже
Смотрю я глазами другими
На прошлое наше.

И сердцем сужу строже
Свои и чужие поступки,
Когда — страшно подумать — прожито
Четыре года разлуки...

                                        Четыре года разлуки
                                    Автор: Ольга Евтушенко

..Как темно сегодня, как особенно темно сегодня. И какой прохладой веет от этого фонтана, словно зима...Как давно я не слышал твой голос, моя Коломбина, как давно я не слышал твой смех...Я покину тебя этим сумрачным днём и некому будет слагать о тебе песни"...

Ах, как же смешил он прохожих своим нелепым бормотанием. Шаловливые ребятишки пытались попасть в лютню фасолью, взрослые ухмылялись его словам, а какие-то остряки вполголоса из-за акации давали Пьеро ехидные советы. Но он будто не замечал происходящего вокруг, а сидел прямо, без движения, как тогда, на берегу моря, и так же сощурившись, глядел куда-то далеко - далеко, куда мог заглянуть лишь он один, с той же непоколебимой надеждой во взгляде.

И вдруг его бледное лицо на мгновение озарилось!Лучик счастья блеснул в глазах и нежный румянец затеплился на бледных щеках. Взгляд из неведомой дали переметнулся на окошко во втором этаже высокого аккуратного домика с тремя разноцветными башенками. Занавеска всколыхнулась на том окне, и тонкая капризная рука отодвинула лёгкую шторку. Но уже за мгновение до этого момента Пьеро вскочил на ноги и подбежал поближе к этому домику. Он даже не заметил, как прошёл сквозь удивленно расступившуюся толпу. Пьеро знал, что там в окне сейчас покажется ОНА !

Привлечённая шумом на улице, в окне показалась хорошенькая женская головка. "Что случилось, почему здесь так много народу?" — раздался её серебристый голосок.Она обвела взглядом толпу . Но вот она заметила Пьеро и носик её плаксиво поморщился.
Пьеро был маленький и смешной в своей белой одежде, с хрупкой лютей за спиной.И сияющее лицо, никогда не знавшее выражения счастья, было так нелепо, и его ликующая фигурка была так неуклюжа...Он не умел радоваться.

—Так вот кто причина всему!

"Коломбина, Коломбина, — во всеобщей тишине зашептал Пьеро.—Наконец-то я нашёл тебя. Вот ты здесь, и я тебя вижу.
Я люблю тебя. Я искал тебя.Я нашёл тебя.
Коломбина, моя возлюбленная, сколько песен я сложил о тебе, скольких птиц я просил передать от меня тебе весточку, сколько убегающих парусников мне твердили, что ты меня любишь и ждёшь...

Мне шептала трава по ночам,
Что тебя отыщу я, Любовь,
Что по миру о нас пронесётся молва
И глядя на нас , подобреют все вновь.

Я принёс тебе свою душу и свои песни, Коломбина, и хочу сложить их у твоих ног.
Ты возьми их
и мы пойдём с тобой в поля, в леса,
Спустимся к берегу моря.
И послушаем песни воды
И защебечут весело птицы, светлой нашей любви вторя..
И я буду
на солнечных лугах срывать для тебя цветы.

Оглянись, Коломбина!
Как чудесно вокруг!
И лишь мгновенье назад была ночь, было темно.
Протяни же мне руку, пойдем вдвоем.
Я твой верный друг..."

—Что за чушь!? Е- рун- да , я тебя никогда не любила, Пьеро!..."

И лиловую шторку резким движением задёрнула та же тонкая капризная рука..
Раздался смех.Это смеялись зрители..

Толпа зевак ещё немного поглазела на действующее лицо уличной комедии и, заскучав, разбрелись. А через некоторое время все жители города напрочь забыли о случившемся. Не так уж это было и забавно.

Снова покатились тележки с цветами, снова забалагурили торговцы в лавках и ребятишки нашли себе новые развлечения.
И белый Пьеро снова растаял и потерялся среди шумной и красочной толпы. По-прежнему он стоял под окном, по-прежнему сияло радостное солнце, по-прежнему его лицо было грустно, а по бледным щекам текли слёзы.

                                                                                                                                                          КУКОЛЬНАЯ ИСТОРИЯ (ОТРЫВОК)
                                                                                                                                          Источник:  Любимое-Привидение Фредриксона

Неподалёку от Швеции или крепостной Языковой Логики

В Уэльсе тёплые дожди
По крышам шелестят.
Подруга, ты меня не жди,
Я не вернусь назад.
Стакан зажат в моей руке,
Изломан песней рот, –
Мы в придорожном кабачке
Встречаем Новый год.

Мой нос багров, я пить здоров,
И ты меня не тронь.
Под бубна рёв по связке дров
Пустился в пляс огонь.
Мы собрались здесь налегке
Без горя и забот, –
Мы в придорожном кабачке
Встречаем Новый год.

Кругом туманные поля,
Шумят кругом друзья.
Моя ячменная земля,
С тобою счастлив я.
Стакан зажат в моей руке,
Изломан песней рот,–
Мы в придорожном кабачке
Встречаем Новый год.

                                В Уэльсе (Английская песенка)
                   Стихи  А.Городницкого Муз.   С.Никитина

Увидев его сидящим в тускло освещённом кабинете, никто бы никогда не заподозрил, что он является колдуном. В наше время они не облачаются в каббалистические одежды серебряных и чёрных цветов, вместо этого они носят фиолетовые халаты. От них не требуется, чтобы их брови хмурились, чтобы их ногти росли, превращаясь в когти, а глаза пылали, как изумрудные видения. Они также не обязательно должны быть согнуты, хитры и стары. Этот не был; он был молод и строен, почти величественно статен.

     Он сидел под лампой в большой комнате, обшитой дубовыми панелями; смуглый, красивый мужчина лет тридцати пяти. Мало жестокости и злого умысла было заметно на его проницательном лице, ещё меньше безумия в его глазах, но он был колдуном, точно таким же, как тот, кто приносит человеческие жертвы в усыпанной черепами тьме запретных гробниц. Достаточно было взглянуть на стены его кабинета для подтверждения этого. Только колдун мог хранить все эти трухлявые, магические тома чудовищных и фантастических знаний; только тауматургический адепт мог пренебречь опасностью тёмных тайн «Necronomicon», «De Vermis Mysteriis» Людвига Принна, «Black Rites» сумасшедшего Луве-Керафа, жреца Баст, или ужасных «Cultes des Goules» графа д`Эрлетта. Никто, кроме колдуна, не смог бы получить доступ к древним рукописям, переплетённым в эфиопскую кожу, или сжигать столь богатый и сладкий ладан в бережно хранимом черепе. Кто ещё наполнил бы милосердно укрытую темнотой комнату любопытными реликвиями, похоронными подарками из разграбленных могил или разрушающимися от воздействия тепла свитками первобытного ужаса?
     На первый взгляд это была нормальная комната той ночью, а её обитатель - обычным человеком. Но для доказательства присущей ему странности не было необходимости смотреть на череп, книжные шкафы или мрачные, покрытые тенью реликвии, чтобы понять, кем на самом деле он был. Джеймс Аллингтон писал сегодня в своём тайном дневнике, и его размышления были далеки от норм здравого ума.

     «Сегодня вечером я готов пройти испытание. Наконец, я убеждён, что расщепление личности может быть достигнуто посредством терапевтического гипноза, при условии, что вызвано психическое мироощущение, способствующее такому разделу.

    Увлекательный предмет это. Двойная личность - мечта человека с самого начала времен! Две души в одном теле… вся философия основана на сравнительной логике; добро и зло. Почему же тогда такое разделение не может существовать в человеческой душе? Стивенсон был только отчасти прав, когда описал доктора Джекила и мистера Хайда. Он представил химическую метаморфозу, которая варьировалась от одной крайности к другой. Я считаю, что обе личности могут сосуществовать, и что, когда они разделены аутогипнотической мыслью, человек может одновременно наслаждаться двумя существованиями - своим хорошим «я» и плохим.

    Они смеялись в клубе над моей теорией. Фостер - этот напыщенный старый дурак! - назвал меня мечтателем. Мечтатель? Что он, мелкий учёный-химик, может знать об основных загадках жизни и смерти? Один взгляд на мою лабораторию наполнил бы его душу безумием. Другие тоже; эти пишущие для черни авторы, педантичные ископаемые, которые называют себя профессорами, настоящими биологами, которые впадают в шок от упоминания моих экспериментов по синтетическому творению жизни - что они понимают? Они дрожат от мыслей о «Necronomicon» и готовы сжечь его, если бы это было в их власти; сжечь его, как их благочестивые предки сделали триста лет назад. Провокаторы, скептики, материалисты все! Меня тошнит от всей их глупой своры. Судьба гения - прожить жизнь в одиночестве. Хорошо, тогда я буду жить один, - но скоро они придут к моей двери и будут молить о пощаде!

    Если только мой труд сегодня увенчается успехом! Если мне удастся загипнотизировать себя в двойственную личность, физически проявиться! Даже современная психология утверждает, что это возможно сделать. Спиритуализм верит в свои возможности. Древние дали мне ключ к решению проблемы, как они это делали раньше… Альхазред знал много вещей - и этот груз знаний свёл его с ума.

     Два тела! Как только я смогу достигать этого состояния по своему желанию, я обрету ключ к власти, которая всегда отвергалась людьми. Бессмертие, возможно; это лишь шаг вперёд. После этого не будет необходимости скрываться, не будет необходимости выставлять мои исследования как безвредное хобби. Мечтатель, да? Я покажу им!

     Интересно, как будет выглядеть другая фигура? Будет ли это человек? Возможно нечто иное, - но мне лучше не думать об этом. Вполне вероятно, что это будет уродливый тип. Я не льщу себе. Я знаю, что злая сторона моей природы, хотя и скрыта, несомненно является доминирующей. Однако существует опасность, зло - это неконтролируемая сила в самом чистом виде. Она так же будет черпать силы из моего тела, - энергию, чтобы проявить себя физически. Это не должно останавливать меня. Я должен провести этот опыт. Если он удастся, у меня будет сила - сила, о которой и мечтать было нельзя - сила убивать, разрывать и уничтожать! Я пополню свою небольшую коллекцию и улажу несколько старых споров с моими скептически настроенными друзьями. После чего займусь более приятными делами.

    Но довольно размышлений. Я должен приступать. Я закрою двери кабинета; слуги ушли в этот вечер, и никто не станет вторгаться в мою личную жизнь. Я не рискну использовать электрически управляемую машину, опасаясь некоторых неблагоприятных последствий при выходе из гипноза. Я попытаюсь вызвать гипнотический транс, сосредоточившись на этом тяжёлом, полированном ноже для резки бумаг, лежащем на моём столе. Между тем, я сфокусирую всю свою волю на выбранной задаче, используя «Песнопения Себека» (*) в качестве фокальной точки.

    Я поставлю будильник на двенадцать часов, ровно через час. Его звонок разрушит чары. Полагаю, это всё, что мне нужно. В качестве дополнительной меры предосторожности я уничтожу эту запись. Если что-то пойдёт не так, я бы не хотел, чтобы все мои маленькие планы были раскрыты миру.

  Однако всё пройдёт как надо. Я часто использовал автогипноз и буду очень осторожен. Это будет прекрасное чувство, когда я стану контролировать сразу два тела. Я с трудом могу сдержать себя - моё тело дрожит от нетерпения и предчувствия предстоящей метаморфозы. Сила!
     Хорошо. После того, как этот отчёт будет превращен в пепел, я буду готов - готов провести самый большой эксперимент, который когда-либо знал человек».

                                                                                                                  Роберт Блох - Самоубийство в кабинете (Отрывок)
                                                                                                                                         Автор: Роман Дремичев
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

(*) «Песнопения Себека» - Себек, Собек. Древнеегипетский бог воды и разлива Нила, ассоциирующийся с крокодилом; считается, что он отпугивает силы тьмы и является защитником Богов и людей.