А дальше – набор вариантов. За этим столом – командир, Иль трое стажёров-курсантов, Иль тот истребитель один, С которым кружиться над бездной С набором продуктов полезных В меню предлагаемых блюд Со скрытым желаньем «люблю»… В его опьяняющем зове, Деля этот мир на двоих, Незримо, но ясно сквозит Своя тормозящая совесть. Ведь есть ещё мир иной – Пилота с его женой…
Официантка (Отрывок) Автор: Владимир Стуков
Вам нравится ваша работа? Вы тяжело просыпаетесь после вечеринок? Считаете ли вы себя профессионалом? Вас зовут Ольга? Вы выпиваете? Выпивали ли на рабочем месте? Вы единственный ребёнок в семье? Воровали ли вы на работе? Ваша фамилия Коковихина? Воровали ли вы в данном заведении? Вас устраивают условия работы? Вам двадцать пять лет? Вы часто врёте? Есть ли у вас кредит? Если бы у вас была возможность безнаказанно украсть большую сумму денег, вы украли?
За пределами каморки, в которой мы застряли втроём в полумраке, долбит музыка. Я не могу не пританцовывать. Инстинктивно качаюсь в такт весёлой музыке. Напротив сидит Почемучка. Между нами провода, в которые меня запутали. Я в коконе.
Да. Да. Нет. Да! Ответы превращаются в музыку.
НачОхр, так мы его прозвали, не любит эту каморку с понатыканными в каждом углу мониторами. Здесь живут его подчинённые, спят и едят, глазеют в экраны, следят за нашими передвижениями, подслушивают, может быть, занимаются непотребными делами, кто их знает. Каморка насквозь пропахла потом, чипсами и дешёвым одеколоном. Мы трое зажаты между двумя раскладушками. Одеяла скомканы, подушки валяются как попало, никто не ожидал НачОхра сегодня.
– Вам нравится ваша работа? – Вы уже задавали этот вопрос.
За мои игры в «да-нет» заплатят Почемучке. Он получит за два часа работы, за два часа препарирования шесть тысяч рублей. Он составит мой психологический портрет, передаст его НачОхру. И мы с НачОхром станем близкими друзьями, если его ублажит моё внутреннее устройство психики.
Я ценный сотрудник, если на меня готовы потратить время и деньги. Я интересный человек, если меня готовы узнать. Я важна.
Нет. Нет. Нет!
Кажется, что я работаю с ценными бумагами и большими деньгами? А я всего лишь ответственная за пустые желудки и трезвые головы. Я – официантка.
– Закончим на этом. Подожди в раздевалке. Выпей кофе за мой счёт, – НачОхр выдавил дружелюбие, – расшифровка займёт ещё два часа. Пока, пожалуйста, старайся не попадаться мне на глаза.
Тёмные и ароматные каморки кого угодно выведут из равновесия. Наконец-то музыка из бесконечных да -да-нет закончилась.
Меня целыми днями преследуют однообразные звуки. С необыкновенного звона начинается каждый день.
Дневник официантки: В поисках дома (Отрывок) Автор: Елизавета Малых
Тебе всё зарифмуют Лучшие врачи, Тебе всё нарисуют Лучшие биологи, А если вдруг вдохнёшь – На выдохе молчи, Иначе тебя встретят Лучшие наркологи.
Тебе всё объяснят Лучшие ткачи, Тебе тут всё покажут Лучшие анатомы, А если вдруг что скажешь – Слова в конце сомни, Иначе тебя встретят Лучшие ораторы.
Тебе всё продиктуют Лучшие умы, Тебе всё разжуют Лучшие дантисты, А если вдруг поймёшь что – Так это ведь не ты, Тебя сейчас играют Лучшие артисты…
Культурная отсылка - Hо есть на свете ветер перемен, Он прилетит, прогнав ветра измен, Развеет он, когда придёт пора. Ветра разлук, обид ветра. ___________________________________________________________________________
Пока хватает на лужайках..
Когда тоска сожмёт оковами тебя и звёзды яркие на небе вдруг погаснут, Вспомни, что мать живёт, тебя любя, Молитву к Богу шлёт, чтоб был ты счастлив. А Бог великодушный слышит нас и щедро нам дарУет по молитвам. И Ангела нам шлёт на всякий час, Чтоб охранял он нас в житейской битве. И ты поймёшь, что ты не одинок, Что исполнитель ты не главной роли, Что с головы твоей и волосок Не упадёт без Божьей на то воли! Поэтому зажми тоску в кулак, не стоит ею долго заниматься. Пора развеять депрессивный мрак, Чтобы любить и жизнью наслаждаться!
пора развеять депрессивный мрак Автор: Людмила Попкова
Весной нет ничего странного в том, чтобы постоянно видеть людей, держащихся за руки, уютно уединившихся на лавочке в парке, слушать чьи-то жужжащие рассказы про взаимность или отвергнутость, читать все эти порхающие фразы и воздыхания - скорее все это уже просто переросло в весеннюю банальность, не более; ибо каждую весну каждый в блокнотике обязанностей и обещаний самому себе - которые, конечно же, никогда не выполняются - записал тоненько, поскрипывающим карандашиком, о том, что уж в эту весну прямо-таки необходимо, жизненно важно по-настоящему, навсегда и верно (ну это для особых почитателей этого времени года, а для обычных людей: просто - напросто) влюбиться!
И я понимаю, что весна была бы не весной совсем, а каким-нибудь говном собачим, которого хватает на лужайках под тающим снегом именно в это время года, что весна совсем потеряла бы свой весенний смысл, как роза теряет свой смысл без шипов, без этого постоянного, назойливо въевшегося в ум влечения человека к человеку, и не важно даже к кому - вся суть в том, чтобы, проснувшись рано утром эдак с 1 по 10 марта, понять, что вот оно: "Я люблю!"
И тогда начнётся вся это истерическая весенняя суматоха, которая по совершенно непонятным причинам, приносит людям истинное удовольствие этой вечной трепкой нервов, истерическими слёзными попытками добиться своего и бессонницей десятками ночей подряд. Зато, как плод сладок!
Хотя...Иногда процесс доставляет большее наслаждение, чем результат, но это уже о другом.
Я же говорю о том, что именно в эту сладкую до тошноты пору, которая любима, как подарки на день рождения, нет ничего обиднее, чем ощущать то самое тянущее чувство одиночества... Хотя это тоже уже не о том, и, пожалуй, лучше будет просто притвориться, что это пылинка попала в глаз, немного опустив голову, а потом посмотреть в чьи-то глаза цвета, да чего угодно, и на следующий день проснуться с мыслью, что: "Вот оно!", и не о чем более не волноваться, потому что раз уж так продиктовано самой весной, то следует подчинятся её суровым законам.
Когда-нибудь машинный интеллект Мои стихи сквозь матрицу прогонит, Все словосочетанья раздраконит И каждый препарирует аспект.
«Объект имел запас в сто тысяч слов. Использовал их грамотно, умело. Боролся против хамства, беспредела И по порокам бил из всех стволов».
Контент - анализ быстро проведя Моих любимых фраз и выражений, Изучит траекторию движений Всех капель стихотворного дождя.
Матрица (Отрывок) Автор: zhdanofflutsenkonick
Уставшие, но довольные собой лидеры Германии, Италии, Великобритании и Франции подписали ровно 80 лет назад около двух часов ночи Мюнхенское соглашение (составлено в Мюнхене 29 сентября 1938 года и подписанное в ночь с 29 на 30 сентября того же года. Прим. ОЛЛИ). Народы этих стран рукоплескали своим лидерам: Адольфу Гитлеру, Бенито Муссолини, захватившему в Мюнхен и своего зятя, главу МИД Италии Галеаццо Чиано, Невиллу Чемберлену и Эдуарду Даладье.
Ведь эти «миротворцы», как думали обыватели, спасли Европу от новой, казавшейся неизбежной войны за совсем небольшую цену — передачу Германии населённой на 90% немцами Судетской области какой-то Чехословакии, в дележе территории которой поучаствовали также Польша и Венгрия.
Это чувство, не имевшее ничего общего с реальностью, окрепло, когда Британия и несколько позже Франция подписали с Гитлером декларации о взаимном ненападении. Это та самая бумажка, которой размахивал перед встречавшей его толпой по прилете в Англию Чемберлен, суля «мир для нашего поколения».
ГЛАВНЫЙ УРОК МЮНХЕНСКОГО СГОВОРА: НЕ РОЙ ДРУГОМУ ЯМУ АВТОР: СЕРГЕЙ ЛАТЫШЕВ
Залегендированный псевдоним "Товарищ Артём" или Ленин на дне
Страшный сон ко мне приходит ночью Призраком схороненных времен, Будто вижу, вижу я воочью Странный и пугающий вагон.
И, в холодном сумраке бледнея, Тускловато светится окно - Где я оказался? Где я… Где я… Это Дно… Конечно это Дно!
из цикла Белый клинок - Стихи о Белой Гвардии Автор: Марии Фан-Страница Волконской
- Я мужчин сразу вижу, Мужчину сразу видно. Даже только по одному его взгляду на себя... В зеркало... - Эльдар Нуриджанов бубнит мне в макушку, щёлкает ножницами и джигитует блестящей расческой с длинной узкой ручкой. Эльдар - парикмахер, научившийся колдовать над человеческими головами ещё в детстве, в своем родном Дагестане. Движения его рук неуловимы, угловаты и резки. Кажется, что даже татуировка на руке Нуриджанова - закольцевавшаяся вокруг кинжала змея - даже она угловата, хищна и бесконечно неуловимо танцует своими кольцами.
- Мужчина - если он мужчина - всегда дисциплинирован. Он посмотрит на себя в зеркало и убирает взгляд... Только женщина бегает в зеркале своими глазами туда-сюда. Или не мужчина - мальчик... Он тогда ищет в зеркале - чего же ему не хватает до мужчины? Взгляда не хватает. Мужского и короткого... - Вы философ, Эльдар, - говорю я ему, при этом мне сразу хочется добавить "и психолог", но я не добавляю. Потому что было бы правильнее сказать наоборот: "Психолог вы, Эльдар. И ещё, кажется, философ..."
- Э-э! - взмахивает ладошкой Эльдар. - Какой философ, э? - Ему понравилось, что его так назвали. - Столько людей ходят туда-сюда, столько людей смотрят в это зеркало, столько седых волос я здесь настриг, что вся мудрость у меня в пальцах осела. Ты вот в зеркало на мои руки смотришь. Почему? А потому, что я не головой, а руками думаю...
Эльдар явно засмущался от слова "философ". Его, наверное, никто так не называл. Он чуть-чуть стал суетливей и в руках, и в словах, проявился акцент.
Нуриджанов "отсидел" в коми лагерях восемнадцать лет. Сначала он получил от прокурора Махачкалы "червонец" за убийство двух человек в уличной драке, потом три года ему добавили за глупый и безнадёжный побег из синдорского лагеря, а последнюю "пятилетку" режимный прокурор "выписал" ему за поножовщину в зоне уже в Княжпогосте, где Нуриджанов освободился в 1990 году, вышел за забор лагеря, пошёл на железнодорожный вокзал, но на остановке соседней автостанции увидел пьяненькую женщину - он пошёл за ней, сел в автобус и уехал в деревню. А через полгода с трезвой молодой женщиной переехал из деревни в город.
"Я ей сказал: будешь пить - убью! Теперь не пьёт. И я не пью, - рассказал Эльдар. - Женщину воспитать надо. Если мама не воспитала, то кроме мужа никто этого не сделает. Конечно, бывает и муж, как мальчик. Надо воспитывать..."
А про далёкое своё преступление он вспомнил при мне лишь однажды, да и то - скороговоркой. "Мне не стыдно. Я был прав. Повторись всё сначала, я бы всё равно их порезал. Может быть, с той лишь разницей, что сейчас порезал бы не до смерти..."
Портрет мужчины с иконой и зеркалом (Отрывок) Автор: Григорий Спичак
В далёкой стране среди пальм и магнолий Я мог бы родиться и жить... априори, Там, может быть, - лучше, а может, и хуже, Но как бы я это тогда обнаружил?..
В далёкой стране... Автор: Алексей Стрижак
Жил себе кот на дереве. Это было старое мудрое дерево, оно росло на этой земле с незапамятных времен, и тех, кто видел его ещё молодым гибким побегом давно уже и на свете не было. Вокруг всё менялось: время текло и меняло окружающую жизнь, росли дети и строились города, прилетали и вновь улетали куда-то ближе к теплу птицы, поколения сменяли друг друга, молодые становились стариками и у ходили в землю…
И так круг за кругом вертелась большая солнечная карусель – земля, все уходило и повторялось вновь, а дерево стояло себе на своём месте т безмолвно за всем и всеми наблюдало.
Рядом со старым деревом, так близко, что раскидистые его ветви могли без труда дотянуться и постучаться в стекла , стоял дом. Дом думал , что он вечен, что он намного мудрее, сильнее, да и что там, старше дерева - соседа…Но это не важно. Дом как дом. Обычная городская многоэтажка, каких много в каждом городе.
Так они и жили: дерево не обращало никакого внимания на дом, а дом делал вид, что не замечает присутствия дерева.
А на дереве в старом заброшенном многоэтажном сорочьем гнезде жил кот. По правде говоря гнездо было заброшено скандальными птицами именно потому, что кот там жил, но кот предпочитал об этом не помнить, а сороки считали более безопасным об этом молчать.
У кота не было имени, потому что у него было слишком много различных и непохожих друг на друга имён.
У кота не было хозяина, потому что у него было много хозяев, таких же различных и непохожих друг на друга, как листья его дерева - дома весной. У кота не было возраста, потому что он давно уже перестал быть котёнком, но кости его ещё не знали нытья старости.
Судьба, путь выбирая человеку, Порой сметает все преграды на пути, Чтоб он до цели смог дойти, Но по дороге строгую ведёт проверку:
Живёт ли по законам мира и природы, Не ущемляет ли себе и окружающим свободы? И, набираясь мудрости, душой взрослеет? И подарить любовь, надежду, веру он умеет? Оправдывает данное ему судьбой? Отблагодарит какою он ценой?…
От этого дальнейшее зависит очень! Но это уж рассудит Отче…
Зачем судьба нам путь определяет? Неужели лучше человека она знает Что, когда должно где быть? Возможно разве всё предположить?!
А, если даже так… то как понять, Из всех путей один, свой угадать?
А, если неудобно по сценарию указанному жить? А, если хочется свою в судьбе дорогу проложить И быть не исполнителем безмолвным, а Творцом!? Хотя… идти, быть может, проще нам… предложенным путём…
Ведь неизвестно Цель какая у судьбы… Поэтому, мы часто все… почти… её рабы...
Судьба путь выбирает человеку Автор: Карла
Большинство шедевров Клода Моне были написаны в Живерни в 80 километрах к северу от Парижа, где художник прожил более 40 лет. Моне снял там дом у одного нормандского помещика, а затем приобрёл там участок земли, и, отведя туда воды речки Эпты, устроил сад с прудами.
Сад находился перед домом, а строгие прямые линии аллей рельефно контрастировали с пёстрым ковром благоухающих весь год цветов, которые менялись несколько раз в году. Сад стал любимым детищем Моне, и нет ничего удивительного в том, что мотивы этого сада занимают большое место в творчестве художника. Почти всю жизнь Моне прожил в домах с садом, и в Аржантейе, и в Ветейе, и в Живерни, и непременно запечатлевал их на картинах.
Главная дорожка сада утопает в лучах весеннего солнца. Лёгкие, тонкие мазки как бы порхают над поверхностью холста, создавая ощущение нежного мерцания. Свет пронизывает каждый сантиметр холста, легкие тени прозрачны. Удивительно "брио" живописи (фейерверк лиловых, золотисто-жёлтых, зелёных, красных мазков) прекрасно передает ощущение цельности и яркости зрительного восприятия природы.
После визита к Моне, немецкий искусствовед Юлиуса Майер-Графф отметил: "Лучше всего Моне раскрывает себя своим садом, который он высадил вокруг загородного дома. Он создавал его по тем же принципам, что и свои живописные полотна... Каждый отдельный цветок вливается в общую гармонию красок".
«Главная дорожка через сад в Живерни», Клод Моне Источник: История одного шедевра
Город. Зимнее небо. Тьма. Пролёты ворот. У Бориса и Глеба Свет, и служба идёт.
Лбы молящихся, ризы И старух шушуны Свечек пламенем снизу Слабо озарены.
А на улице вьюга Всё смешала в одно, И пробиться друг к другу Никому не дано.
В завываньи бурана Потонули: тюрьма, Экскаваторы, краны, Новостройки, дома,
Клочья репертуара На афишном столбе И деревья бульвара В серебристой резьбе.
«ВАКХАНАЛИЯ» Поэт: Борис Пастернак
Это не будет фокусом, который репетируют перед выходом на сцену. Это не будет чем-то волшебным, всё происходит прямо на ваших глазах. Это то, к чему стремились нескольких столетий, но получилось только сейчас. Это то, что остановит жизнь внутри вас. Это вовсе не массовая операция по спасению, это реальное убийство.
На глазах повязка. Стоит ли её снимать? Мёртвая тишина и не менее зловещее тёмное помещение. От стен несет холодом, под телом какое-то подобие земли. Вероятно, это она и есть. Не могу пошевелиться, все мышцы словно каменные, а в голове будто вакуум. Хорошо, полежу ещё немного.
- А, ну-ка стоп! - это было громко, даже очень. Принять вертикальное положение получилось как по взмаху волшебной палочки. Повязка упала вниз. Глаза постепенно привыкали к темноте, резко побежали мурашки по коже. - Да что за?
Не было никакого страха, лишь недоумение. Пришлось подойти к стене и пошарить рукой. Какие-то чересчур высокие стены. Правая рука скатилась по стене и остановилась на уровне груди.
- Что ж, может так я куда-нибудь приду... - верилось с трудом, ведь это не какой-то лабиринт, из которого можно выйти по правилу правой руки.
Внезапно холодная стена оборвалась и подушечки пальцев начали ход по гладкой поверхности. Она чем-то напоминала зеркало. Раздался трекс.
- И что дальше?! - на всякий случай я отошла на безопасное расстояние от предполагаемого зеркала. Спустя несколько секунд глаза уже стали различать комнату, которую медленно заливал тёплый свет, а в её центре человека, он знаком мне, но никак не могу вспомнить.
Зеркало больше напоминало защитный слой в виде сот. Тысячи шестиугольных призматических ячеек приобрели беловатый оттенок. В голову закралась безумная мысль. Считанных секунд хватило чтобы приблизиться вновь и со всей силы ударить кулаком. На месте удара появилось голубоватое свечение, которое, как и адреналин в крови, в считанные секунды исчезло. Ещё удар. Третий с ещё большей силой... Обеими руками. Всё бесполезно.
- Не трать силы почем зря, - голос не принадлежал человеку, которого бы я могла знать. Или я опять забыла? - Чего ты хочешь? - ответа не последовало, а я крепко зажмурила глаза и закрыла себя руками, опустившись на колени.
Голоса в комнате призраков (Отрывок) Автор: Алиса Гилева
И встали Азотяне рано на другой день, и вот, Дагон лежит лицем своим к земле пред ковчегом Господним. И взяли они Дагона и опять поставили его на своё место.
из 1-ой книги Царств, глава 5
снятся нам алые розы Наяву же - трещат там морозы. Снится в сопках тропу проложили, И автобусы все отменили. Штурманам снятся нежные губы, А механикам толстые трубы. Торпедистам фигуры и ножки, А связистам антенны, как рожки. Боцманам снятся маты, канаты, А акустикам всем супостаты, Докторам снятся зубы и кости, Переломы, жгуты и медсёстры. СПК (*) снится наша подлодка, Все тревоги, аврал, отработка, А в отсеках всё чисто, красиво И доклады проходят все живо. А в отсеках все чисто, красиво, Альфа, бета, омега - как мило. Надоели туманные планы Нам бы кушать на юге бананы. На Кавказе кайфовые ночи Снятся Гагры, Батуми и Сочи. Снится мне - я на море купаюсь, Фрукты ем и с женой обнимаюсь Не хочу это видеть во сне, Наяву бы иметь это мне. Снится всем нам конец автономки, Снятся боны, икра и путёвки, Снятся дети которых забыли, Снятся жёны в холодной квартире. Неприличное Вовику снится, Видно Вовику надо жениться, То, что видит наш Вовик во сне, Совершенно не нравится мне.
ПИСЬМО ИЗ ГЛУБИНЫ, "СНЫ ПОДВОДНИКА" (боевая служба ТК-12 (**)) ! В море снятся нам алые розы (Избранное) Автор: Олег Церковнюк ____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) СПК снится наша подлодка - Судно на Подводных Крыльях. Судно, поддерживаемое над водной поверхностью при движении на эксплуатационном режиме гидродинамическими силами, возникающими на подводных крыльях. Находящиеся под корпусом подводные крылья создают подъёмную силу и частично или полностью поднимают корпус судна над поверхностью воды, что приводит к значительному уменьшению сопротивления движению и позволяет развивать скорость, недостижимую для традиционных водоизмещающих судов.
(**) боевая служба ТК-12 - ТК -12. Советский и российский тяжёлый атомный ракетный подводный крейсер стратегического назначения проекта 941 «Акула», третий корабль данной серии. ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Нейросеть создала видео и песню "Революционный гудок"
Когда знакомые узнали о нашей помолвке, мы получили множество искренних поздравлений. Единственным исключением стал мой добрый друг, профессор кафедры философии Мискатонского университета доктор Армитаж, который навестил меня в неурочный час, как оказалось, с единственной целью расстроить мою свадьбу. Едва мы обменялись приветствиями, как он, схватив меня за руку, начал говорить со страстью и горячностью, совершенно не свойственными этому почтенному джентльмену.
"Прошу вас выслушать меня, мой юный друг", поспешно говорил он приглушённым голосом, словно опасаясь, что его могут подслушать. "Я рискую своей репутацией учёного и разумного человека, рассказывая вам это, видит Провидение, возможно я рискую и самой жизнью, но все человеческие и божественные законы требуют, чтобы я не остался в стороне и попытался спасти вас. Забудьте о том, что шепчет ваше охваченное любовью сердце и прислушайтесь к голосу разума.
По долгу службы я изучил немало древних текстов и прикоснулся к запрещённым знаниям, что позволило мне разгадать истинную природу вашей невесты. Айрин не является человеком в том смысле, который мы привыкли вкладывать в это слово. Ещё несколько лет назад, когда она поступила в университет и стала проявлять интерес к запретным оккультным текстам, я навёл о ней справки и выяснил, что она происходит из древнего рода Суомпов, более века назад обосновавшихся в прибрежном Иннсмуте, дурная слава которого дошла и до наших просвещённых мест.
Старожилы все как один говорили о необъяснимых явлениях, происходящих в городе, о тайных культах, внезапных исчезновениях людей и отвратительных тварях, якобы поднимающихся из глубин, если в полнолуние произнести запретные заклинания и бросить в море подношение Дагону. Говорят, что люди, вставшие на путь проклятого культа, занимаются богохульным и противоестественным кровосмешением с подводными тварями, и их потомство, хоть и имеет человеческий облик, на самом деле является омерзительными существами, чьи зловещие цели неподвластны человеческому разуму.
И хотя, клянусь Богом, я ничем не могу подтвердить эти слова, в душе я верю им. Поэтому, ради спасения вашей души, одумайтесь и отзовите помолвку! Я уверен, она не любит вас и лишь хочет использовать вас в ужасающих и изуверских целях."
Новый Год в храме Дагона (добрая сказка для детей от 16 до 60 лет) Отрывок. Автор: Александр Костин
куда: В Высшую Арбитражную Комиссию от кого : ОЛЛИ
Заявление
1. Вчера, 26.02. 2024 г. , в 19:35:23 поступил сигнал о захвате в заложники одного из советских нарративов. Фотофайл прилагается к Заявлению. На момент 02 ч.: 33 м. 27.02.2024 никаких действий направленных на попытку освобождения или хотя бы вступление в переговоры по освобождению заложника не наблюдается. Моё личное оценочное мнение, что группе Неизвестных Учёных глубоко безразлично судьба подобных заложников. Тогда возникает вопрос, на каких основаниях, выше упомянутая группа Неизвестных Учёных, придаёт правовое значение документам,являющимся неотъемлемой частью смыслового ансамбля нарративов СССР. В частности имею ввиду Военный Билет выданный Министерством Обороны СССР.
2. По имеющимся у меня , ОЛЛИ, сведениям, группа Неизвестных Учёных неоднократно высказывала свою приверженность нарративам и идеалам 1991 года. Однако, по совершенно по непонятным причинам, это не помешало им совершать действия, как было сказано выше, в том числе и правового характера, опираясь на документы входящими с этими самыми идеалами в мировоззренческую конфронтацию.
3.На основании выше изложенного, я ОЛЛИ констатирую тот факт, что выданный мне документ "На выдворение" является легитимно ничтожным. Данное своё действие основываю на том, что совершенно не понятен Источник данной легитимности.
Как мы видим, прошло уже почти три часа, а судьбой советского нарратива никто так и не заинтересовался. Слышу возмущённое - Так глубокая ночь же !! Справедливое возмущение. Если бы не одно но. А именно. У нас боевая обстановка. Даже бутылку пива выпить нельзя - А вдруг боевая тревога! То есть выпить нельзя, а спать всю ночь Не выставив даже минимального боевого охранения - можно? Если нельзя выпить, даже минимально. То значит, всю ночь боевое охранение. И не просто охранение А немедленная побудка начальства При поступлении новой информации.
То есть подтверждается следующее. Военный Билет Министерства Обороны СССР не является легитимным документом для депортации. Все предупреждения о запрете на алкоголь не являются административно -правовыми нормами. А лишь замаскированными угрозами частных лиц. При чём эти угрозы -предупреждения ни имеют под собой хоть скольких серьёзных оснований (моё частное оценочное мнение)
куда: В Высшую Арбитражную Комиссию от кого : ОЛЛИ
Заявление
Я, ОЛЛИ, настоящим делаю следующее Заявление. Создав ветку "ОТКУП" я использовал данный термин в понимании как одного инструментов лечения, применяемого в нетрадиционной медицине. Тем самым я подтверждаю, что не чувствую за собой ни какой вины. И понятия "ОТКУП" нельзя трактовать, как взятку за закрытие на меня персонального кармического Дела. Моё личное оценочное мнение, заключается в том, что "ОТКУП", как инструмент лечения понадобился мне, как ответ неких сил, готовящих "Лес" к затоплению и чьим действиям я, ОЛЛИ, видимо сильно мешаю.
Я была уже в Городе, когда -то ... в каком -то безумно далёком прошлом. Был конец июля, но Город встретил меня погружённый в свинцовые тучи. Дождь бился о стекло и большие... Большие печатные буквы. Эта была первая встреча.. Я не знаю. Сейчас у меня нет веры в то, что я здесь выживу..
Стихи писать - нет смысла больше. Чернила высохли уже. Мой подчерк стал гораздо тоньше, слова плывут, как по реке. Текста пишу я на обоях: нет места больше в дневнике. Их смысл знают только двое, для остальных всё просто - бред.
*** Понять меня не каждый сможет : субординарный экстра-стиль. Я в вашем мире так…- «прохожий». -"В себе поэта возомнил". Пускай все пишут - что я сдался и критикуют напролет. Но я над вами в верх поднялся, смотрю на вас, как - потолок.
Графопатия (Отрывок) Автор: Святослав Горбачёв
Смогли бы вы выжить в огромной структуре, которая живёт и дышит по своим законам, при этом от вас совершенно не зависит? Смогли бы вы не потеряться в лабиринте её общественных отношений, слоёв и лифтов?
Каждое утро город просыпается сам по себе. Все знают, куда им идти, что делать. Люди завтракают, садятся в свои автомобили или в автобусы и едут на работу.
Их жизнь расписана, им некогда изобретать, мыслить и мечтать.
Но система процветает, а потому всё больше давит на своих рабов. Это замкнутый круг.
В городе ты никому не нужен. Здесь каждый сам за себя, каждый выживает, как может. Каждый сам добывает пропитание на себя и свою семью.
Мы снова в каменном веке. В самом сердце джунглей. На этот раз, каменных.
Города - бездушные машины, как и те, кто ими правит.
Шёпот дьявола сводит с ума тёмной ночью мне не уснуть привязал к дивану себя чтобы шею тебе не свернуть
рядом спишь наверно устав может видишь прекрасные сны я же вижу нависшую смерть и могил сухие цветы
разум чуждый вторгся в мой мозг слышу брань и издёвки вокруг не поможет молитва и бог не спасёт ни прохожий ни друг
Свет божественный сводит с ума Он мне спать в ночи не давал Просыпался в холодном поту И во гневе иконы ломал
Я живущий в обоих мирах в мире мёртвых и в мире живых я с горящей душой плоть и прах Шёпот дьявола - Свет всех святых
Автор: Данилин Дмитрий (*) ______________________________________________________________________________________________
(*) Автор: Данилин Дмитрий - Это не ОЛЛИ. Это кто -то ещё. Кто -то.. по первому смысловому ряду. _______________________________________________________________________________________________
Стемнело. Каждый занимался своими делами. Мама с папой смотрели телевизор. А девочка играла в игрушки у себя. Вскоре папа поднялся наверх. Он уложил девочку в кровать, пожелал ей спокойной ночи. Он чуть прикрыл дверь, и отправился в спальню. девочка долго не могла уснуть. Она ворочалась. И все же она поднялась с кровати, и открыла шкатулку. Заиграла мелодия...
День 1:
Мелодия была очень красивой. Девочка сидела и смотрела вглубь шкатулки, которая завораживала её всё сильней и сильней.
- Кейт… - произнёс тихий голос.
Девочка посмотрела вокруг себя. Но никого не было. И снова её кто-то позвал.
- Кто здесь? – спросила она.
Люстра в её комнате немного зашаталась, как будто ветерок дул в комнате. Хотя окно было открыто, но ветра не было, как такового. На улице светила луна, и девочка увидела на стене какую-то тень. Она хотела было закричать, но голос опередил её:
- Не нужно кричать. Я твой друг, - произнёс шепот. – Хочешь поиграть?
Тень прошла к шкафу, где стояли игрушки.
- Хочу! – спросила Кейт.
Вдруг с полки спрыгнула игрушка, и несколько мячиков упали оттуда же. Игрушка подняла их, и начала жонглировать ими, все ближе подходя к девочке. Было чем-то похоже на небольшое представление, исполняемое под музыку шкатулки. Девочка засмеялась. Тогда тень сбросила несколько кукол. И они тоже направились к девочке.
- С тобой и правда очень весело! – произнесла она. – Но кто ты? - Не закрывай шкатулку,- произнёс шёпот.
Вдруг в комнату вошёл папа Кейт и увидел ее сидящей среди игрушек.
- Ты всё ещё не спишь, моя принцесса!- произнёс он, подхватывая дочь на руки. – И с кем это ты говорила? - Я не знаю, кто это. Но он живет в музыкальной шкатулке, и мы немного поиграли.
Папа взглянул на шкатулку, которая стояла на столе и играла. Он подумал, что у девочки всего на всего бурная фантазия. Он уложил её в кроватку.
- А теперь засыпай!- сказал Фред, подходя к шкатулке и закрывая её. - Я люблю тебя. - А я тебя люблю, папа! – сказала девочка.
Фред вышел из комнаты, последний раз бросив бросил взгляд на шкатулку, и прикрыл дверь. Весь город погрузился в темноту ночи. И скоро наступил рассвет. Фред, как обычно, пошёл на работу утром, пожелав жене хорошего дня. Скоро проснулась Кейт. Первым делом она подбежала к шкатулке, повернула ключ и открыла её. Кроме музыки в ней не было ничего.
- Эй, ты тут? - сказала она, глядя в шкатулку.
Но никто ей не ответил. Девочка поставила шкатулку на стол, не закрыв её ключом. Она оделась, и побежала вниз, к маме, которая уже готовила завтрак. Быстро позавтракав, она поднялась наверх. К её удивлению шкатулка была открыта.
- Так значит мне вчера не показалось. - сказала она. - Ты здесь?
Так на тропинке, за именьем, Её увидел Николай, Её восторженное пенье Не испугал собачий лай.
Она изящно поклонилась, Сказала графу лишь: - Бонжур! Ему ж всю ночь Параша снилась, И стрелы, что нанёс Амур.
Где двадцать два, где шесть – не важно, Наряды шились, веера, Своей душою не бумажной Любил сегодня, как вчера,
Как десять лет иль много меньше? Теперь уж трудно разобрать, Об этом знает, разве, леший, А он способен и соврать.
О, мода, ты – всему причина, Театр из разных крепостных В именье создаёт мужчина В объятьях солнечной весны.
Прасковье Жемчуговой (Отрывок) Автор: Нелен Любовь
…Уже которую ночь Анну Андреевну Ахматову мучила бессонница. Она лежала тихо, не шелохнувшись, и тревожно вслушивалась в шорохи листвы за окном, в которых ощущала «чёрный шепоток беды». Ветер, этот вечный спутник Ленинграда, рябил поверхность реки Фонтанки, раскачивал ветки деревьев. И вдруг ей показалось — нет, не показалось, а так оно и было, — что по стене скользнула какая-то печальная тень. Без сомнений, это была Параша Жемчугова, умершая здесь, в Фонтанном доме, век назад. Её судьбу Ахматова принимала очень близко к сердцу. Может, потому, что сама много лет прожила «невенчаной» в одной квартире со своим гражданским мужем, искусствоведом Николаем Пуниным, его законной женой и дочерью.
Петербургские дома Ахматова воспринимала как образы застывшего страдания, а в прозе к «Поэме без героя» написала: «Петербургские ужасы: могила царевича Алексея, смерть Петра, Павла, Параша Жемчугова, дуэль Пушкина, наводнение, тюремные очереди 1937 г., блокада»… Свою привязанность к судьбе Жемчуговой и её страданиям Ахматова, безусловно, чувствовала:
Что бормочешь ты, полночь наша? Всё равно умерла Параша. Молодая хозяйка дворца. Тянет ладаном из всех окон, Срезан самый любимый локон, И темнеет овал лица.
У крепостных актрис сплошь и рядом жизнь складывалась несчастливо. Не исключение и судьба великой русской актрисы Прасковьи Жемчуговой. Бедная, бедная Параша… Хотя, вроде бы, в жизни ей повезло: она получила вольную, вышла замуж за любимого человека, стала графиней Шереметевой — о таком даже и не мечталось! Но свет не признал ее, и снять с себя печать отверженности, бесправия и осуждения она так и не смогла.
(*) «Соломенная вдова» — фразеологизм, означающий женщину, по каким-либо причинам временно оставшуюся без супруга или не живущую вместе с ним продолжительное время. Мужской эквивалент — «соломенный вдовец».
Женюсь, женюсь, какие могут быть игрушки И буду счастлив я вполне Hо вы, но вы мои вчерашние подружки Мои вчерашние подружки напрасно плачете по мне
Hе плачьте сердце раня, смахните слёзы с глаз Я говорю вам до свиданья, Я говорю вам до свиданья А прощанье не для нас
Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоpжетта Вся жизнь моя вами как солнцем июльским согрета Покуда со мной вы клянусь Моя песня не спета
Из к/ф Соломенная шляпка - Женюсь. Женюсь.
Донесение Глянчскому Павфнутию Митридатычу – комполка имени Революционного Красного Полотниша от писаря этого же полка Пинкарёва С. П.(Сосипатра по отцу Пимена)
Довожу до вашего личного сведения : после выдворения остатков семейства бывшего так нарекаемого графа Бельского- Старозатонского, в имении обнаружен сейф с бумагами, разные записи как на бумаге с водяными знаками, так и на писчей. Непонятности произвёл документ под нашим №479 – опись (пропаганда!1919 июнь 13).
Первые несколько строк размыты, наверняка под действием спиртосодержащего вещества. Далее, некий неопознанный гражданин (смыты Ф.И.О) взывает к некой Сапфо, характеризуя её как сладкопевную необычайно славную молодицу, с трепетом о возможном возмущении некоего гр-на Ци-церона странным и неблагочестивым поступком Гай Саллюстий Криспа, набросившего тень на плетень, то ись, на личность указанного выше гр-на Циц -ерона, во время судебных разбирательств.
По долгу службы незамедлительно вношу ясность в существо взаимного обличения гр-н Г.С. Криспа и Циц-ерона. *** В церковной книге рождений и родословия нами – указанным выше писарем Пинкарёвым Сосипатром по Отцу Пименом-и церковным старостой Злюкозлаевым --гражданки по фамилии или имени Сапфо не обнаружено. Зато вот есть Сапфира Рубашкина, вдовица, хозяйка селянского кабачка- трактира «У семи нянек дитё приглядно».
В ейном трактире всегда людно, приглядно, разносчики и разносчицы пития и еды не сквернословят, ублажают прихожий люд, к обсчётам едоков относятся перпендикулярно. Сим образом усматриваю в цидульке несоответствие, для чего-то нарочито изменено имя добропорядочной кабатчицы?
Чтобы смутить народ, навести в моменты наведения революционного порядка противное действие воли Народного Мандата, отвечающего за всё происходящее, надломить веру людей в правоту распоряжений ЦИКа по повороту Истории в лоно Рабоче-Христьянской власти.
*** Выдержки взаимных словопрений неких Криспа и Циц -ерона приводит в надлежащее положение толмач Сиволахов. По исполнении - доложу лично. К сему, писарь полка Пинкарёв С.П.
РЕЗОЛЮЦИЯ: за зловредное искажение истины, пренебрежения к Рев. Фемиде, отрыву комполка от главных революционных целей приказываю: писаря С.П.Пинкарёва не мешкая расстрелять перед строем полка.
Командир полка имени Революционного Красного Знамени П.М. Глянчский . Сего 14.06.1919 года Подпись, печать.
.. возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением, в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Автор: М. Ю. Лермонтов - Вадим, 1834 (Цитата)
Йоу, я же говорил тебе... Я не могу это смотреть. Переключи канал сейчас же, чувак... Я не могу это смотреть. Эй, передай телегид сюда, лох... Я не могу это смотреть.
Шоу Косби и Розанны (*) Думаю, я выжал из себя всё, что мог Судья Вопнер, боже мой (**) Нужно быть Человеком Дождя, чтобы любить этого парня Тридцать с чем-то - это нормально Если тебе нравится слушать, как яппи ноют всю ночь напролёт Терпеть не могу Твин Пикс Хотелось бы, чтобы они линчевали этих уродов, пожирающих пончики Эти бездельники Сискел и Эберт (***) Надо идти домой и сидеть сложа руки
Это слово, потому что ты знаешь... Я не могу на это смотреть Я не могу на это смотреть Прекрати!
Текст песни: Я не могу на это смотреть (Отрывок) Источник: Normal Al Wiki
(*) Шоу Косби и Розанны - Шоу Косби. Шоу фокусируется на афроамериканской семье высшего класса, живущей в Бруклине, штат Нью-Йорк. Шоу Косби провело пять сезонов подряд в качестве шоу номер один по рейтингу на телевидении.
(**) Судья Вопнер, боже мой - Джозеф Альберт Вапнер (15 ноября 1919 – 26 февраля 2017) был американским судьей и телеведущим. Он наиболее известен как первый председательствующий судья продолжающегося реалити-шоу "Суд над людьми" "Народный суд". Первый показ сериала в синдикации с судьей Вапнером (1) в качестве председателя длился с 1981 по 1993 год, в течение 12 сезонов и 2484 серий. Хотя на втором показе шоу председательствовали несколько судей, Вапнер был единственным судьей, председательствовавшим во время первого воплощения шоу. Его пребывание в программе сделало его первым юристом арбитражных реалити-шоу, которые превратились в самое популярное направление в судебном жанре и остаются таковыми по настоящее время.
(***) Эти бездельники Сискел и Эберт - Сискел, Эберт и кино. Американская телевизионная программа "Обзор фильмов" производства Disney-ABC Domestic Television, в которой два кинокритика делятся своим мнением о недавно вышедших фильмах. Ее первоначальными ведущими были Роджер Эберт и Джин Сискел, бывшие ведущие "Тайных анонсов" на PBS и одноимённого синдицированного сериала. После смерти Сискела в 1999 году Эберт работал с различными приглашенными критиками, пока в 2000 году не выбрал своим постоянным партнёром коллегу из Chicago Sun - Times Ричарда Роупера.
(1) показ сериала в синдикации - Синдицировать. Объединять (что -либо) в синдикат. ____________________________________________________________________________________________________________________________________________
Картины, гобелены, скульптура, залы, наполненные светом, красотой, это чудо осталось с Таней на всю жизнь.
Она и сама пыталась рисовать, кажется, неплохо. Таня ещё не знала тогда, что её отец, трагически погибший таким молодым, не прожил свою жизнь так, как мог бы... Много, много позже она поняла, что она может осуществлять неосуществленное им.
Он был очень талантлив, Танин отец. Прекрасно рисовал, пел, играл на гитаре, сочинял стихи и танцевал на сцене. Так много было ему дано и так рано он погиб... Таня не считала себя талантливой, или хотя бы одаренной, хотя с раннего детства сочиняла стихи, как будто с ними родилась, хорошо танцевала от природы, что оценили впоследствии...
Но так как ею никто не занимался, поэтому все дремало до поры до времени.
Правда, она училась играть на пианино, купленном им на двоих с сестрой. Это было модно тогда. Занятия нравились Тане, но она побаивалась отчётных концертов, которые проводились в огромном актовом зале этой удивительной школы. Когда-то это был настоящий бальный зал.
А она впитывала в себя магическую красоту города. Тогда ей казалось, что это особый мир, и непонятно, как можно жить где-то ещё...
Потом судьба складывалась так, что Таня жила в разных его районах, но очарование его центра осталось в душе навсегда.
Таня мгновенно, за один год, вытянулась, как тростинка. К одиннадцати годам она стала выше всех своих одноклассников. Причиной всему было раннее половое созревание.
Мать была из-под Москвы, но отец был с Украины и учился в Херсонском мореходном училище. Как только они сошлись, одному богу известно... Но вот сошлись, и Таня унаследовала южно-славянские корни отца. Если раньше все говорили, что она похожа на мать, то теперь сходство с отцом было поразительным.
В школе её дразнили, наглые мальчишки постарше приставали к девочке. Больше всего ей доставалось от учителя физкультуры, который на занятиях гимнастикой всегда вызывал Таню, чтобы показать, как делать упражнения на брусьях или бревне. При этом ему обязательно было нужно держать Таню, которая весила, как воробей, в руках. Весь класс смеялся до истерик...
Но всё это не помешало Тане пойти в гимнастическую секцию, а впоследствии даже получить разряд по гимнастике.
В возрасте двенадцать лет Таня впервые влюбилась. Этот мальчик остался в её памяти навсегда. Иногда, очень редко, через много - много лет, он снился ей.
Так получилось, что она даже практически объяснилась ему в любви, но как это произошло и что из этого вышло, будет видно дальше...
Какая зрелая пора - Легка, прозрачна, без печали. Быть караваю в доме, а пока, Безмолвный труд на пьедестале.
Взращённое зерно под небом синим, Где зыблется простор нетронутый дождём, Рожь радуясь объятьям сильным, Ресницы опуская шепчет "ждём".
Уверенно семейство возглавляя, Под звон росы и шорох колосков. Косец в страду размашисто бросает Бесценный плод, уложенный рядком.
Страдная пора (Отрывок) Автор: Вера Урбан
Степи в июле удушливы, томит стрекот кузнечиков и пахнет полынью. Все время мигали зарницы. Спустились с горы, проехали овраг, проехали мимо ветрянок, и кругом полегла степь, испоконная как века. Поехали в объезд. Цыпин скоро заснул, Кузя мурлыкал себе под нос. Было очень темно и тихо, только трещали кузнечики. Снова спустились в балку и слышно стало, как пищат, посвистывают неподалеку сурки, – Кузя слез с шарабана, повёл лошадь под уздцы, сказал, что сурки своими норами всю дорогу изрыли, чего доброго лошадь ногу сломает.
Выехали на гору и увидали, как далеко в степи, на горах, над Волгой в безмолвии разорвалось небо молнией, – грома не докатилось. – "Гроза будет," – сонно сказал Цыпин. – И опять распахнулось небо, также безмолвно, только теперь слева, над степями подлинными. Лошадь побежала рысью, сухой чернозём разносил топот копыт и тарахтение колес гулко, – показалось, что кузнечики стихли, – и огромная половина неба, от востока до запада порвалась беззвучно, открыла свои бесконечности, рядом с дорогой склонили подсолнечники тяжелые свои головы, – и тогда по степи прокатились далекие огромные дроги грома, стало очень душно.
Молнии вспыхивали уже бессчётно, всё небо рвалось молниями в лоскутья и всё небо стало кегельбаном, чтобы весёлым стихиям катать кегли грома. Цыпин проснулся, сказал: "Надо-ть, Кузя, к пастухам ехать, в землянке дождь пересидим, мокнуть никак не охота."
Ну в смысле Зайку конечно... не берут.. в дипломаты
В своих путешествиях, министр Лавров всегда выполнял функции кострового ( разжигал костёр) И в этом деле министр творил просто чудеса! Вот что друзья Лаврова говорят об этом: «Это такая романтическая профессия, где сразу виден яркий результат. Он ищет дрова, он их рубит, он их разжигает. Причем в последнем походе Сережа достиг такого мастерства, что теперь может одной спичкой зажечь даже мокрые ветки, — вспоминает Ю. Кобаладзе: « Однажды мы потерпели крушение. Представьте: ночь, вы стоите в тайге, на вас льёт дождь, и у вас осталась всего одна спичка (???).
И тут Сергей, у которого, как потом оказалось, после крушения был сломан палец на ноге, берет эту спичку и разжигает костер (не ногой, а рукой), спасая нас всех». (Ну просто старик Хотабыч!). За этот подвиг (разжёг костер одной спичкой со сломанным пальцем на ноге!), друзья дали Лаврову кличку «Лось». В студенческие годы, я дважды «ходил» по Саянской тайге и сплавлялся на плоту по реке Казыр.. Много раз мы оказывались в ситуации, когда лил дождь, не было сухих дров, и костёр не удавалось разжечь, тем более «последней спичкой» (спичек всегда хватало),...
Приключения министра С. Лаврова по кличке Лось. История №2. Лавров — сказочный «костровой» Автор: Алексей Горшков
(*) мартовский Игрок - Да, скорее всего это cultural reference
Не ревел стадион, не свистел и судья перед стартом, Взять любой регион, где в морозы избушки трещат. Шли к Зиме на поклон, насыпала бы снега до Марта, Только стая Ворон - не познали разбега - кричат.
А Зима - не спала. Всем сугробов насыпала в волю, И с утра - за лопату. Где, там время "Ворон посчитать" И снегов, нет числа - троп подкопов. И руки мозолю, А силёнок затрату - дружно всеми - и не угадать.
Кто Воронам вёл счёт - те у печки сидели и грелись, Труд для них - не почёт. Выражение - лени подстать. Безделице ход. К ним Вороны, всей стаей слетелись, Так - за годом шёл - год. В удивление - что ожидать.
Этот зимний сезон, может в памяти, долго остаться, Под снегами - газон, белой массой. Сугробов, сполна. Но и был в том резон. Под укрытием земли томятся, Что Зима, как прогон. Пробежала, а финиш - Весна.
2 МАРТА - ДЕНЬ СЧИТАНИЯ ВОРОН Автор: Дёмина Галина
Наяву, сквозь сон ли я услышал движение снизу, от реки. Покатился мягко, шорохливо камень, взял разгон, подпрыгнул на кореньях, щелкнул о камни берега раз - другой и плюхнулся в воду. Я приоткрыл глаза. По тёмной воде гнало медленный, ещё более тёмный круг. «Рыбак небось возвращается домой, в город». Я снова начал успокаиваться, засыпать, однако камешки всё чаще и чаще сыпались вниз и булькали в воду, всё ближе потрескивали сучки, послышалось тяжёлое дыхание — я пододвинул к себе ружьё. Совсем близко раздался голос:
— Не беспокойтесь, пожалуйста, я рыбак.
В ту пору, а было это в конце сороковых годов, в тайге можно было опасаться только беглых арестантов: леса, реки, луга и горы ещё не ошеломлены, не растоптаны, не замордованы были нашествием отдыхающих горожан. Я наперечёт знал в нашем небольшом городке всех, кто охотничал, рыбачил и просто любил бродить в лесу за ягодами, грибами.
Голос человека был незнаком. Я ждал, не поднимаясь с сена, от костра, а незнакомец медленно шевелился меж темных кип можжевельника, всё приближаясь и приближаясь. Наконец он возник в свете костра, приблизился к огню и не сел — почти упал на землю.
Долго и неподвижно сидел человек, смежив глаза, уронив в бессилии голову. Я не тревожил его и ни о чём не спрашивал — есть такое неписаное правило: раз человек объявился в лесу на твоём стане, он скажет, о чём хочет, и попросит, что нужно.
Человек был аккуратно и ладно одет в поношенный, ветрами и дождями отбеленный плащ, из-под которого топорщились петельки телогрейки, чуть обросший подбородок упирался в разношенный ворот само вязанного тёплого свитера. Резиновые сапоги с высокими голенищами были аккуратно клеены во взъёмах и по сгибам голенищ. На боку висела вместительная брезентовая сумка, и от нее слабо донесло запахом той рыбы, которую никогда не спутаешь ни с чем, едва слышный, как бы замешенный на белом лесном снегу, чуть отдающий огуречной свежестью и еще какой-то сквозно струящейся, редкой травкой, но всё это вместе пахло просто рекой, хорошей, горной, стремительной рекой.
Харюзятник! (*) Длинная палочка, на которую рыбак опирался, вовсе и не палочка, не сучок, а удилище, вершинка у которого бамбуковая, наконечник же из тонкой, стеклышком скобленной черемушки, половинки удилища соединены жестяными трубочками. Удилище прямо и в меру жидко, поплавка на леске не было. Но я только секунду-другую смотрел на обряду рыбака. Заметив, что правый рукав, в который человек все время втягивал руку, тяжело набряк и скоробился, я сначала думал — от мокра и слизи, однако, присмотревшись, обнаружил, что обшлаг плаща, петелька телогрейки, выставившаяся из-под него, даже пуговица в каком-то красном налёте, как бы в засохшей кирпичной жиже. И вдруг меня прохватило жаром: «Да это же кровь!»
— Что с вами? — быстро отбросив плащ, приподнялся я. — Вы ранены? — Нет-нет! — торопливо отозвался человек и, открыв глаза, протянул в мою сторону толсто замотанную руку. — Гемофилия.
Я вопросительно и молча глядел на рыбака.
— Несвёртывание крови. Болезнь такая. Конечно, не таскайся я по тайге с детства, не побывай на фронте, не повидай всяких страстей и чудес, так и сказал бы, наверное: «Какие же черти носят тебя по лесу с такой болезнью?» А тут поскорее поднялся, подшевелил огонь, бросив в него сухих сучков, чтоб ярче горело, подсунул на уголья котелок с остатками чая и спросил: — Чем я могу вам помочь? — Если есть сухая и чистая тряпица… Я достал из кармана носовой платок, протянул его рыбаку, он кивнул — сгодится. Вспомнив про хлеб — он у меня хранится в холщовом кошельке, — вынул поклажу из рюкзака.
Долго и осторожно разматывал я руку незнакомца, и чем далее разматывал, тем мокрее и тяжелее делались от крови тряпки, и я ожидал увидеть рану большую на руке, но, размотав кисть и вытерев пальцы, нигде ничего не обнаружил.
— Ёрш, — слабо и виновато улыбнулся человек. — Клюнул, ведь клюнул, проклятый! Как я ни остерегался, все-таки ткнулся, и вот…
Осторожно, не очень туго я замотал руку рыбака и дивился этакой оказии: на брюшке большого пальца, едва заметная, возникла бисеринка, и пока я прицеливался обмотнуть на руке платок, налилась со спелую брусничнику, округлилась, лопнула и тонкой ниточкой потянулась по запястью под рукав.
— И ведь когда стараешься не наколоться, не поцарапаться, обязательно наколешься и поцарапаешься, — продолжал уже бодрее говорить человек, как бы оправдываясь передо мною. — Это уж точно, — поддержал я, — рябчика манишь — хоть бы не кашлянуть, хоть бы не кашлянуть, а тебя душит, а тебя душит… Ну и забухаешь… Рябчика как ветром сдунет…
Рыбак неторопливо попил чаю, сладкого, хорошо упревшего, и, слегка утолив жажду, поведал мне о том, что болезнь эта у него прирождённая, что сам он из Ленинграда, здесь, на Урале, живёт его сестра, и он каждый отпуск ездит к ней, да и не столько к ней, сколько подивиться на уральскую, такую могучую древнюю природу, осенями дивную и тихую. Нигде нет более такой осени. Но главное, страсть свою потешить — нет для него большей радости, чем харюзование, особенно осенями, когда хариус катится из мелких речек. Предупреждая мой вопрос — как же с такой болезнью один по тайге? — немного оживлённый чаем, рыбак добродушно и всё так же чуть виновато и доверительно улыбнулся:
— Ну, а что? Лучше умереть дома? В больничной палате? Нет-нет! Я уж надышусь, насмотрюсь, нарадуюсь за тот век, который мне отпущен. Пусть он недолгий век, но видел я красот, изведал радостей сколько!..
Что с ними, с этими чокнутыми природой, поделаешь? Сам такой! Пока мой новый знакомый говорил о рыбалке, об Урале, реки и леса которого он, к удивлению моему, знал куда как лучше меня, пять лет здесь прожившего, я напрягал память, пытаясь вспомнить кровоостанавливающие средства, ибо платок мой и поверху примотанный холщовый мешочек уже пробило изнутри репейно ощетиненным пятнышком, но ничего, кроме крапивы, не вспомнил.
Я сделал из бересты факелок, вылил чай до капли из котелка в кружку и спустился в распадок, где и нарвал лесной крапивки, вымочившись в дурнине почти до ворота. Пока бродил во тьме, рвал крапивку, вспомнил о змеевике — кажется, верное кровоостанавливающее средство, особенно корень. Ещё бы зверобойчика хоть кустик сыскать — от всех бед и болезней трава, ну а подорожник-то всюду найдётся.
Долго шарил я под завесой пихтача, возле покосов по-бабьи вольготно зелёной юбкой рассевшегося, отыскивая в невыбитых литовкой углах лечебную траву, повторяя, чтоб не забыть, начало деревенского наговора: «Горец, горец, почечуйный, перечный, птичий, змеиный или ещё какой молодец, — покажись мне, откройся…»
Но отсияли, отцвели травки — осень все же, попробуй без цветов и примет отыскать траву, да еще в потёмках — все жухлы, бледны. Однако в теньке среди оплывших морковников и мочалкой свитых трав я нашёл всё же былки бледно доцветающих стрелок змеевика и рядом его собрата — ветвистый перечный горец, для верности пожевал и ощутил с детства не забытую, почти щавельную кислинку.
За пихтачом, отоптанным колхозными коровами, на маленькой кулижке (**), возле утихшего муравейника сыскал и ветки зверобоя с отгоревшими восковыми цветочками. Подорожник рвал на ощупь возле речной тропы.
Я парил травки в котелке, остужал навар, делал кашицу из подорожника ножиком. Мой новый товарищ смотрел на меня и рассказывал про Ленинград, воспринимая как что-то должное мои хлопоты — верный признак того, что сам он много помогал людям.
— Война кончилась, — как о чём-то обыденном и привычном говорил рыбак. — Утихает горе. Люди, природа — все-все как бы вновь и новой, какой-то неведомой добротой открываются нам… Жить бы да жить…
Я промыл его руку тёплым отваром, осторожно и в то же время содрогаясь от бессильного недоумения и внутри занявшегося холода, вытер капельку крови с брюшка пальца, залепил прокол величиной с иголочное ушко кашицей подорожника, завязал руку оторванным от нательной рубахи лоскутом и указал на котелок:
— Пейте! Как можно больше пейте — это должно помочь…
Он послушно пил тёплый отвар, с вялой настойчивостью поел хлебца с маслом, потом разошёлся в еде и прямо с кожуркой уплёл пару моих, почти до хруста упекшихся в углях картошек. Я тем временем ещё раз спустился к речке с котелком, вернулся с водой, и рыбак ублаженно молвил:
— Навязался вот. — Ничего, ничего, высплюсь. Успею. Мои рябки от меня не уйдут! Рядом, бродяги! — кивнул я на распадок. — А мои харюзы в реке. Странно, правда? Спят вот и не знают, что мы тут наготове… — Да, да…
Я растряс сено пошире, подбил его от пихты в головах. Рыбак прилёг лицом к костру, выставив завязанную руку на тепло, и быстро утих. Спал он младенчески тихо, не шевелясь, и я порой вскидывал голову, живой ли. Ещё один встречный, ещё одно удивление человеческой недолей, силой его, величием перед неотвратимой смертью.
Привычное ещё с войны, с госпиталя, непроходящее чувство вины перед обречёнными угнетало меня. Происходило это ещё и от спокойствия человека, от его невысказанной боли и обиды на судьбу. Но общение с ним не давило. Обезоруживала его обыденная, прямодушная откровенность, в которой не было места истерике, зависти и ненависти к тем, кто живёт и останется жить после него, — признак здоровой натуры, трезвого ума и незлого характера.
Я подживлял огонек, палкой сгребая уголья к краю кострища, чтобы грело рыбака спокойным теплом, и в поздний час, в студёное предутрие, сам уснул мгновенно и глубоко.
Проснулся и едва не ослеп от белизны: повсюду на лугах, на зародах, на зелёной отаве, вдоль берегов Усьвы, на ельниках и последних листьях осин и берез белел иней. Каждая хвоинка на пихте с той стороны, где недоставало тепло огня, была как бы обмакнута в серебряную краску. Внизу, в распадке, звонко и беззаботно пищал рябчик, у реки трещали дрозды и, отяжелев намокшим пером, коротко перелетали над землей, шарахались в ельниках, осыпая иней, — птица тянула на рябинники.
Я вскочил от огня, бойко горевшего сдвинутыми головешками, и не обнаружил рыбака. На сене лежал клетчатый листочек, вырванный из блокнота, и на нем было написано: «Спасибо, брат!» Я осмотрел листочек с обеих сторон — он был чист, не захватан кровью. «И слава Богу!» — сказал я себе, поскорее собираясь. Под пихтой, подальше от тепла, что-то серебрилось. Я наклонился: три отборных крупных хариуса чуть прикрыты сырым мхом и веткой пихты.
Под горой, ниже охвостки острова, заметно темнела фигура человека — он забродом стоял на струе и редко, плавно взмахивал удилищем — искусник, рыбачит на обманку!
Оставив завтрак на после, на ходу хлебнув из кружки тёплого чая, я торопливо надел рюкзак и поспешил из ельников на опушку, к белолесью, вдоль которого уже пели, заливались задиристые петушки, и мама-рябчиха понапрасну серчала и сипела с земли, призывая неразумных молодцов к осторожности и благоразумию.
Утро, солнечное, бодрящее, белое, звенело приморожённым листом, словно били леса в колокола, пробуждая к жизни всё сущее на земле.
из рассказа Виктора Астафьева - Гемофилия ___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
(*) Харюзятник! - Рыбак специализирующийся на ловле рыбы Хариус.
(**) на пихтачом, отоптанным колхозными коровами, на маленькой кулижке - Лесная поляна, расчищенная для вспашки.
Не знаю, друзья. Топить круглый год... Думаю даже для рыбок, это звучит как -то двусмысленно. Но вот отсидеться, пока выясняется в какие театры и кого набирают по объявлению, думаю можно ))
Дорогие друзья, не надо ходить к начальнику Следственного Управления с вопросами, которые находятся в компетенции вашего районного участкового уполномоченного.
Помню - открыл я окно в башне замка, выходящее на юго-восток. Улетело прошлое, а жалко, как увядший красивый цветок. У белоснежной горы стоит башня замка и я в ней неплохо живу. А внизу лошадей призывное ржанье - начинаем дневную игру.
Я на кулоне вижу коня, который только вчера меня нёс, Коня похожего на меня - большие глаза, умный лоб, длинный нос...
Помню - открыл окно в башне замка...(Избранное) Автор: Юрий Кутенин
